Банки в Украине Всё о финансах и экономики
Планируемое повышение зарплаты главе «Укргазвыдобування», озвученное на согласительном совете парламента, вызвало оживленную дискуссию среди депутатов, старых и новых госслужащих.
После заявления об отставке министра инфраструктуры Андрея Пивоварского повышение зарплат в госсекторе должно только приветствоваться. Но ряд народных депутатов считают, что в то время как у президента и премьера зарплаты на несколько порядков ниже, главе «Укргазвыдобування» не стоит платить почти миллион гривень в месяц.
Delo.UA спросило у Андрея Коболева, главы НАК «Нафтогаз Украины», и Ивана Синякова, директора департамента управления персоналом и социальной сферой НАК «Нафтогаз Украины», почему и на сколько они подняли зарплату главе ПАО «Укргазвыдобування» Олегу Прохоренко.
Андрей Коболев, глава НАК «Нафтогаз Украины»
Есть мнение, что начать повышение зарплат «Нафтогазу» помог переход под управление МЭРТ. Это соответствует действительности?
Это не так. У нас параллельно происходят несколько направлений реформ: реформа рынка газа, реформа корпоративного управления… В рамках последней произошла передача «Нафтогаза» в Минэкономики.
Но что касается уровня оплаты труда, этот вопрос, по нашему мнению, абсолютно отделен от всех остальных процессов реформирования. Мы всегда рассматривали зарплату как отдельное направление, которое необходимо внедрять независимо от того, как будут двигаться остальные реформы. Это один из важных элементов борьбы с коррупцией.
Первое, что мы хотели видеть в качестве предпосылки к поднятию зарплат в «Укргазвыдобування» (УГВ) — доказательства своей эффективности со стороны нового менеджмента. А второе — нужно было увидеть общую канву относительно уровня оплаты труда в компаниях государственного сектора.
Принятое Кабмином постановление №859 как раз и содержит расчеты оклада и компенсации для госкомпаний. У этого постановления нет прямого отношения к УГВ. И Минэкономики напрямую и формально к этому решению отношения не имеет.
Решение повысить зарплату было принято в «Нафтогазе»: мы взяли постановление Кабмина за бенчмарк и определили уровень конкретно для УГВ. Потому что все остальные обзоры зарплат, которые есть у нас и на основании которых рассчитывали это постановление, говорят о еще более высоком уровне оплаты труда, чем указано в нем.
В постановлении указано, что у руководителя такого уровня общая компенсация делится на два компонента: фиксированная ставка и бонусы, которые зависят от достижения руководителем показателей ожидаемой эффективности. Первый компонент — это 25%, бонусы — 75%.
В случае с УГВ мы как раз заканчиваем формирование плана по улучшению финансового состояния и показателей деятельности компании. Поэтому мы приняли решение с 1 января повысить ставку руководителя. Но на все дополнительные выплаты руководитель сможет рассчитывать только после того, как мы согласуем параметры, от которых зависят дополнительные выплаты, когда определим, какого прироста добычи газа он должен добиться, чтобы получить бонус.
Постановление касалось государственных и коммунальных предприятий. Вы экстраполируете его на ПАО. Это можно расценить как превышение полномочий?
Нет, потому что обычно в государственном секторе зарплаты немного ниже, чем в негосударственном. УГВ — формально не государственная компания, но это государственный сектор экономики. Изо всех возможных вариантов оплаты мы выбрали наименьший, определенный Кабмином как целесообразный.
Для руководителя УГВ это было, возможно, некоторым разочарованием. Он ожидал, что мы возьмем несколько независимых обзоров зарплат и назначим ему заработную плату исходя из стандартного рыночного уровня. По этим обзорам у него выходило больше.
Почему выбрали Прохоренко из «Укргазвыдобування»?
В случае УГВ мы заинтересованы, чтобы компания выполняла задачи, которые мы ставим, и готовы финансировать менеджмент, чтобы он мог их выполнять. Пока экономия, которой достигла новая команда УГВ, позволяет с избытком компенсировать весь прирост зарплат для всей компании, ожидаемый в следующем году.
За полгода работы руководителя в своей должности мы увидели кардинальное улучшение работы компании. Человек доказал свою способность работать честно.
Главный критерий его работы — к нему нет претензий со стороны правоохранительных органов. И рынок четко видит, что были установлены новые правила как в области продажи нефтепродуктов, закупок, так и в работе с газовыми компаниями.
Давайте посмотрим на ситуацию безотносительно к УГВ. Есть компания, ее руководитель квалифицирован и эффективен. Он получает за свою работу тысячу долларов в месяц. Есть другая компания, в которой ему готовы предложить 400 тыс. грн базового оклада за аналогичную работу.
Соответственно, если этот человек работает эффективно, оставаться и работать за тысячу долларов ему нет смысла. Если только он не коррумпирован.
Может быть ситуация, когда люди некоррумпированные и квалифицированные пришли с ожиданием, что получат рыночную зарплату на более позднем этапе. Они работали на энтузиазме, доказали, что они эффективные руководители в надежде, что обещание компенсации будет выполнено.
Других вариантов я не вижу. По моему мнению, все рассказы о других вариантах — элементы коррупции. Люди, которые зарабатывали на коррупционных схемах, прекрасно понимают, что когда зарплаты руководителя и всей вертикали приведут к рыночному уровню, возможность коррупционного влияния на них станет минимальной.
Чтобы сохранить человека, который приносит результат, и чтобы он не стал коррумпированным, нужно платить ему на рыночном уровне. Иначе он получит стимул идти в другую компанию и получать там рыночную зарплату.
Олег (Прохоренко — ред.) пришел с относительно высокой должности в украинском офисе McKinsey. Я примерно представляю, какая у него была зарплата, и понимаю, сколько ему нужно платить. У него использован лимит времени, когда он работал на зарплате ниже рыночной.
Этот процесс сейчас идет во многих министерствах: квалифицированные волонтеры, которые пришли работать бесплатно, понемногу уходят — у всех есть финансовый лимит.
Мы говорим о доведении зарплат до рыночного уровня для специалистов, которые ежедневно работают с миллиардными бюджетами. От их квалификации и добросовестности зависит в том числе сколько заработает в итоге госбюджет. По нашему мнению, противниками рыночных зарплат могут быть две категории — либо популисты, либо конкретная группа людей, понимающая, что именно из-за зарплат коррупция в этой отрасли будет искоренена.
Большая часть средств сэкономлена благодаря переходу на электронные торги и эффективной продаже нефтепродуктов. Но это результат работы МЭРТ и Prozorro. В чем эффективность менеджмента УГВ кроме того, что он перешел на новые площадки торгов?
Приведу аналогию: большинство хирургов скальпель не изобретали и не производили. Но главная заслуга операции — у них. Одно дело купить ручки, а другое — сделать тендер на химические компоненты для интенсификации бурения.
Применение этого инструмента так, чтобы он работал — тяжелый процесс. Министерство запустило сервис, но если посмотреть вокруг, то за пределами «Нафтогаза» очень мало больших госкомпаний, в таких масштабах применяющих эти системы закупок.
УГВ существенно сэкономило и на закупках, которые не подпадали под критерии Prozorro и шли через обычные тендеры. Дополнительный доход удалось получить за счет прозрачных продаж нефтепродуктов. Там много результативных инициатив.
Относительно зарплат в УГВ и остальных компаниях группы: кому и до какого уровня поднимут зарплаты, кроме Прохоренко?
В УГВ зарплаты доводятся до рыночных на всех уровнях, кроме топ-менеджмента. Для высших руководителей зарплата остается немного ниже рынка, а для получения возможных бонусов в полном объеме нужно добиться выполнения очень амбициозного плана по росту добычи и эффективности.
Мы планируем запустить повышение и в остальных компаниях группы «Нафтогаз». Точных сроков нет, мы хотим пройти общественные дебаты с УГВ — это первый шаг.
Есть много комментариев по поводу того, чего нам это будет стоить. Но это важный показатель готовности общества реально противодействовать коррупции. Эту дискуссию в обществе необходимо провести.
«Укртрансгаз» — регулируемый бизнес, и повышение должно быть внесено в тариф. Поэтому нам нужно обсудить этот вопрос с регулятором, и решение будет за ним.
По поводу «Нафтогаза» тоже широко обсуждается любое влияние наших расходов на тарифы, цену газа, население.
Мы хотели бы сначала завершить процесс внутреннего разделения функций в компании: выделить регулируемый бизнес (поставки населению и ТКЭ) и нерегулируемый (например, поставки промышленности).
Источником рыночных зарплат должен стать нерегулируемый сегмент, и тогда они не отразятся на ценах для населения. Коммерческий сегмент рынка, где цены не регулируются государством, уже не является монопольным. Если мы будем способны там конкурировать и зарабатывать, то платить нашим людям такие же зарплаты, какие они могли бы получить у конкурентов за ту же работу, — справедливо.
Но в случае с «Нафтогазом» существует более сложный механизм принятия решений, а наблюдательный совет (который принимает решения о вознаграждениях — ред.) сейчас только формируется. В соответствии с планом реформирования, рассмотреть вопрос о компенсациях в «Нафтогазе»и, соответственно, принять решение должен новый набсовет.
По срокам повышения зарплат в других компаниях. Вы видите возможность сделать это в текущем году?
Да, ожидаем в первой половине.
Иван Синяков, директор Департамента управления персоналом и социальной сферой НАК «Нафтогаз Украины»
Исходя из чего устанавливался размер оклада руководителя «Укргазвыдобування»?
Группа консалтинговых компаний, таких как Deloitte, Ernst & Young и др., делают ежегодный обзор заработных плат и компенсаций в компаниях по всему миру. Когда мы готовили повышение зарплат для топ-менеджмента в УГВ, взяли за основу их исследования по странам Восточной Европы. Для не-управленцев ориентировались в первую очередь на исследования по Украине.
Кроме того, мы использовали методологию постановления Кабмина №859, где указаны компании, подпадающие под повышение зарплаты. УГВ полностью подпадает: стоимость капитала более 30 млрд грн, свыше 20 тыс. сотрудников.
Почему за основу взяли европейские компании, а не украинские?
Чтобы выборка была рабочая, у нас должно быть несколько компаний такого уровня. Айварас (Абромавичус, министр экономического развития и торговли — ред.) говорит, что компаний такого размера в Украине около 25. Но они из других секторов экономики.
А частные компании этого сектора?
Это совсем другой уровень: они намного меньше, доход ниже 10 млрд грн, другой уровень задач у руководителя.
В каких еще компаниях НАКа должны повысить зарплаты?
В тех, где есть понимание дальнейшего развития и утвержденные цели для руководителей. Если мы говорим о вертикально интегрированных компаниях, входящих в НАК, это компании в форме ПАО, дочерние предприятия. ПАО должны пройти повышение первыми — это «Укргазвыдобування», «Укртранснафта», «Укртрансгаз», «Укрнафта». Дальше — дочерние предприятия.
А по срокам сколько займет процесс?
В «Нафтогазе» это будет не раньше, чем сформируют совет директоров. Сейчас идет отбор кандидатов в наблюдательный совет. В сферу его компетенции будут входить назначения и вознаграждения.
Остальными мы уже занимаемся. У них повышение зарплат будет связано с целями и будет зависеть от критериев, установленных постановлением. На каждом предприятии есть свой минимальный должностной оклад.
Кстати, в постановлении указано, что зарплата руководства рассчитывается кратно от минимального должностного оклада работника основной профессии. Но для «Укргазвыдобування» рассчитывали сверху вниз.
В УГВ отраслевой договор между компанией и профсоюзами определяет минимальный оклад в профессии. По состоянию на 1 января минимальный должностной оклад сотрудника УГВ составляет 1990,6 грн. После внесения изменений зарплата первого лица компании оценивается на уровне 398,12 тыс. грн.
И на сегодня у главы УГВ нет ничего кроме этого оклада. Т.е. возможности выплаты трех должностных окладов раз в квартал, 24 оклада как бонусы за выполнение ключевых показателей контракта — ничего этого нет.
А замы сколько получат?
Эти должности имеют каскадирующее повышение в соответствии с Законом об оплате труда. Мы пошли сверху вниз, и у них тоже будет подтягиваться зарплата.
Но это еще не сделано?
Я не готов это комментировать. Инициатива такая есть, проект есть. Верхний уровень каскадируется на нижний. У нас уже все готово и предусмотрены средства, чтобы в УГВ поднять зарплаты от минимального уровня сотрудников до самого верхнего.
В «Нафтогазе» мы обязаны поднять зарплаты по отраслевому договору. Но этот договор не касается контрактников — у них другие условия на основе KPI.
А когда будет пересмотрен отраслевой договор и минимальная зарплата увеличится, то зарплата главы компании автоматически увеличится?
Она может быть пересмотрена, но мы ожидаем, что основные изменения в условиях компенсации будет определять совет директоров.
В отраслевом договоре нефтегазового сектора есть указание, что работодатель обязуется ежегодно пересматривать минимальную тарифную ставку не менее чем на 8,5%. И нас профсоюзы постоянно обвиняют, что работодатели не выполняют отраслевой договор.
У вас активные профсоюзы?
Когда год назад я сюда пришел, прочитал коллективный договор, то час сидел не понимая — живу ли я во времена развитого социализма или уже при коммунизме. Персонал здесь очень защищен коллективным договором. Это в том числе делает процесс изменений в компании не таким быстрым, как это было бы возможно в частном бизнесе, где нет мощных профсоюзов.
