Атом. Уроки китайского

Чего украинским энергетикам не занимать, так это привычки составлять грандиозные планы. Дело это несложное: нарисовать можно что угодно и получить под это дело хоть небольшие, но средства для поддержания полуубитой отраслевой науки. Поэтому за последние полтора десятка лет нас порадовали десятком разнообразных проектов, что и как будет в Украине строиться.

Не так давно принята очередная — и точно не последняя — стратегия развития энергетики до 2030 года. Основной упор делается на атомную энергетику, что, в общем-то, логично: АЭС обеспечивают выработку половины электроэнергии в стране, причем (за исключением гидроэнергетики) это самая дешевая ее часть.

Планируется полный ядерный ренессанс. Согласно «реалистическому сценарию развития ядерной энергетики», до 2030 года в стране построят девять новых энергоблоков, доведя общее количество действующих энергоблоков до 18. Семь из этих блоков собираются даже строить не стандартной для Украины мощности — по полтора миллиона киловатт. В общем, полная благодать…

Реальность подобных планов сильно омрачается накопленным опытом. Особенно, если вспомнить, с каким очевидным скрипом достраивали два практически готовых к началу 90-х блока на Хмельницкой и Ривненской АЭС.

Сейчас небольшие заделы остались только на Хмельницкой АЭС. Там третий блок готов примерно на треть, на четвертом по факту готов нулевой цикл. Фактически именно на площадке этой АЭС и будет решаться судьба атомной энергетической программы Украины. Именно там предстоит набивать шишки, отрабатывая схемы финансирования, восстанавливая полуразрушенные строительные организации…

Уже известно, что блоки Хмельницкий-3 и 4 будут достраиваться по российским проектам. За основу возьмут доработанный реактор ВВЭР-1000, установленный на российской Балаковской АЭС и в Китае. И хотя по этому поводу негромкое «фэ» успели высказать все желающие, заявив, что украинские проектировщики, дескать, деградировали и не способны конструировать реакторы. Действительно, отечественные проектные организации не очень процветают, но в данном случае альтернативы просто не существовало. Площадки на Хмельницкой АЭС готовились именно под ВВЭР, и ожидать, что на них «посадят» другой тип реактора, было наивно.

В мире пока известен единственный случай перестройки полуготового задела под другой тип реактора. Это — многострадальный иранский «Бушер». И перестраивает его как раз российская компания «Атомстройэкспорт». Так что и на третьем и четвертом блоках ХАЭС появление ее специалистов (многие из которых — выходцы с Украины) практически неизбежно. Точно так же совершенно очевидно, что поставлять топливо будет российский «ТВЭЛ» (благо, что сейчас у него топливо вполне мирового уровня).

АЭС даже при наличии денег строится долго. Начать их строить должны в 2011—2012 годах, и, по идее, лет через шесть произойдет запуск первого блока.

Плюс нужны опытные строители. Хотя относительно недавно мы сами строили блоки и даже учили других.

Впрочем, ситуация не безнадежна. Примеры есть. В прошлом году в Китае на берегу Желтого моря было закончено строительство первой очереди Тяньваньской АЭС. Проект получился знаковый и интересный, причем не только для китайцев, но и для атомной отрасли бывшего СССР.

Фактически это — единственные реакторы большой мощности, введенные «с нуля» российскими строителями за последний десяток лет. Для нас интересно, что это тот же тип реактора, который будут эксплуатировать на Хмельницкой АЭС. А главное — это пример, чего можно добиться, если действительно хотеть сделать дело. А не заниматься болтовней.

В начале 90-х, когда мир накрыл синдром постчернобыльского шока и строительство атомных станций практически застыло, китайцы принялись за развитие ядерной энергетики. Это обеспечило им неплохие стартовые условия: зарубежные фирмы просто выстраивались в очередь за право строить.

В результате у КНР появилась возможность даже перебирать харчами. От иностранцев требовали не только надежный и коммерчески эффективный тип реактора, но и кредитную линию на его ввод в эксплуатацию. Т.е. фактически основным вкладом Китая было обеспечение площадкой.

А вот второе условие как для развивающейся страны было нетрадиционным —передача технологии и максимальное использование мощностей китайских предприятий

Строго говоря, абсолютно все, что могли строить сами китайцы, они и строили. Там четко понимали сложившуюся ситуацию и откровенно учились за чужой счет, на максимально выгодных для себя условиях.

Чтобы пробиться на китайский рынок, россиянам пришлось пойти на серьезные уступки. К примеру, кроме обязательства постройки двух ядерных реакторов и двухмиллиардного кредита под 4% годовых, они передали технологию производства ядерного топлива. Хотя сейчас корпорация «ТВЭЛ» считает, что топливо той конструкции несколько устарело и предлагает новые, более экономичные его модификации. Тем не менее, свое производство у китайцев никуда не делось.

Для российского машиностроения контракт стал спасительным кругом. В условиях катастрофического спада середины 90-х он поддерживал жизнь целой отрасли…

Сначала предполагалось, что новую станцию построят под Порт-Артуром (Люйшунь), но потом его перенесли южнее, в район прибрежного города Ляньюньган в провинции Цзянсу.

При привязке станции не стали трогать местные поля, предпочтя срезать склон вполне приличной сопки. Еще недавно на месте АЭС «Тяньвань» возвышались четыре возвышенности высотой 200—250 метров. Сейчас в скальном грунте вырезана гигантская площадка, где после полной выемки будут работать восемь реакторов.

Одновременно строились два жилых городка для российских специалистов: на пике строительства на АЭС работало до 2 тыс. россиян и, естественно, тысячи китайцев.

Китайцы быстро учились строить. А потом сами стали …учить строить

Первоначально строительство АЭС «Тяньвань» виделось россиянам не слишком сложным делом: имелся колоссальный опыт, надежное финансирование. В общем, оптимизм бил ключом. К тому же тип реактора изначально предусматривался для участия в конкурсе на постройку АЭС в Финляндии и был неплохо «вылизан» под западного заказчика. Тем большим шоком для россиян оказалось, когда китайцы объяснили им, что те… не умеют строить объект так как надо.

В СССР строительство атомных станций было довольно своеобразным процессом. В стране просто не существовало двух совершенно идентичных реакторов. В один и тот же, но по ходу и на ходу, вносились какие-то изменения, связанные либо с улучшением конструкции, либо с производственными потребностями. Изменения утверждались уже задним числом. К этому привыкли и считали само собой разумеющимся.

На Тяньване заказчик потребовал абсолютного соответствия проекту и сумел настоять на своем. Каждая из десятков тысяч деталей была сделана строго по проекту и на каждую была разработана документация. Это замедлило ход строительства, но впервые в своей истории «Атомстройэкспорт» сооружал объект в соответствии с западными стандартами качества.

Заодно были практически полностью отвергнуты советские системы управления реактором, и в итоге на Тяньване установлено «сименсовское» оборудование. В общем, роль учеников с широко раскрытыми от восхищения ртами никто играть не собирался.

Обеспечивать требования заказчика в период постсоветского кризиса и нарушения кооперации внутри России было, мягко говоря, непросто. Но в конце концов справились, хотя далось это недешево во всех смыслах. Кстати, некоторую часть заказов, впрочем, очень небольшую, получили и украинские предприятия.

Все, что могло делаться хорошо, так и делалось. Словосочетание «китайское качество» при строительстве АЭС никакого сарказма не вызывает. Выяснилось, что длинное название компании-подрядчика — «23-я Китайская строительная корпорация ядерной промышленности» — звучит гордо. И недавно поразившие КНР землетрясения продемонстрировали, что все было сделано на совесть.

Одновременно китайцы стремились обучить на АЭС максимально возможное количество своих специалистов. Насколько многому, можно судить по следующему примеру. Если на строительство первой очереди привлекалось до 2 тыс. специалистов из России, то на строительство второй планируется привлечь на порядок меньше. Остальное хозяева станции уже умеют делать сами.

Заодно китайцы показали, как правильно писать контракты.

Как уже отмечалось, контракт на сооружение первой очереди АЭС был заключен на достаточно льготных условиях. Казалось, его трудно улучшить. Но было бы желание! К примеру, погашение кредита начинается после приема блока в коммерческую эксплуатацию. Однако после пуска первого блока китайцы вдумчиво начали принимать его, требуя устранить обнаруженные дефекты. Все происходило в строжайшем соответствии с процедурой и контрактом. При этом блок работал года полтора и наработал несколько миллиардов киловатт-часов в энергосистему КНР.

Справедливости ради, придирки были не ради придирок, и второй блок был введен в коммерческую эксплуатацию намного быстрее, в сентябре 2007-го.

Любопытна и китайская структура управления АЭС. Станция входит в состав Цзяньсуской ядерной энергетической корпорации, 20% акций которой принадлежит правительству провинции. И часть доходов от отпускаемой электроэнергии поступает непосредственно ему. Кстати, стоимость китайского киловатта эквивалентна семи центам США, и это довольно дешево. В Украине, где работают аналогичные реакторы, атомщикам долго не давали даже 2,5…

Впрочем, в ценовых вопросах тягаться с китайцами мало кому под силу.

Как уже отмечалось, площадку строят еще минимум под шесть блоков. «Атомстройэкспорт» очень рассчитывает получить заказ еще на два из них. Китайцы совершенно не возражают, но поддерживают маленькое, но непрерывное чувство неопределенности. Не скупясь на комплименты, они три года ничего конкретного не говорили. Что неплохо помогало торговаться.

Только в конце января 2008-го китайская сторона обратилась в Минфин РФ с просьбой о предоставлении российского госкредита для финансирования сооружения второй очереди АЭС. Так что у россиян есть шанс прокредитовать и эти блоки…

Но уже следующие местные ядерщики рассчитывают строить исключительно своими силами. Заодно китайцы уже выразили скромное пожелание… освоить серийное производство реакторов ВВЭР-1000. Пока под авторским надзором российских специалистов.

Умение постоять за свои интересы иногда приводит к курьезам. Президента США Джорджа Буша трудно отнести к горячим симпатикам коммунистической идеи. Однако пару лет назад он лично доказывал конгрессменам, какие замечательно ответственные парни сидят в континентальном Китае и как жизненно важно для Америки передать им технологию новейшего американского реактора АР1000 компании «Westinghouse Electric». Ничего личного (в КПК г-н Буш не вступит), просто бизнес.

Если честно, автор не возражает, если наши чиновники всех уровней проявят половину требовательности и сметки китайцев. Возможностей для защиты интересов страны у них будет предостаточно. Это касается не только Хмельницкой, но и новых площадок, особенно тех, где стройка будет идти с нуля.

Теоретически у нас и сейчас исходный уровень получше китайского. Практически — будем посмотреть. К примеру, если поискать в Интернете новости об «Управлении строительства Хмельницкой АЭС» (или аналогичном Ривненской АЭС), три четверти из них окажутся о скандалах вокруг скупки акций, со штурмами, набором взаимных обвинений в «сливе» активов, судами и проч. Аналогично обстоят дела на «Турбоатоме», который наверняка задействуют в программе. О судьбе проектных институтов лучше вообще промолчим.

А вот о развертывании программ для будущего строительства — что-то совсем ничего. Какими силами собираются осуществлять программы строительства, загадка. Уже сейчас надо готовить тысячи сварщиков, специалистов других профессий. Россияне будут заняты своей программой и как бы не переманили остатки наших специалистов. Или, может, мы уже на китайцев надеемся?

Не так давно китайские представители предлагали нашему «Энергоатому»… помочь со стройкой. Обещали вроде поговорить и о финансировании. Если бы кто сказал об этом лет 15 назад, многие посмеялись бы. Кто будет смеяться еще лет через десять?