Банки в Украине Всё о финансах и экономики
РИА Новости Украина
27 февраля власти ДНР и ЛНР синхронно заявили о национализации (пока в форме «введения внешнего управления») всех промышленных предприятий на их территории, которые остаются в украинской юрисдикции.
Речь идёт о тех субъектах, которые, располагаясь на территории непризнанных республик, продолжают работать в украинском правовом поле, в т.ч. платят украинские налоги и т.п. Решатся ли власти непризнанных республик покуситься на самое святое, что только может быть у украинских олигархов – их собственность? И чем это покушение может обернуться для жителей неподконтрольных Киеву территорий, задается вопросами Таймер (Одесса).
Национализация на Донбассе: история вопроса
Начнём с того, что ничего принципиально нового в этом решении нет. Ещё несколько недель назад в республиках приняли законопроекты, предписывающие всем предприятиям зарегистрироваться в соответствующих органах ДНР и ЛНР и начать платить налоги в республиканские бюджеты. Тем же, кто этого не сделает, грозила всё та же национализация. Разница лишь в том, что тогда срок процедуры был установлен до 31 марта, а теперь «днём Ч» назначено 1 марта – на месяц раньше. Это фактически лишает руководство таких предприятий пространства для каких-либо манёвров и переговоров.
Вообще же курс на национализацию является одним из «китов» внутренней политики республик. Её обещали неоднократно – в рамках политики «деолигархизации экономики» и построения государства нового (а не как в Украине) типа. Более того, в этом направлении даже предпринимали некоторые конкретные шаги. Так, с 2014-го года началась национализация рынков в ДНР, а в мае 2016-го года здесь даже было создано специальное государственное предприятие для управления «отжатым» у частников рыночным хозяйством. В 2015-м году национализировали сеть супермаркетов АТБ. В декабре 2016-го года был объявлен государственной собственностью харцызский «Силур», входивший в холдинг «Стальканат-Силур» экс-губернатора Одесской области Владимира Немировского.
Неоднократно покушались власти непризнанных республик и на собственность крупных украинских олигархов – в первую очередь, Рината Ахметова и Сергея Таруты. Так, в январе 2016-го года в ДНР всерьёз готовились национализировать «Донецкоблэнерго» Ахметова: мощности предприятия должны были передать специально созданной «Республиканской энергетической компании». Какое-то время, по слухам, на предприятии даже действовала временная государственная администрация, однако затем всё вернулось на круги своя.
Многократные неудачные попытки национализировать крупнейшие предприятия являются сильным аргументом скептиков, не верящих в то, что в ДНР и ЛНР решатся на некие реальные действия.
Взрывоопасная дилемма
Надо сказать, что власти непризнанных республик рано или поздно вынуждены были бы решать вопрос «предприятий украинской юрисдикции». Фактически, промышленные предприятия, составляющие становой хребет экономики Донбасса, сегодня не платят в бюджеты непризнанных республик ни копейки – все налоги, которые с них удерживают, уходят в Киев. В этой ситуации ни о какой самодостаточности республик не может идти и речи: в ДНР и ЛНР ухитряются сводить концы с концами лишь благодаря помощи из России, а продолжаться вечно это не может.
Да и с чисто политической точки зрения ситуацию, в которой рабочие донецких и луганских заводов исправно платят Киеву военный сбор, нельзя назвать естественным положением вещей с «республиканской» точки зрения.
Так что проблема не только созрела, но и перезрела. Однако долгое время её не спешили решать.
Дело в том, бизнес имеет свои аргументы. Так, пребывание в украинской юрисдикции позволяет предприятиям ДНР и ЛНР сотрудничать с фирмами, расположенными по другую сторону линии разграничения. Многие мелкие предприятия, имеющие партнёров в Украине, в этой ситуации вынуждены существовать в двух лицах: платить налоги как Киеву, так и республиканским властям.
Для крупных предприятий это, конечно же, невозможно: слишком накладно, да и на украинской стороне им всегда будет грозить уголовная ответственность за «финансирование терроризма».
Более того, многие заводы того же Ахметова в принципе могут продолжать работать лишь благодаря тому, что существуют в составе украинских (в смысле своей юрисдикции) холдингов: украинское законодательство, запрещающее товарообмен с неконтролируемыми территориями, делает исключение именно для таких горизонтально интегрированных структур.
Читайте также: Спецкор о тонкостях процесса «национализации» предприятий в ЛДНР
Отсюда возникает аргумент, который власти непризнанных республик слышат каждый раз, когда заходит речь о перерегистрации: мол, это приведёт к остановке заводов, что сделает и без того неблагополучную ситуацию в республиках откровенно катастрофической.
И надо сказать, что долгое время этот аргумент работал. Фактически, до сего момента национализации подвергались лишь те предприятия, которые в любом случае останавливались. Так, упомянутый выше харцызский «Силур» национализировали лишь после того, как тот остановился в сентябре 2016-го, а его рабочие были отправлены в скудно оплачиваемые отпуска неопределённой продолжительности. Те же предприятия, которые продолжали худо-бедно работать, а главное, выплачивать зарплату, в массе своей не трогали.
За кулисами
Помимо чисто публичной проблемы работоспособности предприятий, донбасские национализаторы, по всей видимости, имели дело и с другой проблемой – более щекотливого плана. Так, по слухам, категорически против тотальной национализации выступали «кураторы», приставленные к основным деятелям республик Москвой.
Почему «кураторы» столь обеспокоены интересами украинских олигархов? На этот счёт существует множество теорий. Наиболее простая версия гласит, что «кураторы» точно так же опасаются возможной остановки национализированных заводов. Это, мол, потребует от России увеличения объёмов помощи республикам, а кому нужны лишние расходы?
Сторонники «дипломатической» версии утверждают, что в Кремле рассматривали украинских олигархов (и в первую очередь Ахметова!) как реальных посредников в переговорах с Киевом. В частности (разумеется, по слухам) им была отведена важная роль в задуманном Москвой плане разрешения донбасского кризиса, воплощённого в минских соглашениях. Мол, после реализации этих соглашений Донбасс должен был превратиться в автономный регион в составе Украины под эгидой того же Ахметова и его людей – в равной степени «рукопожатных» в Киеве, на Донбассе и в Кремле.
Существуют и более конспирологические теории, у которых, тем не менее, достаточно много сторонников, особенно «в низах». Согласно ним, украинские олигархи взаимодействуют с Кремлём и его ставленниками на чисто «коммерческом» (коррупционном) уровне. К примеру, в войсках ДНР под Новоазовском обожают рассказывать истории о том, как Ахметов «купил за 100 миллионов» запрет на штурм Мариуполя для войск ДНР осенью 2014-го года.
Какие из этих теорий в большей степени заслуживают доверия – решать читателям. Но одно можно сказать точно: «закулисно-дипломатический» фактор играет в вопросе о национализации не последнюю роль.
Новый поворот: что за ним стоит?
Ключевой вопрос, который возникает в связи с последними решениями властей непризнанных республик, заключается в следующем: решатся ли они провернуть задуманное? У автора этих строк однозначного ответа на этот вопрос нет, но некоторые соображения для осмысления привести можно.
Тот же Киев достаточно бездумно отмахивается от проблемы, называя заявления Захарченко и Плотницкого очередным актом политического шантажа и пустыми угрозами. И в принципе определённые основания для этого есть: как мы уже говорили выше, в ДНР и ЛНР уже не впервые достают из ножен «национализационную шашку», но до сих пор они не решались пустить её в ход по-настоящему.
С другой стороны, именно сейчас несколько крупных предприятий того же Ахметова (ЕМЗ, «Краснодонуголь» – список может пополняться) прекратили свою деятельность из-за транспортной блокады Донбасса – т.е. они попадают под национализацию по тем неформальным критериям, о которых мы говорили выше.
Кроме того, настораживает довольно неожиданное решение о переносе «дня Ч» на месяц (в сторону уменьшения сроков): аналогичный перенос имел место в 2014-м году – по референдуму об отделении Крыма. Чем закончилось дело тогда, известно.
Некоторые аналитики уже видят в этом переносе признак того, что Москва наконец-то дала добро на крестовый поход против активов Ахметова, Таруты и прочих. И Донецк с Луганском якобы пытаются использовать это окно возможностей, пока оно не закрылось.
Исключать этого варианта нельзя. Не стоит забывать также, что совсем недавно в Кремле официально признали документы, выданные властями непризнанных республик, что может свидетельствовать о растущем разочаровании Москвы ходом «минского процесса». В то же время, это самое признание документов проделали весьма осторожно, без упоминания самих ДНР и ЛНР.
В пресловутом указе Путина речь идёт лишь о «временных властях отдельных районов Донецкой и Луганской областей», а сами «районы» официальный Кремль продолжает называть неотъемлемой частью Украины. А пресс-секретарь Путина Песков уже заявил, что такое решение вовсе не является шагом к признанию ДНР и ЛНР, а является лишь временной необходимой мерой, причём продиктованной чисто гуманитарными соображениями. С другой стороны – а что ещё может говорить в этой ситуации Кремль, если не хочет окончательно разбивать декорум «минских соглашений»?
В случае с национализацией подобные обходные манёвры уже не сработают. Предприятие либо национализировано, либо нет, так что сделать вид, что ничего особенного не произошло, не удастся. И это аргумент против национализации: опыт показал, что в Кремле очень не любят необратимых решений.
А ещё настораживает тот факт, что в Народном Совете (парламенте) непризнанной ДНР весьма вовремя приняли во втором чтении закон, описывающий процедуру национализации и введения государственных администраций на частных предприятиях, а также заявили о создании штаба, который будет курировать процесс создания временных администраций. То есть, «республиканские» власти ведут себя именно так, как если бы собирались действовать всерьёз. Впрочем, точно так же им следовало бы себя вести, если бы они хотели придать веса своим угрозам…
Национализация: что будет дальше?
Смогут ли власти непризнанных ДНР и ЛНР обеспечить работу национализированных предприятий? Это, как говорится, вопрос вопросов.
И нынешние владельцы предприятий, и киевские власти уверяют, что это невозможно. По их словам, предприятия Донбасса тесно завязаны на производственную кооперацию с заводами на украинской стороне и просто не смогут работать при условии разрыва производственных цепочек. Кроме того, в России, дескать, хватает аналогичной продукции собственного производства, а покупать её у непризнанных республик ни в Украине, ни в Европе не станут.
Читайте также: Романенко: ударим блокадой по Ахметову
Отчасти это, безусловно, верно – но только отчасти. История с поставками в Украину угля доказывает: война не препятствует взаимовыгодному бизнесу. К тому же в ДНР и ЛНР уже отработаны и налажены (правда, на примере более мелких предприятий) схемы по легализации донбасской продукции. Одна из таких схем связана с Южной Осетией, признавшей ДНР и ЛНР, а Осетия, в свою очередь, официально признана Россией. Через посредничество Южной Осетии продукция донецких предприятий может почти официально становиться сначала «осетинской», затем «российской», а затем, в качестве «российской», поставляться в любую страну мира – включая и Украину. Тот же опыт с углём это доказывает, да и произведённые в ЛНР тортики в магазинах Киева нет-нет, да появляются.
Всё упирается, опять-таки, в позицию России, которая может дать подобным схемам «зелёный свет» (как это произошло с тем же углём), а может и перекрыть кислород. Очевидно, со стороны республиканских властей было бы весьма глупо предпринимать что либо, не получив внятного «да» или «нет» из Кремля. Но ведь «да» означает фактический отказ России от «минской схемы». И возникает новый вопрос: что же именно придёт ей на смену?
