Банки в Украине Всё о финансах и экономики
Украине удалось обеспечить макроэкономическую стабильность и восстановление экономического роста на фоне беспрецедентных внешних вызовов. Такое заявление сделал Президент Петр Порошенко по случаю 25-й годовщины Независимости Украины.
Глава государства убежден, что соглашение об ассоциации с Евросоюзом постепенно компенсирует потери, которые нанесла война и экономическая агрессия со стороны России.
Об ошибках и достижениях украинской экономики за 25 лет независимости в эфире радиостанции Голос Столицы рассказал экономист, специалист отдела продаж долговых ценных бумаг инвестиционной компании Dragon Capital Сергей Фурса.
Читайте также: Бюджетная политика: ошибки за 25 лет независимости. Оценки Людмилы Супрун
Президент Порошенко уверяет в макроэкономической стабилизации – насколько вы бы подтвердили это заявление? В чем эта стабилизация проявляется?
– Стабилизация, на самом деле, была достигнута еще в четвертом квартале прошлого года, и это было совместным достижением Украины и кредиторов. В первую очередь благодаря поддержке МВФ нам удалось это сделать.
Экономика перестала падать – это уже стабилизация. В какой-то степени мы достигли дна, потому что тот рост, который мы сейчас демонстрируем – около 1% – это не тот рост, который способен сильно оторвать от дна.
Экономисты центра социально-экономических исследований «CASE Украина» рассказали об ожидаемом росте ВВП, увеличении доходов бюджета и невозможности дефолта. И говорят, что экономическая среда стала спокойнее и благоприятнее. Какие факторы способствовали хотя бы остановке падения, ведь не только кредиторы?
– Большая часть падения пришла в результате войны, и самый большой минус, что мы потеряли часть индустриальной мощи страны – вот то, что было на востоке. И это имело очень ограниченный ресурс на самом деле.
Вот отрезали кусок, все отрезали, дальше куда уже отрезать, его уже нет, забыли. И соответственно, большое падение было там, и ресурс ушел. А дальше уже были экстренные меры, чтобы стабилизировать прочую экономику: и то, что делалось на рынке газа, и рост тарифов – это все, так или иначе, шаги в правильном направлении.
В правильном? Украинцы вот могут почесать затылки в ожидании отопительного сезона, с новыми тарифами, с массой других факторов.
– Это было нужно сделать очень давно, но самая большая болезнь украинской власти-экономики – популизм. Все 25 лет мы страдаем от большого-большого уровня популизма. И на самом деле, это роднит Украину с такими же странами-неудачниками Латинской Америки.
Это еще прокатывало в конце 90-ых начале 2000-ых, когда сырьевые рынки росли, все росло, и власть заключала с народом определенный пакт: вот мы воруем, вот у нас есть доходы от металла, но мы с вами делимся частично.
Мы не создаем эффективную экономику, но вот пока что мы часть денег вам даем, остальное воруем – и всем хорошо. Но просто эта модель неэффективна и не может долго существовать, хотя бы потому, что суперцикл высоких цен на сырье закончился, и теперь надо строить уже эффективную экономику.
Вот в рамках эффективной экономики и в рамках борьбы с коррупцией рост тарифов – это был крайне важный шаг. Потому что не может что-то стоить дешевле, чем оно стоит на самом деле.
Что касается отопительного сезона – это больно, это неприятно, но для тех, кому действительно больно – есть субсидии. Тот, кто может платить, платит настоящую цену.
То есть, мы движемся в правильном направлении?
– На самом деле, даже сейчас на фоне кризиса, на фоне войны ВВП на душу населения в два раза выше, чем мы имели в 1992–1994 годах. Поэтому сейчас мы в два раза лучше живем, чем тогда. И это уже большое достижение.
У нас был большой потенциал, но мы начали строить немножко не то, что надо именно с точки зрения экономики, потому что мы начали строить вроде как капитализм, но не совсем.
Потому что капитализм основан на: свободной конкуренции, святости права собственности и беспрекословном исполнении законов. Это всего три пункта, которые отсутствуют в экономике Украины сейчас и не были заложены в начале 1990-х.
И та экономика, которая была построена на основе олигархии, монополии и коррупции – вот она дает такой результат, который есть сейчас.
А в учебниках она называется «рыночная модель экономики».
– Учебники тоже кто-то пишет. Хотели, может быть, рыночную, но это же не настоящая рыночная экономика, потому что базовые принципы отсутствуют.
И проблема сейчас, что попытки реформирования – это попытки построить настоящую рыночную экономику, а этому сопротивляются все те сегменты украинской жизни, которые хорошо себя чувствуют при старой модели экономики, когда нет конкуренции, когда суды решают, что хотят, когда у олигархов дополнительные возможности.
Вот Прибалтика пошла в правильном направлении, а мы пошли по такому, именно по постсоветскому пути.
По данным аналитиков наиболее благоприятный период для украинской экономики был с начала 2000-х до 2008 года. В это время экономика страны росла наибольшими темпами за годы независимости.
– Цены в стране выросли, вот и все. Это не вопреки, не благодаря, просто росли цены на метал. Там было невероятное ралли, когда на порядок выросли цены и на руду, и на металл – это основной украинский экспорт.
Если мы построим графики, то корреляция будет абсолютная цен на металл и украинского ВВП. Вот пакт популизма за счет роста цен на сырье в Украине он тоже был достигнут.
Но это все очень временно, когда падают цены на нефть – все заканчивается, потому что режимы не хотят развиваться. Вот в Украине такое произошло, в Венесуэле такое происходит. Это нормально, потому что так долго быть не может.
Если говорить об экспортном потенциале. Что у нас есть, чем мы можем воспользоваться?
– Экспортный потенциал – это плохо в плане того, что экспортный потенциал – это сырьевой придаток. Страна должна ориентироваться и ставить во главу угла, какой у нас экспортный потенциал. Это заблуждение с точками роста и т.д.
Нам нужно развивать институты внутри страны и создавать условия для внутреннего рынка. Поэтому мы можем быть житницей мира, Европы, но все равно тогда мы останемся сырьевым придатком. Точно так же будем зависеть от цен на продовольственные товары, цен на пшеницу.
Это неправильный путь. Это хорошо как альтернатива, но это не может стать нашей основной экономической целью. Или мы останемся на уровне третьего мира.
За годы независимости Украины ее реальный ВВП сократился на 35%. Согласно данным Всемирного банка, это – наихудший результат в мире за последние 25 лет.
– Никто не спорит. Мы выбрали неправильную модель. Это результат выбора нашей неправильной модели развития, вот та олигополия без конкуренции, без торжества законов. Соответственно, мы можем понять, что нам нужно сделать, чтобы вернуться к правильной модели, и это обеспечит нам рост.
Другое дело, что сейчас для Украины единственным источником роста могут быть инвестиции. Внутренних ресурсов – нет, и рынки сырья нам не помогут. Соответственно, для того чтобы к нам пришли внешние инвестиции, нужно сделать приватизацию, судебную реформу и т.д.
Базовое – это приватизация, чтобы показать инвесторам, что здесь ждут. Ведь Украина – хороший кейс, мы очень дешевые, огромнейший рынок, мы рядом. Инвесторы готовы, но они смотрят, ждут ли их тут. И каждое судебное решение непонятно какого судьи отдаляет нас от того самого роста, о котором мы говорим. Каждый арест НАБУ приближает к этому росту.
Но если мы будем перетягивать канат без фундаментальных изменений, мы там и останемся. Базово нам нужно провести приватизацию – показательно прозрачно продать несколько больших объектов, неважно по какой цене, после этого к нам может зайти массово инвестор.
В мире – невероятное количество денег. В то же время Украина остается самым рисковым рынком, даже больше, чем Ирак сейчас.
Государственный долг Украины, согласно последним данным Министерства финансов превышает $67 млрд. Для сравнения – в начале 90-х сумма внешнего долга Украины была около $0,5 млрд.
– Это не такие большие долги. На самом деле, все страны мира живут в долг, это совершенно естественно, особенно сейчас, когда в мире стоимость денег – ноль для многих стран.
В Украине действительно долг чуть больше, чем мы можем себе позволить.
А сколько мы можем себе позволить?
– Желательно, чтобы было где-то 60% от ВВП, сейчас больше. Но тут вопрос в том, что нам надо наращивать ВВП, чтобы вернуться к этому показателю.
Опять же, большая часть этого долга, чуть ли не половина, накопилась между 2010 и 2013 годом, когда резервы были 30 миллиардов долларов и долги в два раза меньше, а потом, стараясь удержать гривну (когда доллар был по восемь гривен), мы и резервы сократили в два раза, и долг в два раза увеличили.
Собственно, это показатель неграмотной экономической политики. Но это уже наш долг, мы от него уже никуда не денемся и нам с ним жить.
Какую сумму задолженности нам нужно погасить в этом и следующем году?
– Пока что у нас погашения немного. Мы в сотрудничестве с МВФ, и то что мы должны гасить МВФ, уже реструктуризировали до 2019 года. Вот до 2019 года у нас все более-менее комфортно в плане нагрузки на погашение.
А что потом может случиться?
– Потом, либо мы проведем правильные реформы и нарастим наш ВВП до достаточного уровня и просто сможем рефинансировать на внешних рынках, либо нам придется еще раз реструктуризировать долг.
В текущем году двадцатилетний юбилей празднует украинская национальная валюта. Денежная реформа в Украине была проведена в 1996 году, и гривна заменила карбованцы. За два десятка лет гривна имела несколько периодов падения. Как бы вы сейчас оценили состояние гривны?
– Гривна сейчас более-менее нормально себя чувствует. Как любая валюта страны, которая является сырьевым придатком, так с нашей структурой экономики гривна в долгосрочной перспективе обречена на падение, на постепенную девальвацию.
Сейчас гривна чувствует себя более-менее стабильно, уровень платежного баланса стабилизировался. У нас осенью традиционная пора, когда гривна ослабляется, но если мы вспомним, то в начале года курс был 27 грн/долар, сейчас чуть выше – 25 грн/долар, то есть у нас по итогам года гривна даже в хорошем плюсе.
То, что мы видим сейчас в обменниках, скачки гривны – это сезонный фактор?
– Скачок был аж 2%! Несерьезно говорить об этом, как об обвале, скачке и т.д.
Там было несколько факторов. На самом деле, было погашение индексных облигаций – это облигации, которые когда-то правительство выпускало, они привязаны к доллару.
И банки имеют право, у них все зарегулировано жестко по покупке валюты, но на сумму этих бумаг, которые они гасят, они могут купить себе доллары. И они купили.
Соответственно, у нас получился больший спрос на рынке, плюс – подхватилась стандартная тема, что осенью гривна будет падать. Вот движение 2% было.
Теперь все снова упирается в МВФ. У нас же осень – традиционная пора давления на гривну. Не будет МВФ – будет давление, мы можем уйти к 27 грн/доллар. Если будем с МВФ, то и двигаться смысла особого не будет.
Какие вызовы ждут Украину впереди?
– Самый большой вызов – это Украина, потому что Украине для того, чтобы быть успешной, нужно реформировать себя. Украинцы любят популистов и инфантильных.
Дальше нужно понимать, чтобы страна была успешной, каждый человек был успешным, он должен брать ответственность на себя в каких-то реформах, в каких-то инициативах без надежды на государство. А это очень сложно для украинцев.
И страна должна перестроиться и сделать себе правильную модель рыночной экономики, а не квазирыночную. Критично важно для экономики любой страны – чистая судебная система. Но для любой власти чистая судебная система – это риск.
Соответственно, самый большой вызов для Украины – сама Украина.
Ранее эксперт по вопросам бюджетной политики Людмила Супрун в эфире «ГС» пояснила, что для бюджетной политики страны переломным был 2000 год, когда приняли Бюджетный кодекс. Но, к сожалению, до сих пор осталась главная проблема — использование вручную средств бюджета.
Напомним, ранее председатель Комитета экономистов Украины Андрей Новак выразил опасение, что правительство искусственно пытается девальвировать гривну и таким образом наполнить государственный и местный бюджеты.
