Почему Китай развивается, а Россия — нет?

Знаменитую книгу «Китай сердится» все сегодня обсуждают, но никто не читал, потому что на русский она еще не переведена. Там говорится, что китайской нации нужно жизненное пространство, что этот термин, запачканный германскими нацистами, нужно реабилитировать, потому что он имеет смысл. И в отношении Китая, действительно, термин имеет смысл. Когда вы видите, как развивается Китай и как развивается Россия по другую сторону реки Амур, волосы встают дыбом. Можно сопоставить развитие Китая в 90-2000-е годы, когда он рос, в последние годы вообще на 11,5 процентов, — и развитие России, если это вообще можно назвать «развитием»: нам ВВП удвоить так и не удалось. У нас был рост без развития, а у них как раз было развитие. Они осваивали новые технологии, сделали сверхсовременную железнодорожную магистраль через всю страну в Тибет и многое другое.

Единую энергосистему создали. Наши либеральные реформаторы уничтожили единую энергосистему, распилив ее на множество кусочков и создав чудовищные риски для каждого из граждан России, а китайцы свою собрали. А ведь у них ее никогда не было!
Они развивают атомную энергетику, развивают все технологичные производства, которые можно только себе вообразить, самостоятельно — в отличие от нас сегодня — летают в космос. И в технологическом отношении скоро Китай будет второй страной мира. При этом нужно понимать, что он обладает по-прежнему огромной, дешевой и дициплинированной рабочей силой.

Теперь давайте возьмем экономический кризис. В России это экономический спад в 1-м квартале на 9,5 процентов ВВП, в Японии — более чем на 4 процента, в США — на 2,6 процента. А экономический кризис в Китае — торможение роста с 11,5 до 6,1 процентов. И при этом китайцы рвут на себе волосы, говорят: какой ужас, достаточно внятно критикуют даже свое руководство, потому что они оказались недостаточно подготовлены к такому кризису. 20 миллионов лишились работы (по меркам Китая это незначительная величина), потому что сократился экспорт, большое количество рабочих из городов отправили в деревни.
Надо понимать: благодаря ориентации китайского государства на модернизацию у них совершенно другой кризис. Если бы наша политика 2000-х годов не была последовательной политикой отказа от модернизации и собирания «гробовых» в виде всех этих пресловутых Стабилизационных фондов, Резервных фондов, фондов якобы национального благосостояния и т.д., то тогда у нас тоже было бы что-то подобное. Но мы 90-2000-е годы своими руками засунули под хвост нашим уважаемым олигархам и бюрократам. А китайцы работают. А ведь тот, кто работает, тот и побеждает.

Совсем не случайно финансисты всего мира, Баффет в первую очередь, уделяют огромное внимание Китаю и высказываются о том, что в него надо вкладываться. Ведь там действительно достаточно благоприятные условия для бизнеса. Могу сказать, что огромное количество российских бизнесменов в 2000-е годы, замучившись с произволом той же самой милиции, других силовых структур, с полным безумием государственных органов управления, свое производство тоже переносили в Китай. А на родине лишь продавали продукцию, которую производили на своих заводах в Китае. Это было достаточно массовым явлением, в том числе для тех, кто работает на московский рынок. Несмотря на сложности транспортировки, потому что из-за нашей доблестной таможни, наших чудесных железных дорог проще везти не из Китая по железной дороге напрямую, а морем — в Германию, Финляндию, а уж оттуда забрасывать в Россию. Европейская таможня у нас, похоже, более цивилизованная, чем азиатская. И все равно, несмотря на сложности с логистикой, это оказалось выгоднее.

Но есть две крайности в отношении Поднебесной. Первая крайность — Китай завтра рухнет, потому что у него много проблем! Это мы слышим от американцев и российских либералов с 92-го года. И вторая — Китай будет править миром, потому что китайцев много и они работают. Это две стороны одной медали, ибо проблема заключается в том, что мы про Китай почти ничего не знаем. Мы не знаем, как он устроен, как он работает, какие у него на самом деле проблемы.

Это вызвано объективными причинами. Российская общественная наука практически уничтожена, в том числе в плане изучения Китая, как, впрочем, и США. С США попроще, потому что нет культурного барьера. И английский язык более доступен, чем китайский, и культура ближе к нашей, поэтому нам проще их понимать. Основная же часть российских китаеведов сегодня просто существует на деньги китайской Академии наук. И для них что-нибудь плохое сказать о Китае или что-то не нравящееся китайцам — значит просто лишить себя источника существования. У нас есть целые институты, которые имели прекрасную репутацию еще 15 лет назад, но сейчас эти специалисты на правах младших братиков и сестренок ездят в Китай, сидят там тихо и делают то, что им скажут. Потому что не могут иначе. Они сильно любят Китай, хотят его изучать, но рассказать о результатах своих исследований по-честному не могут, потому что сразу лишатся денег. И масштабы китайского проникновения в мозги российской элиты фантастичны.

Еще в 2004 году, помню, был любопытный случай: на очень серьезной конференции при обсуждении международнойситуации зашла речь о Китае. И один очень уважаемый сегодня в России человек, который сейчас учит студентов в одном из лучших российских вузов, с пеной у рта доказывал, что никакой китайской проблемы для России не существует, потому что всего-то китайцев на нашей территории, по переписи населения 2002-гогода, живет 30 тысяч, — и на это можно не обращать внимания.
Мы все знаем, как проводилась перепись 2002 года. Я, например, с гордостью могу сказать, что я человек не переписанный, как и вся моя семья, потому что не очень трезвые переписчики в моем доме просто слетели с лестницы. Но даже та перепись нашла в России не 30, а 300 тысяч китайцев. То есть уважаемый российский эксперт, полуофициальное лицо, на голубом глазу в 10 раз занизил число китайцев, находящихся в России, — и все в порядке!

Сами же китайские эксперты говорят про 2 миллиона соотечественников, единовременно находящихся на территории России. И очень неохотно, скрипя зубами, но признают цифру 3 миллиона. Оговаривая, что это не постоянно проживающие, а единовременно находящиеся, включая «челноков», студентов, рабочих сезонных и т.д. На самом деле, если учесть, что численность безработных в Китае до кризиса равна была примерно населению РФ, а людей, имеющих частичные заработки, 280 млн. человек по официальным китайским данным, то, действительно, 3 млн. человек на нашей территории — это совсем немного. Но если посмотреть, как мы обходимся с Сибирью и Дальним Востоком, сколько населения мы там оставили своей чудовищной, антирос сийской по сут и политикой, — то это много.

На самом деле Китая нужно бояться не потому, что он что-то плохое хочет в отношении нас сотворить, а потому, что есть закон природы: она не терпит пустоты. Если у вас пустое пространство, не населенное, как Сибирь и Дальний Восток, а рядом территория с жесточайшим перенаселением, и при этом ваша территория управляется из рук вон плохо, абсолютно безумно, совершенно нелепым образом, а на той стороне управление достаточно эффективное, и достаточно эффективное развитие, и вообще Китай — это мастерская мира, какой была когда-то Великобритания, то вы в большой опасности вне зависимости от того, что думают о вас ваши соседи. Просто потому, что дурак рядом с умным всегда будет объектом второго сорта.

Правда, надо учесть: нашу пустоту терпят все-таки достаточно долго — потому, что Китаем правят люди, которые традиционно живут на юге. Для них Сибирь и Дальний Восток — это очень холодные, неуютные места. И действительно, то, что мы имеем со стороны Китая, — как правило, авантюристы, единичная экспансия. Но при этой единичной экспансии, например, треть овощей в Челябинской области уже производится китайцами. Они просто снимают три урожая с теплицы там, где наш крестьянин еле-еле снимает один. И дело здесь не только в трудолюбии, но прежде всего в интенсивных технологиях. Какие генномодифицированные продукты, при помощи какой химии они там используют, неизвестно. Но ведь это вопрос не к китайцам, а к нашим регулирующим органам: «Ребята, если вы хотите исполнять свои обязанности, то проверьте один раз, и все будет нормально. А если вы хотите тупо брать взятки, которые вам, может быть, дают, тогда другой разговор. Тогда нам нечего обижаться на Китай, — тогда вас надо направлять осваивать прилегающие к нему регионы».

Мы видим китайские автомобили, которые пока еще проигрывают по качеству, но по критерию цена — качество уже выигрывают. И я думаю, что через несколько лет китайские автомобили будут ничуть не хуже европейских. И именно в китайских автомобилях, а не только в мировом кризисе заключается причина банкротства «Дженерал Моторс».
Между прочим, довольно значительное количество россиян на самом деле живет на территории Китая. Потому что это не просто дешевле, но и безопаснее, там существенно лучше не просто инфраструктура, а вся городская среда. Хотя на северо-востоке Китая не хватает воды и у них есть другие проблемы, тем не менее, это лучшая городская среда, чем у нас. Там нормальное отношение к людям, даже к не китайцам. И люди живут по другую сторону Амура, а в бывшие свои города на российской стороне ездят работать.

И я ни в коей мере нехочу сказать ничего плохого про людей, которые бегут от бандитов (может быть, бывших бандитов), которые правят некоторыми российскими регионами, бегут от порядков в России, от совершенно невыносимых условий существования, которые созданы искусственно. Которые бегут от государства, которое удерживает население в искусственной бедности, в отличие от китайского государства, и т.д. Я прекрасно понимаю этих людей. Ничего хорошего в этом бегстве нет, и ничего хорошего в том, что в Москве жить нельзя, нет. Ничего хорошего в том, что человек в милицейской форме воспринимается как потенциальный насильник, грабитель и убийца, тоже нет. В том, что люди бегут из России в Китай, при том, что набытовом уровне китайцы очень жесткие националисты, ничего хорошего нет. Все это правда. Но для людей это отдушина. Людям, которые живут вдоль Амура, есть куда бежать. А вот людям, которые живут в Москве, на бытовом уровне бежать некуда. Когда роскошное жилье до кризиса в Китае стоило 800 долларов за метр, для них это было дороговато. Но при этом ипотека у них не под 18 процентов годовых, а настоящая ипотека, с европейскими процентами, а то и ниже, и т.д. То есть для преподавателя вуза такое жилье было вполне доступно.

У китайцев есть проблемы, но это проблемы роста и развития, а не проблемы деградации, загнивания, самоубийства и повсеместного грабежа собственной страны на части, как в нашем государстве. Действительно, у них много сложностей. Одна из главных для нас проблем заключается в том, что, к сожалению, природа имеет ограниченные возможности в плане выдерживания нагрузки населения. Подсчитано, что если у китайцев будет население 1 млрд. 800 млн., то это экологическая катастрофа и конец. Уже при населении в 1,5 млрд. у них неизбежны огромные экологические проблемы. Это некий пороговый уровень. И есть оценки, что на самом деле у них эти 1,5 млрд. уже есть. Китайская статистика, как и всякая статистика, лукавая. Не стоит забывать, что иероглифы — это образное письмо. Мы даже не можем адекватно переводить китайский язык, китайские образы на свое буквенное письмо, потому что это большая многозначность, с одной стороны, а с другой стороны, главный смысл может быть не тот, который мы улавливаем. Одни и те же фразы по-разному переводятся китаистами разных школ даже у нас. Но самое главное для Китая — это угроза экологической катастрофы.

Китайские аналитики посчитали, что при докризисных темпах развития им не хватит земли, не хватит воды, не хватит энергии. Выход был абсолютно по-китайски прост: значит, нужно менять технологии. Дело в том, что культура китайцев очень специфична. Они искренне считают себя… Ну, на русский язык это деликатно переводится «срединная империя», но на вульгарный язык можно перевести как «пуп земли». То есть Китай — это цивилизация, а все остальные — варвары. И если варвары опередили Срединную империю по технике, культуре, чему-то еще, — это временное и случайное явление и, конечно, мы, Китай их догоним. Политбюро ЦК КПСС молилось на Мао Цзэдуна в последние годы его жизни, потому что он своими экспериментами просто не давал Китаю развиваться. Но нельзя забывать, что Китай распрямляется неудержимо, просто потому, что китайская культура — это 4800 лет непрерывной письменной истории. Это люди, которые изобрели государство как таковое. Бумажные деньги, порох, ракеты, компас — это все лирика. Важнее всего, что они придумали государство. Сами. Из всех культур, которые сами придумывали государство, а не заимствовали его у соседей, это единственная, дожившая до наших дней.

Помимо этого они еще изобрели переговоры как процесс. В американских учебниках по ведению бизнеса с китайцами написано: «Если вы решили, что выиграли у китайцев переговоры, подумайте внимательно и обязательно найдите ошибку, которую вы сделали». При этом китайцы нам не враги, это важно понимать — у них просто другое мышление. Европейцы, да и мы, чего греха таить, мыслим в категориях «да -нет». Мышление как у компьютера, двоичное. А вот у китайцев мышление диалектичное, то, что называется переходом количества в качество и самоотрицанием развивающегося явления. То есть явлением, которое, развиваясь, переходит в свою противоположность, а потомвозвращается в исходное состояние, но уже на ином витке развития. Это простодругая логика. И при этом, несмотря на то, что китайцы — люди предельно жесткие, очень важны личные отношения, личная дружба, очень важно хорошее и честное отношение — причем не только к ним, но и к своему делу. Лучше быть невоспитанным и некультурным, — вам, как варвару, это простят, если вы будете стараться, — чем быть нечестным, пусть даже по отношению. К себе или третьему лицу, чем к китайцу. Лучше говорить неприятные вещи, чем быть нечестным. Единственное, нельзя, чтобы китаец терял лицо. Вот это настоящая катастрофа, хуже дефолта.

У них не было идеи экспансии, в том числе в отношении России. У них другая логика — просачивание. Для них Китай — это не территория: это места, где живут китайцы. Например, на русском языке слово «эмигрант» — «невозвращенец» и т.д. А по-китайски этот же термин означает «мост на родину». Совершенно другое значение. Мост на родину — в смысле мост в Китай. Из Лос-Анджелеса, из России,еще откуда-то. Это мост в Китай. Это совершенно другое значение. Поэтому ползучая экспансия — главный метод китайского руководства.

Другое дело, что растет национализм, особенно на севере. Потому что военная промышленность и вообще крупные производства, созданные с участием Советского Союза, были сконцентрированы на севере. Соответственно, там наиболее болезненный переход к рыночным отношениям. То есть там огромные предприятия, которые не очень жизнеспособны в рыночных условиях, там достаточно болезненные социальные проблемы, — а с другой стороны, там живут и работают организованные люди, которые не боятся Сибири по климатическим причинам, и тем более не боятся Приморья. И там растет национализм, растет очень быстро. Там-то и вышла знаменитая книга «Китай сердится!»

Китайская тема вообще абсолютно неисчерпаема, можно говорить всю жизнь и при этом многих важных вещей не успеть сказать.
Но есть вещи, которые у нас сейчас, увы, почти абсолютно неизвестны. Прежде всего — то, что у китайцев произошло две революции сознания за последние 10 лет. Первая революция — это 2000 год. Внешне она проявилась в том, что на визах вместо «виза в Китайскую Народную Республику» стали писать просто «китайская виза». А суть очень серьезна: они перешли от осознания себя как государства «континентальный Китай» к нации. Государство, которое выражает интересы не просто китайцев, которые строят коммунизм и подчиняются ЦК КПК, а всех китайцев вообще. Если какие-то другие китайские государства с этим государством не согласны и являются даже ему враждебными в чем-то, то это не повод для конфликта сейчас и немедленно. Это не враги — это «заблуждающиеся наши». И это очень серьезный переворот в сознании. Они не просто стали по-другому обозначать явление — у них сменилась идентичность. Если раньше идентичность была — государство, которое строит социализм с китайским лицом или капитализм с китайским лицом, то теперь это государство китайцев, государство всего народа, и неважно, где представители этого народа живут и чего они хотят.

Вторая революция, увы, произошла в отношении к нам. Китайцы привыкли к тому, что Советский Союз — это старший брат. И даже когда был полный разрыв отношений, когда был «советский ревизионизм» и они нас кляли на всех углах, и было две войны — на острове Даманский и в то же самое время в Казахстане, мы про нее не знаем, потому что об этом тактично умалчивают наши и китайцы, — просто потому, что она была более ожесточенной. Еще не время об этом говорить. Но даже тогда мы все равно были старшим братом: более развитым, более сильным, более умным, более хорошо организованным — и братом, пусть даже таким, с которым приходится драться. И с нас надо было брать пример. 90-е годы китайцы нам, в общем-то, простили. Думали, что какие-то внутренние разборки — ну, бывает, наверное, эти русские скоро одумаются. Пришел Путин, и они решили, что вот, наконец, мы начали одумываться. Но году к 2005-му они поняли, что нет, — русские не одумываются, они по-прежнему безумны. И где-то году в 2006 я просто это ощутил, по публикациям в первую очередь, и по некоторым другим вещам тоже, Россия из старшего партнера или потенциального старшего партнера стала младшим партнером. И вот это ужасно. Потому что китайцы — люди очень четкие, они всегда понимают, кто старший, кто главный, и не дай бог быть у них младшим партнером.

Если мы изменимся, начнем работать по-человечески, то лет через 10-15 сможем вернуть ситуацию в прежнее русло или хотя бы в равноправное партнерство. Но сейчас, когда нормальный китайский чиновник смотрит на аналогичного российского чиновника, — он понимает, против своей воли, он не может не видеть, что это по сути недочеловек. Мы это понимаем, — но это же понимают и китайцы. Они вполне умные, адекватные люди, очень практичные. И они относятся соответствующим образом к российскому государству. И это очень тяжело, очень плохо. Потому что тот защитный барьер уважения, который существовал в отношении нас в 90-е годы и в начале 2000 годов, — его больше нет.

А возьмем технологическую революцию, которую они начали после Олимпийских игр, — просто потому, что нельзя делать два дела одновременно? На самом деле это очень рискованная вещь. Потому что они заменяют на более технологически совершенные даже те технологии, которые в рыночном отношении вполне конкурентоспособны, вполне рентабельны. Понятно, когда замена технологий продиктована требованиями рынка. Но эта замена технологий требованиями рынка не обусловлена.

Я разговаривал с немалым количеством разных китайцев. Я разговариваю с ними порознь. И мне пришлось услышать совершенно невероятную для китайца фразу: «Мы не знаем, чем этот технологический рывок закончится». Они этого правда не знают. Но они понимают, что оставаться в сегодняшних технологиях нельзя, потому что просто не хватит ресурсов для существования. Значит, нужно сделать это более экологически эффективно. То, что выбор был сделан на государственном уровне не в части экспансии на север или куда-нибудь еще, а в части новых технологий, обнадеживает. Значит, нас не будут захватывать. Переваривать — может быть, но захватывать не будут. Хотя могли бы. В ситуации нехватки ресурсов они сделали выбор в пользу интенсивного развития, а не в пользу экстенсивного. Для нас это очень обнадеживающе. Потому что китайский национализм, китайский экспансионизм существуют пока как маргинально-интеллигентское течение. На севере это намного более распространено, чем на юге и в центре, но это клапан для выпуска социального пара. Пока. И я думаю, что еще лет 10 таковым будет оставаться. Еще лет 10 у нас есть.

Дальше выяснится, что технологический скачок всех проблем не решает, потому что есть регионы, где еще люди на себе пашут, где трактор 60-го года выпуска — это слишком дорогое удовольствие, требующее слишком высокой квалификации ит.д. Китай очень разный. И лет через 10 вопрос о технологиях, о том, что технологии не все решают, может встать очень остро и болезненно для Китая.

Но пока они предпочитают развивать технологии. Это для нас огромное и незаслуженное нашим уважаемым руководством счастье. К сожалению.

Была история, которая безумно напугала у нас всех наблюдателей, кроме нашего руководства. Судя по всему, наша система управления настолько неэффективна, что она не способна видеть даже то, что происходит рядом. В Китае прошли маневры. Войска целого военного округа прошли тысячу километров по «враждебной территории», практически с боями, после чего развернулись в боевые порядки. Подобного рода маневры не могут быть направлены ни против Тайваня, ни против кого еще, кроме нас. Другое дело, что военные — это люди специфические, у них есть планы на все случаи жизни, они отрабатывают все возможности, включая высадку марсианского десанта в районе Воронежа, и т.д. Для этого и существует Генеральный штаб. Но эти маневры привели наших военных аналитиков в шоковое состояние, потому что, когда они стали смотреть, а что произойдет, если аналогичные маневры произойдут на 500 км севернее и чуть-чуть в другом направлении, выяснилось, что войска этого китайского военного округа остановятся только там, где сами захотят. Никакой военной преграды с нашей стороны для них не существует в природе. Но после этого в Китае случился маленький нюанс. Выждав положенную приличную паузу, китайское руководство уволило начальника Генерального штаба, который эти маневры инициировал. И это был такой по-китайски корректный знак: ребята, вы это не принимайте всерьез, потому что человек сделал ошибку, нам это не нужно. И понятно, почему им это не нужно: если это случится, это напугает всех до такого состояния, что Китай станет общим врагом — и не только Запада, но всего мира. А это им категорически не нужно. Они не для этого вложили огромные средства в лоббизмв США, не для того товарищ Бжезинский на каждом углу говорит об американо-китайском кондоминимуме, и т.д., чтобы они сейчас так себе все поломали.
И ведь не только Япония, но и США уже сейчас буквально трепещут перед Китаем. Уже сейчас напоминание о Китае — единственный способ образумить американцев, которые начинают поговаривать о том, что Россия неэффективно использует Сибирь и Дальний Восток, и нужно обеспечить интернационализацию (термин существует с 1996 года) освоения природных ресурсов Сибири иДальнего Востока. В переводе на русский это значит: отдайте нам, мы это лучше сможем использовать, а вам будем платить 20 копеек в месяц, если будете себя хорошо вести.

Они от вооруженной экспансии отказались. Почему? Потому что, если бы они занимались экспансионизмом в явном виде, они стали бы изгоями. А они не могут существовать таким образом.

Возвращаясь к Сибири и Дальнему Востоку: единственный способ образумить американцев — объяснить им, что при интернационализации компанией, которая сможет работать к востоку от Урала, будет «Макдональдс», причем по китайской франшизе. Вот это на американцев действует, это они понимают.

Кстати, этот же язык понимают наши замечательные сибирские автономисты, когда они задают вопрос: а зачем нашу нефть и газ мы отдаем такой плохой Москве? Правильно, московское управление в Сибири, питерское управление в Сибири нельзя назвать даже колониальным в полном смысле этого слова. Это хуже, чем колониальное управление. Но единственный ответ, который понимают сибирские автономисты, прост: коллеги, все, что вы не будете отдавать плохой Москве, вы будете отдавать хорошему Пекину. И на этом спор сразу заканчивается, люди резко становятся патриотами, ощупывают в кармане паспорт РФ, и говорят: да, мы хорошие, что ж вы там в Москве нас не цените.

Но есть один способ решенияэтих проблем, и очень простой: заниматься модернизацией России. Китай перекупает с начала 2000 года всех наших специалистов, до которых может дотянуться. Сначала покупает, а потом начинает думать, зачем ему этот специалист нужен, — и находит применение. Начиная с филологов, землемеров, кого угодно. Я уж не говорю про физиков, химиков и т.д. Так сделайте так, чтобы специалисты были нужны в России. Есть 400 миллиардов долларов международных резервов — на эти деньги можно построить вторую Россию, намного лучше той, что мы сейчас видим. Ведь в любом регионе с федеральной трассы съезжайте — и будет такое ощущение, что война еще не кончилась. Наши антикризисные меры смешны: осенью всерьез в них включили покупку для Минрегионразвития здания за 3 млрд. рублей.

А ответ Китая на кризис — сделать так, чтобы в каждой деревне была асфальтовая дорога внутри самой деревни. И нам ничего умного сейчас придумывать не нужно. Берите и занимайтесь модернизацией. Это в 89-м году можно было шутить о том, что китайский путь развития для России не годится, — мол, в России для этого недостаточно китайцев. Коллеги, в России для этого уже достаточно китайцев, можно заниматься делом. Было бы желание. К сожалению, у нас отсутствуют не умные люди в правительстве, а нормальная мотивация у этих умных людей. Люди очень умные. Кто посмеет сказать, что Кудрин — дурак? Никто. Кудрин очень умный человек. Просто он свой ум направляет не на модернизацию РФ, а на какие-то другие вещи, которые объективно ведут к разрушению РФ, как мне кажется.

Но 10 лет у нас есть. Выбросим их на ветер, как 2000-е годы, — будем не только говорить, но и думать по-китайски. Если повезет.