Банки в Украине Всё о финансах и экономики
Еще недавно украинского премьера Юлию Тимошенко тепло встречали в Москве, заключали с ней договоры и подписывали меморандумы. Однако после того, как в Москве внимательно прочитали «газовую» декларацию, которую она 23 марта подписала с ЕС, российское руководство пришло в ярость, приглашение Юлии Тимошенко в Россию было отложено. В Москве заявили, что документ категорически не соответствует интересам стран-поставщиков топлива. Однако о том, что именно разозлило «Газпром» и российское руководство, а также о том, какие контрмеры они могут предпринять, сообщается скупо. А это как раз — самое интересное.
Проспали
Декларация — это не договор. Скорее, это благое намерение. Она лишь обозначает некоторые перспективы, то, к чему стороны обязуются стремиться. Даже то, как они будут стремиться, что будут делать для реализации своих планов, предстоит оговорить в дополнительных соглашениях.
Возможно именно поэтому в Москве с самого начала всерьез к декларации не отнеслись: до самого последнего момента решался вопрос о том, стоит ли российской делегации вообще отправляться в Брюссель на конференцию.
Но вчитавшись в документ внимательно, в Москве схватились за голову: перспективы, которые открывает его подписание и реализация, не сулят России ничего хорошего.
Общий смысл декларации таков: на деньги европейских инвесторов украинская ГТС будет модернизирована, ее пропускная способность повысится на 60 миллиардов кубометров, «Укртрансгаз» (оператор трубы) будет выведен из структуры «Нафтогаза», а доступ к ГТС и подземным газохранилищам получат третьи стороны (читай — европейские энергетические компании). Кроме того, Украина взяла на себя обязательство обеспечить введение прозрачного механизма формирования тарифов на прокачку газа.
Вроде бы ничего дурного тут нет. Для Украины и ЕС — это действительно так. Но для России — дело другое. И вот почему.
Опт вместо розницы
Во-первых, российскую сторону раздосадовала та часть преамбулы декларации, в которой написано, что одной из целей сторон является «… предоставить возможность закупать газ на Украине — на ее западной и восточной границах».
Казалось бы — «Газпрому» продавать газ европейцам на украинско-российской границе выгодно: не надо платить за транзит топлива в Европу, исключаются риски перекрытия трубы и «газовых войн». Но не все так просто.
Россия давно стремится выйти на розничные рынки газа в Западной Европе, где прибыль от реализации топлива значительно выше, чем от оптовой торговли им. Это позволило бы усилить маркетинговые позиции и влияние «Газпрома» в Европе.
А декларация отодвигает российского монополиста от розничного европейского покупателя, подсовывая вместо него оптового — на украино-российской границе. Таким образом, «Газпром» отсекается от самого лакомого сегмента рынка. Розницей будут заниматься компании, которым декларация дает возможность закупать российский газ оптом еще на Украине и гнать его потом в Европу — до конечного потребителя в какой-нибудь немецкой деревеньке.
"Это нормально? Какое это имеет отношение к модернизации ГТС? У нас долгосрочные контракты, заключенные на 20-30 лет, согласно которым европейцы покупают газ у „Газпрома“, — произнес сразу после подписания декларации министр энергетики России Сергей Шматко.
Переход на закупки газа у России на восточной границе Украины действительно может привести к необходимости пересмотра деталей многих контрактов, что чисто технически крайне непростая задача.
Ускользающая ГТС
Второй момент, который заставил напрячься Москву — это отмеченное в декларации намерение отделить от „Нафтогаза“ его дочернее предприятие — „Укртрансгаз“. Дело в том, что газ для Украины закупает именно убыточный „Нафтогаз“, а транзитом топлива на Запад занимается его приносящая немалую прибыль дочка.
В том случае, если она станет независимой от материнской компании, „Газпрому“ трудно будет выбивать долги из потерявшего источник прибыли „Нафтогаза“. Потребовать за них трубу у российского монополиста тоже не получится: „Укрстрансгаз“ будет отдельной, формально не имеющей отношения к „Нафтогазу“ компанией, при этом, видимо, весьма успешной. Таким образом, „Газпрому“ придется навсегда расстаться с мечтой отобрать у Украины ГТС за долги.
Более того, независимость „Укртрансгаза“, наблюдение за ним со стороны европейских кредиторов и „введение прозрачного механизма формирования тарифов на прокачку газа“ неминуемо приведут к существенному удорожанию тарифов на транзит российского топлива в Европу. То есть „Нафтогаз“, ссылаясь на свое тяжелое положение, будет по-прежнему цыганить скидки на топливо, но за транзит „Газпрому“ придется платить уже по-взрослому. Причем другой компании, которая не будет делать скидок в обмен на преференции „Нафтогазу“.
Декларация делает такую перспективу вполне реальной.
Смерть „потоков“
Третье положение декларации, которое не может не беспокоить российскую сторону — это намеченное расширение пропускной способности украинской ГТС. Это входит в прямое противоречие с намерениями Москвы диверсифицировать маршруты доставки топлива в Европу. Проще говоря, увеличение диаметра украинской трубы делает ненужными ни „Южный поток“, ни Nord Stream.
„Потоки“ — и северный, и южный — ставят Европу в зависимость от России. Но расширение ГТС Украины под европейским присмотром ставит в зависимость уже Россию: единственный путь доставки газа будет находиться под совместным украинско-европейским контролем, благодаря чему они смогут диктовать свои условия поставщику. Россия, конечно могла бы сказать: „Ах так? Не нужны вам „потоки“? Хорошо, расширяйте свою трубу, газа мы туда все равно не дадим!“ Но не выйдет.
Дело в том, что „потоки“ планируются под новые контракты. То есть они задумываются, чтобы работать не вместо, а вместе с ГТС Украины. Дополнительные объемы газа будут: месторождения разрабатываются, потребление в Европе растет, а вот с путями его доставки пока неясность. Чтобы хоть этот, пока не добытый, газ, минуя Украину, можно было самостоятельно перебросить непосредственно западноевропейскому потребителю, и задумывались новые газопроводы по дну Черного и Балтийского морей.
Европа была вроде как не против: Украина слишком непредсказуема. Но с подписанием декларации все меняется: ГТС Украины неформально перейдет под контроль ЕС, кроме того, она будет расширена. То есть сама собой отпадает надобность в „потоках“, которые, ко всему, ставят ЕС в зависимость от России и дают возможность „Газпрому“ ворваться на уже давно поделеный европейский розничный рынок.
Европейцам остается лишь придумать вежливую формулировку, чтобы послать Россию с ее „потоками“ подальше. Причем возможность у них для этого есть: России самостоятельно не осилить их строительство, нужна финансовая помощь со стороны Евросоюза. Но он, согласно декларации, уже сделал ставку на расширение и модернизацию ГТС Украины. Тем более, что по звучавшим в Брюсселе оценкам это дешевле: около трех миллиардов долларов против семи только за Nord Stream.
Грустные мысли
В результате для „Газпрома“ может сложиться крайне неприятная ситуация, когда дополнительные объемы топлива есть, контракты на его поставку в Европу тоже есть, а „своих“ труб, по которым газ можно было бы перегнать, нет. Зато будет в наличии принадлежащая НЕ „Газпрому“ обновленная и расширенная ГТС Украины, ждущая своего часа. И „прозрачное“ формирование тарифов на транзит, благодаря которому украинцы отведут, наконец, душу и сдерут с „Газпрома“ три шкуры за перекачку газа.
Если же вариант с тремя шкурами России не понравится — пожалуйста, есть альтернатива. Придется продавать „третьим сторонам“ газ на границе, причем по тем ценам, которые укажет покупатель: девать-то его все равно больше некуда будет. А вот уже эти покупатели заплатят, сколько надо, украинцам за прокачку топлива, но потом все равно останутся в барыше, перепродав его розничным потребителям через свои сети, по цене намного выше той, которую уплатили „Газпрому“ (даже с учетом транзита через Украину).
Помимо чисто финансовых потерь, Москва понесет еще и имиджевые: Nord Stream и „Южный поток“, которые планировались как инструмент превращения России в „энергетическую сверхдержаву“, из-за нехватки денег останутся лишь в проекте. А без этих „клещей“, сжимающих Европу с севера и юга, влияние Кремля на континенте и во всем остальном мире неминуемо ослабнет.
И это не говоря уже о том, сколько денег, времени и усилий, уже потраченных на подготовку проектов „потоков“ к реализации, будет потеряно.
Словом, российскому руководству и директорам „Газпрома“ есть от чего схватиться за голову. Этот жест предполагает активизацию мыслительного процесса и активный поиск выхода из сложного положения. И кое-какие возможности для этого имеются.
О роли газа в украинской политике
Газ — это топливо, на котором не только жарят сосиски и работают химические заводы. На природном газе функционирует украинская политика. Она пропитана им, сочится им, втягивает и испускает его. В основе большинства конфликтов киевской элиты — газ. Мирные соглашения между непримиримыми врагами, удивительных конфигураций союзы случаются только во имя спасения и приумножения газа.
Президент Виктор Ющенко и премьер Юлия Тимошенко еще две недели назад ожесточенно бились (естественно — за газ, 11 миллиардов кубометров которого оспаривают „Нафтогаз“ и RosukrEnergo), но в Брюсселе во время подписания декларации, учуяв действительно МНОГО ГАЗА, помирились и смотрелись неразлучной парой.
Собственно, Москва этой зависимостью может и воспользоваться.
Упомянутые 11 миллиардов кубометров перешли в собственность „Нафтогаза“ из собственности RosukrEnergo по, мягко говоря, не слишком прозрачной схеме, допускающей различные толкования. Причем делалось это с молчаливого согласия „Газпрома“, с которым у лоббировавшей сделку Тимошенко, видимо, были какие-то договоренности.
Благодаря этому украинский премьер за смехотворную цену (1,7 миллиарда долларов) получила синицу — 11 миллиардов кубометров газа, которые помогут ей пережить крайне непростой кризисный год.
Но! Подписав с европейцами декларацию, она позарилась на журавля в небе, которого газпромовские руководители уже собирались облагородить синим логотипом.
Подача Украине
Такого не прощают. Газ можно и отобрать. В Стокгольме начинается суд о принадлежности этих 11 миллиардов кубометров, на которых представители „Газпрома“ могут рассказать много интересного о сделке. И если газ вернут в собственность RosukrEnergo, в бюджете Украины образуется такая дыра, что положение Тимошенко в качестве премьер-министра станет крайне шатким. Ей такая перспектива, конечно, не улыбается.
Бюджет, кстати, даже при условии принадлежности спорного газа „Нафтогазу“, является крайне несбалансированным. Именно поэтому Тимошенко, отчаявшись найти денег хоть где-нибудь (последней отказала Япония), попросила кредит в пять миллиардов долларов у России.
Москва изначально была вроде как не против, но после подписания злополучной декларации, призадумалась: визит украинского премьера отложен на неопределенный срок. Но Тимошенко долго ждать не может — Украина на грани банкротства. Поэтому у Кремля открываются неплохие возможности надавить на нее и добиться пересмотра декларации в обмен на предоставление кредита.
Кроме того, у „Газпрома“ подписан контракт с „Нафтогазом“ об условиях транзита газа в Европу сроком на 10 лет. Любой суд признает, что заключенный контракт надо выполнять. Поэтому отделение „Укртрансгаза“ от материнской компании, перезаключение контрактов на транзит и повышение его стоимости может дорого обойтись украинской стороне.
Есть еще и штрафы за непотребленный с начала 2009 года газ, которые Москва на словах „простила“ Киеву, а также оспариваемые „Нафтогазом“ прошлогодние пени за невыполнение прошлогоднего контракта на сумму в более полумиллиарда долларов. Надавить на Украину можно.
Подача Европе
И для Европы, решившей встать на сторону Украины в газовом споре, найдутся аргументы. Так, премьер-министр России Владимир Путин напомнил, что „Газпром“ закупает в Европе оборудование на десятки миллиардов долларов. Если поставщики аналогичных устройств найдутся, например, в Японии или в США, правительства стран ЕС ждет неприятный разговор со своими машиностроителями и профсоюзами. Тем более, что кризис на дворе.
В Москве уже прозвучала угроза пересмотреть контракты на поставку газа, заключенные с западными потребителями, а также подумать и о смене этих самых потребителей на более покладистых (каких именно, правда, пока неизвестно).
Несомненно, найдутся и другие аргументы в пользу пересмотра декларации: в конце концов, газ добывают в России, и полное игнорирование ее интересов может заставить Москву пойти на, может, и не очень выгодные для нее самой, но убийственные для Европы шаги.
Осознавая это, тон европейцев и украинцев за последние дни поменялся с победного на почти заискивающий: Россию просят присоединиться к декларации и принять участие в модернизации ГТС Украины.
Пойдет ли на это Москва, сказать сложно: подписание документа на нынешних условиях для нее неприемлемо.
Но в одном можно не сомневаться: сейчас в „Газпроме“ и в российском руководстве усиленно раздумывают над тем, как оставить декларацию лишь декларацией, и не допустить реализации ее положений.
Мяч на российской стороне.
