Банки в Украине Всё о финансах и экономики
Владимир Маяковский писал: «Все работы хороши, выбирай на вкус». А вот многие теперь уже бывшие «белые воротнички» в Америке не согласятся с советским поэтом. Финансовый кризис, поразивший страну, заставил их по-иному взглянуть на то, что такое хорошо, а что такое плохо.
Марку Куперу было хорошо, когда он работал в крупной компании Western US. Там он был менеджером по безопасности и получал 70 тысяч долларов в год. Потом стало плохо. Разразился экономический кризис, и Марка уволили с работы. Жить на пособие по безработице тоже было плохо. В штате Аризона, где живет Марк, оно самое низкое по стране — 240 долларов в неделю. Этих денег не хватает на выплаты за дом по ипотеке. А о медицинских расходах и говорить не приходится, тем более что у жены Марка Мэгги рак груди. Это уже не плохо, а очень плохо.
Но хорошо, что у Марка нашелся приятель, который устроил его на работу… уборщиком. Рабочий день Марка начинается с утренней чистки дверных ручек в офисном здании. Затем он вытряхивает ковры и моет полы, двигая ведро с водой и швабру. Наконец, наступает черед туалетов. Но Марк благодарен своему приятелю, который платит ему 12 долларов в час.
Рабочий день Марка начинается в 9 утра, но встает он в 4. Помолившись, он в течение двух часов сидит за компьютером и ищет в интернете работу. Распечатки с телефонными номерами и адресами Марк забирает с собой и во время перерыва обзванивает работодателей, сидя в своем пикапчике. Его Марк гордо называет «своим офисом».
Мэгги признается, что поначалу ее «смущала» новая работа мужа, но потом она привыкла к ней. «Здесь нечего стыдиться, — говорит она, хотя глаза ее наливаются слезами. — Я горжусь мужем, что он готов на все ради поддержания семейства на плаву, даже если для этого приходится мыть полы и чистить туалеты». Все работы хороши?
Марк тоже вроде бы держится. «Бывали моменты, когда я приходил в отчаяние от мысли: вот до чего я докатился! — признается Марк. — Приходится бороться с безнадежностью, с ежедневной депрессией».
Профессия уборщиков применительно к таким, как Марк, называется «профессией выживания». Хитрая статистика не считает Марка и ему подобных жертвами экономического кризиса «на данном этапе», хотя куда же дальше? Тем не менее это скольжение из относительных князей в реальные грязи — одна из характерных черт нынешней рецессии в Америке. Бюро статистики труда не учитывает таких, как Марк, вынужденных взяться за работу, о которой сейчас многие только мечтают. В прошлом месяце 1,7 миллиона человек имели временную работу, находясь в поисках полноценной. Но и эта временная означала половину рабочего дня. Эксперты считают, что с углублением рецессии все больше людей, потерявших хорошую работу, исчерпавших пособия по безработице и свои личные сбережения, будут вливаться в армию подобных Марку Куперу.
Многие оставшиеся без работы архитекторы, коммивояжеры, менеджеры, банковские служащие, как говорится, зажав нос, берутся за любую низкооплачиваемую работу. Часто для них психологическая «притирка» оказывается сложнее, чем финансовая. Люди теряют свое лицо и чувство самоуважения. «Это напоминает снятие шелухи с гнилой луковицы, — говорит Эйм Артл, двадцать лет проработавшая главным управляющим в нескольких компаниях. — С каждым снятым слоем ты узнаешь о себе нечто новое, заставляющее тебя приспосабливаться».
По данным Почтовой службы США, число соискателей низкооплачиваемой работы по сортированию писем достигло 1,4 миллиона человек. Госпожа Артл в своем резюме на соискание такой работы скрыла, что была вице-президентом по разработке брендов в Command Video Corporation, что издавала спортивный журнал и владела магазином, торговавшим инвентарем для конного спорта. Она предприняла более ста попыток найти работу, адекватную прошлым. И везде получила отказ. Оказавшись, по ее словам, «в состоянии ежемесячного финансового кровопускания», Эйм сдалась. Сейчас она работает за 10 долларов в час. Эйм перестала встречаться с многими друзьями, ибо «уже не обладает таким же статусом, как они».
И тем не менее она счастлива. «Это лучше, чем сидеть дома и думать о том, кто еще из прежних друзей перестал звонить мне», — говорит недавняя безработная. Эйм еще удается оплачивать ипотеку, но на остальное денег не хватает. Недавно пришлось распотрошить портфель пенсионного пособия. «Это было, пожалуй, самым трудным в моей жизни, — вспоминает она. — Труднее, чем развод, труднее даже… хотя и грех так говорить, чем смерть моей матери». Потеря такого пособия означает бедную старость.
Конечно, многие бодрятся. Нынешнее «плохо» они рассматривают как временное явление и надеются, что с приходом «хорошо» в экономике они восстановят свое докризисное финансовое и социальное status quo.
Когда я уже заканчивал эту корреспонденцию, телекомпания Си-эн-эн передала сюжет о неком Айане Тайермене из Маунтин-Би в Калифорнии. Айан потерял все свои сбережения и вынужден был поступить на работу. В этой обычной истории был лишь один необычный момент — Айану 90 лет! Он устроился в продовольственную лавку. Вернее, его пристроили из жалости. После закрытия лавки он ее подметает, а в течение рабочего дня приветствует покупателей. Увы, кризису все возрасты покорны…
