Большая нефтяная жажда

На прошлой неделе цена на самый незаменимый сырьевой товар мира — нефть — установила очередной рекорд, поднявшись до 116 долларов за баррель. И самым поразительным оказалось то, что планка была взята без каких-либо предшествующих этому событий: не было ни недостатка нефти, ни каких-то неожиданных эмбарго, ни прекращения поставок кем-либо из экспортеров.

Естественно, свое воздействие оказали и слабый доллар, и террористические угрозы, и спекуляции на сырьевых рынках. Но все же никуда не делся и фактор спроса. Поставщики уже выбились из сил, качая нефть, но ее все равно не хватает, чтобы утолить жажду не только развитого мира, но и быстро растущих развивающихся государств — в частности, самых густонаселенных стран планеты, Индии и Китая. Многие эксперты считают, что постоянное повышение цен — не что иное, как отражение беспокойства потребителей относительно долгосрочной стабильности самой системы, которая более века снабжала их дешевой нефтью.

— Рынок просто подает сигнал, что у него не все в порядке, — полагает Ян Стюарт (Jan Stuart) из глобального отдела анализа экономики нефти банка UBS. — Рынку все сложнее искать предложение, которое удовлетворяло бы спрос.

В ближайшие годы трения, скорее всего, только возрастут. Вот лишь несколько цифр: где-то к середине века население Земли может вырасти на 50 процентов и составить около 9 миллиардов человек. По прогнозам, в течение 30 лет — по мере модернизации развивающихся стран — количество легковых и грузовых автомобилей удвоится, их будет уже более двух миллиардов. К тому же, через двадцать лет, скорее всего, небо будут бороздить вдвое больше пассажирских реактивных самолетов, чем сегодня.

Для того, чтобы все это работало, нужна будет нефть — по мнению специалистов Международного энергетического агентства, составляющего самые уважаемые энергетические прогнозы в Соединенных Штатах и других развитых странах, к 2030 году ее мировое потребление вырастет примерно на 35 процентов. Это значит, что поставщикам нужно будет каждый год где-то находить и доставать из недр на 11 миллиардов баррелей нефти больше, чем в прошлом году. Заметим, что до этой даты осталось всего 22 года — для нефтяной отрасли, где сроки разработки месторождений «с нуля» измеряются десятилетиями, это почти мгновение.

Погоня за нефтью будет лишь частью большого «энергетического вопроса». МЭА предупреждает, что общемировой спрос на энергоносители — включая нефть, уголь, природный газ, атомную энергию, а также возобновляемые источники — ветер, энергию солнца и воды — в течение двух ближайших десятилетий вырастет на 65 процентов.

Как бы там ни было, на первом месте среди источников энергии останутся нефть и нефтепродукты — главное топливо 20-го века. Сегодня за их счет удовлетворяется более трети всей потребности нашего мира в энергии — на втором и третьем местах расположились уголь и природный газ. Поскольку нефть можно переработать, получая бензин, керосин или соляру, она практически не имеет конкурентов как транспортное топливо — и в ближайшие тридцать лет эта ситуация вряд ли кардинально изменится.

Единственная проблема заключается в том, что никто не может сказать наверняка, откуда в мире возьмется столько нефти.

Тем, кто больше всего беспокоится о выбросах углекислого газа, изменении климата и тому подобном, может показаться, что это даже хорошо: может быть, хотя бы высокие цены заставят людей беречь энергию и разрабатывать ее альтернативные источники. Однако подобный энергетический кризис может вылиться в глобальную борьбу за ресурсы, в энергетические войны — а также в дальнейшее повышение цен на энергоносители.

В нефтяной индустрии кое-кто уже бьет в набат. Недавно на энергетической конференции Джон Хесс (John Hess), генеральный директор международной нефтяной компании Hess Corporation, заявил, что если сегодня никто не займется решением проблемы галопирующего спроса и отстающего предложения, то мир ждет настоящий нефтяной кризис. Гендиректор Royal Dutch Shell Йорун ван дер Веер (Jeroen van der Veer) был гораздо более сдержан, однако недавно тоже сказал, что «энергетический прогноз выглядит совсем нерадостно».

Во-первых, на сегодняшний день возможности предложения нефти уже выбраны полностью. Страны, не входящие в Организацию стран-экспортеров нефти, которая с 70-х годов прошлого века была главным источником новых открытий и поставок нефти, уже заявили, что в этом году существенного роста объемов добычи нефти не ожидают.

В Северном море и на Аляске нефть постепенно заканчивается; уже сейчас работающим там компаниям становится все труднее не допустить падения добычи. Подходит к концу феноменальный нефтяной рывок России, где один из топ-менеджеров второй по объемам добычи российской компании, «Лукойла», на прошлой неделе сказал, что добыча в стране вряд ли сильно вырастет. В Нигерии продолжаются постоянные вооруженные стычки с боевиками. В Мексике, третьем по значению государстве-поставщике для Соединенных Штатов, до сих пор идут политические дебаты о том, пускать ли в экономику иностранных инвесторов — а мексиканская нефтяная индустрия тем временем переживает обвальное падение добычи, по словам некоторых экспертов, уже необратимое.

А что же ОПЕК, на 13 стран-членов которой приходится три четверти доказанных запасов нефти в мире? По разным причинам большинство этих стран стараются максимально затруднить, если не исключить, иностранные нефтяные инвестиции внутри своих границ. При растущих ценах на нефть страны-поставщики получают рекордные прибыли, и у них уже нет стимулов разрабатывать новые залежи и увеличивать объемы добычи. Крупнейшим нефтяным компаниям — Exxon Mobil, BP, Chevron — становится все труднее конкурировать на мировой арене с национальными компаниями, которые как могут подкапываются под их доминирующие позиции. В списке 20 ведущих нефтяных компаний мира уже сегодня 14 позиций занимают государственные гиганты — саудовская Aramco или российский «Газпром».

Западные нефтяные компании сегодня контролируют менее 10 процентов нефтегазовых запасов мира. И, мало того, что добыча становится для них все дороже и дороже, даже найти новые месторождения становится все труднее и труднее: в прошлом году пять крупнейших нефтяных компаний мира, потратив на геологоразведку в общей сложности более 100 миллиардов долларов, нашли меньше нефти, чем за это время добыли.

Кучка скептиков вообще полагает, что нынешние рекордные цены — это знак того, что в добыче нефти в мире наступил пик, то есть человечество уже выработало половину всей нефти на Земле. Большинство специалистов, впрочем, придерживаются другого мнения: что самой нефти — и найденной, и ненайденной — еще хватит по крайней мере до середины нашего века. Однако во многих странах мира большая часть этих запасов недоступна для независимых нефтяных компаний — не столько из-за геологии, сколько из-за геополитики.

— Запасов на Земле еще масса, — заявил недавно на конференции для инвесторов глава Exxon Рекс Тиллерсон (Rex Tillerson). По его словам, главная сложность — это «по-прежнему иметь доступ ко всем возможностям их разработки».

Итак, за прошедшее столетие мы сожгли более триллиона баррелей нефти. По данным ВР, одной из крупнейших компаний, в мире еще осталось в неприкосновенности около 1,2 триллиона баррелей запасов «обычной» нефти. Вроде бы много — но если нынешние темпы роста потребления сохранятся, то второй триллион будет сожжен менее чем за тридцать лет.

И что тогда? Многие аналитики предполагают, что мы еще не нашли где-то триллион баррелей, но лежат они либо в отдаленных областях типа Северного Ледовитого океана, где их очень дорого добывать, либо в странах, не пускающих к себе геологов. Крупные нефтяные компании как могут стараются найти и выкачать из земли новую и новую нефть. Однако от момента открытия нового месторождения до момента продажи первого барреля проходит много времени, лет до десяти.

Есть ли альтернативы? Вроде бы есть, но этанол из кукурузы, который еще недавно многие хвалили, называя его быстрым решение проблемы зависимости Америки от импорта нефти, оказался неважной заменой. Сегодня в его адрес раздаются самые разные упреки: он, с одной стороны, раскручивает цены на продукты, а с другой — его сгорание дает больше углекислого газа и на треть меньше энергии, чем у бензина.

Кроме этого, этанол — не панацея. Даже если нефтяные компании выполнят требование федерального правительства произвести до 2022 года 36 миллиардов галлонов (около 120 миллиардов литров — прим. перев.) этанола — а многие говорят, что это просто невозможно, — даже это количество составит лишь 10 процентов нынешнего спроса на нефть в стране. То же самое можно сказать и о новой моде на разработку тяжелых нефтей, битуминозных песков и сланцев, и о перегонке угля в жидкие топлива, например соляру — этими способами удастся произвести лишь небольшие количества топлива, а на окружающую среду они оказывают гораздо более негативное влияние, чем использование обычной нефти.

Некоторые эксперты призывают не волноваться понапрасну и утверждают, что нефтяная отрасль — отрасль циклическая, где чем выше цены, тем, соответственно, ниже спрос.

— Сейчас на рынке вздулся пузырь, — считает Роберт Мабро (Robert Mabro), известный специалист из оксфордского Института энергетических исследований ( Institute for Energy Studies). — Цены растут, потому что все ожидают именно этого. На рынке недвижимости мы только что видели то же самое.

Иными словами, рост потребления нефти в предстоящие годы просто не может не замедлиться — однако вряд ли первыми на попытки сокращения потребления пойдут развивающиеся страны. И в Китае, и в Индии, и на Ближнем Востоке продолжается исключительно мощный экономический бум, и дешевые энергоносители — дешевые за счет огромных государственных субсидий — им необходимы для продолжения роста и модернизации.

Сегодня на нефть приходится всего 19 процентов спроса на энергию в Китае. Однако в период до 2030 года спрос только на нефть, по данным Международного энергетического агентства, скорее всего, удвоится, поскольку множество людей перестанет быть бедными, уедет из деревень в города и купит себе автомобили. В Китае, как и в свое время в Соединенных Штатах, большая часть роста спроса на нефть станет результатом любви нации к автотранспорту. С 1990 по 2006 год количество автомобилей в Китае выросло в семь раз до 37 миллионов. Он уже стал вторым по величине авторынком мира, обогнав Германию и Японию, а к 2015 году обгонит, скорее всего, и США. К 2030 году в Китае может скопиться уже 300 миллионов автомобилей.

По подсчетам Уильяма Чандлера (William Chandler), специалиста по энергетике из Фонда Карнеги за международный мир ( Carnegie Endowment for International Peace), если бы китайцы использовали энергию как американцы, то глобальное ее потребление уже сегодня выросло бы вдвое, и только для удовлетворения спроса на нефть понадобилось бы еще пять Саудовских Аравий. Но совсем ненамного от Китая отстает и Индия: к 2030 году в эти две страны будет ввозиться столько же нефти, сколько сегодня ввозится в США и Японию.

Что же скажут на это США? Пока что наша страна не показывает стремления рационально подходить к вопросу энергопользования. Первый министр энергетики Джеймс Шлесинджер (James Schlesinger), работавший в 70-е годы, как-то сказал, что в Штатах возможны только два подхода к энергетической политике — «самотек или кризис».

Соединенные Штаты — единственная из промышленно развитых держав, где после нефтяных шоков 70-х и 80-х годов потребление нефти существенно выросло. Это объясняется, во-первых, тем, что цены на бензин в США одни из самых низких в мире, а машины из всех развитых стран, наверное, самые неэкономичные, налоги на использование энергоносителей самые маленькие, и дистанции ежедневных поездок — самые длинные. В результате США каждый день потребляют примерно четверть всей добываемой в мире нефти — и больше половины американской нефти заканчивает свою жизнь в бензобаках.

В прошлом году Конгресс под прессом повышения цен и снижения стабильности поставок наконец разродился первым за последние тридцать лет законом о повышении стандартов экономичности машин: к 2020 году требование к среднему расходу топлива по всему новому автопарку должно повыситься на 40 процентов — до 35 миль на галлон (т.е. расход должен снизиться до 6,7 литра на 100 км пробега — прим. перев.). Однако этой меры — а даже ей американские автопроизводители умудрялись сопротивляться несколько лет — совершенно недостаточно. Фактически, ее можно было выполнить хоть сейчас, если бы вся Америка пересела на "хонды": японцы выдают в среднем 35 миль на галлон уже сегодня.

— Страна живет не по средствам, — считает известный эксперт-энергетик Вацлав Смиль (Vaclav Smil), работающий в Манитобском университете ( University of Manitoba, Виннипег, Канада). — Положение очень серьезное, и надо идти на какие-то жертвы. Но люди просто не осознают всю серьезность складывающейся ситуации.