Россия. Что делать с безработными гастарбайтерами?

Мой сын на днях рассказал историю. В подъезде дома, где он снимает квартиру, сменилась консьержка. Последние полгода эту нехитрую должность справляла тихая женщина средних лет, приехавшая с мужем (он при доме работает дворником) из Таджикистана. Она была приветлива, всех жильцов знала в лицо, с каждым тепло здоровалась, всегда была готова чем-нибудь услужить — ну там выскочить на минутку для кого-то за хлебом, вынести мусор из чьей-то квартиры. Заодно прибирала в подъезде, навела там небывалую прежде чистоту, украсила вестибюль цветами в горшках. Платили ей… ну сколько платят гастарбайтерам из Центральной Азии? Ясное дело, на содержание такой консьержки (по совместительству и уборщицы) жильцы скидывались, не слишком вгоняя себя в расход. Но однажды несколько особо активных представителей подъездной «общественности» заметили непорядок. Нет, не на лестничных площадках — те неизменно сияли чистотой; непорядок был обнаружен в национальности нанятой работницы. «Почему не из наших, коренных?» Привычные ксенофобские рассуждения в духе «понаехали тут» были приправлены свежей риторикой: «Москвичи из-за кризиса становятся безработными, а эти, понаехавшие, занимают рабочие места!» Через несколько дней «справедливость» была восстановлена. Вытребовав зарплату втрое выше, чем у предшественницы, в застекленном закутке заступила на вахту хамоватая тетка. Надо ли говорить, во что вскоре превратился подъезд, или вы уже поняли? Но жалоб на непорядок больше не слышно. Между санитарным состоянием подъезда и человеком, отвечающим за это состояние, установилась былая гармония. Не закончи мой сын три года назад Высшую школу экономики, мог бы сейчас написать курсовую работу: «Опыт регулирования рынка труда в одном отдельно взятом подъезде московского дома в условиях мирового финансового кризиса».

Однако дело-то серьезное. Массовые увольнения как неизбежное следствие экономических потрясений коснутся и гастарбайтеров. Причем коснутся чувствительно. Ну хотя бы уже потому, что трудовые мигранты менее защищены законами, чем граждане России; уволить этих людей — проще простого. Но нарастающая безработица в их среде — это социальный динамит. В России более 12 миллионов иностранных рабочих. По их числу, уступая только Америке, страна занимает второе место в мире. И спрос на неквалифицированную рабочую силу — особенно в Москве, других крупных городах — только растет. В прошлом году приезжие заработали и перевели на родину 11,4 миллиарда долларов. Для многих российских соседей такие денежные поступления стали вторым источником внешнего финансирования после прямых инвестиций.

И вот все это рушится. Работодатели и прежде-то не шибко церемонились с гастарбайтерами: платили мизерную зарплату, селили в подвалах и бараках, отбирали паспорта, словом, держали в черном теле. А сегодня сам кризис выставляет на улицу нанятых дворников, грузчиков, мойщиков машин, весь этот затурканный, покорный «персонал». Впрочем, не такой уж он покорный. Вы будете удивлены, но первую крупную забастовку в условиях финансового кризиса провели как раз гастарбайтеры. Это было в Екатеринбурге: рабочие из Таджикистана прекратили строительство жилого дома, требуя выплаты долгов по зарплате. Председатель Свердловской ассоциации профсоюзов Андрей Ветлужских заявил: «Не исключаю, что акция таджикских рабочих станет началом массовых выступлений среди граждан из ближнего зарубежья, работающих в области. Эта забастовка может стать примером для других мигрантов, и количество подобных выступлений возрастет». А Федерация профсоюзов Свердловской области объявила о создании первого в России профсоюза трудовых мигрантов. Две главных задачи этой организации — защита прав гастарбайтеров и повышение их зарплат (6-8 тысяч рублей) до уровня зарплат российских рабочих ( 12-15 тысяч).

Теперь, наверное, и еще где-нибудь возникнут профсоюзы, берущие трудовых мигрантов под свою защиту и опеку. Но особых иллюзий тут быть не должно. Никакой профсоюз не в силах предоставить работу, если ее нет. Никакой профсоюз не способен вернуть долги по зарплате, если платить нечем. И реального положения иностранных рабочих, попавших под каток кризиса, никакой профсоюз не изменит. Что же делать тогда с гастарбайтерами? По закону положено только одно: если работодатель расторгает договор, иностранец в течение десяти суток обязан выехать за пределы страны; Федеральная миграционная служба в состоянии проследить, чтобы выезд состоялся. Но обратно на родину — так, чтоб эшелон за эшелоном — иностранцы, конечно, не ринутся. Потому что на родине для них тоже работы нет. Ну и как с ними быть? «Молодая гвардия» «Единой России» предложила радикальное, до предела простое решение: «Выслать трудовых мигрантов из России и на ближайший год закрыть для них границу, отдать все рабочие места россиянам и принять соответствующие законодательные акты». А в Нижнем Новгороде активисты Движения против нелегальной миграции (ДПНИ) хотят вести «антикризисное патрулирование»: вооружившись травматическим оружием, по вечерам выходить на улицы и отлавливать гастарбайтеров, распознавая их по разрезу глаз и цвету кожи. Объясняют, зачем это надо: «Гастарбайтеры, оставшись без работы, будут совершать все больше преступлений. Поэтому им нужно противостоять». Местный лидер ДПНИ сообщил, что его организация уже готовит первую группу «народных самооборонцев».

До реализации подобных проектов дело, надеюсь, не дойдет. Но опасность, которая может исходить от нескольких миллионов иностранных рабочих, выброшенных на улицу, оценивается очень серьезно. Эксперты Международного валютного фонда и Всемирного банка предупредили: странам с переходной экономикой, в том числе и России, экономический кризис грозит не только снижением покупательской способности, массовыми увольнениями и сокращением зарплат, но и ростом социальных волнений, зачинщиками которых могут стать потерявшие работу трудовые мигранты.

Да, вроде бы легко рисуется апокалиптическая картина. Гастарбайтерам, если их выкинут с работы, возвращаться действительно некуда. Представьте, человек работал на стройке в Тверской области. Стройка закрылась. Куда деваться? Единственный путь — в российские мегаполисы. Там легче найти работу и прокормиться. Но не всем повезет с работой, многие так и останутся без нее. И пойдут на улицу. В итоге мы можем получить скачкообразный рост преступности, а в ответ — сильный всплеск социального недовольства, который с очень большой вероятностью будет носить радикально-националистический характер. Когда мигранты, потеряв работу, начнут бродить по улицам российских городов, — это вызовет сильнейшее социальное раздражение в среде местного населения, которое, в свою очередь, тоже не уверено в завтрашнем дне. И если эти два фактора пересекутся, у нас может произойти нечто похлеще событий в парижских пригородах.

Но взглянем на ситуацию с другой стороны и, возможно, она не покажется столь драматичной. В крупном строительстве у нас занято около миллиона мигрантов. Примерно столько же — на частных стройках, в ремонте дач, квартир. Чуть более миллиона работают в розничной торговле. Причем легально, в крупных торговых сетях. Кроме того, многие нашли себе легальное применение в коммунальном хозяйстве. Больше того, в ЖКХ и сейчас имеются вакансии. Наконец есть и такая важная сфера, как сельское хозяйство, где гастарбайтеры тоже могут быть востребованы. То есть эти 12 миллионов человек заняты во многих отраслях, а не сосредоточены в какой-то одной. Да, значительная часть из них потеряет работу, и вакансий на всех не хватит. Но ведь эти люди легально работают, они легально пересекли границу, у них есть регистрация, которая рано или поздно закончится и ее придется продлевать… Так с чего же вдруг они выйдут на улицы и пойдут грабить российское население? В массе своей это нормальные люди. Не какие-то маргиналы или маньяки.

Безболезненных способов справиться с потоком увольняемых гастарбайтеров не существует. Вопрос лишь в том, как соотносятся неизбежные издержки от жестких ограничений с приобретениями.