Грядут энергетические войны. Скачок цен на нефть меняет буквально все

В ближайшие месяцы нефтяные цены могут достичь 200 долларов за баррель. И этот скачок меняет буквально все

Этой весной Америка вышла на исторический рубеж. Когда средняя цена на бензин приблизилась к 4 долларам за галлон, привычки американцев, известных своим расточительным отношением к топливу, начали быстро меняться. Они стали реже садиться за руль, больше пользоваться общественным транспортом, покупают меньше мощных машин-«пожирателей бензина», и в принципе не столь безудержно предаются шоппингу; их прежде непоколебимая уверенность в незыблемости уровня собственного потребления ослабла. Американцы вдруг начали вести себя по-другому — еще не так, как шведы, но и не так, как раньше. И этот психологический сдвиг способен изменить мир.

А впереди нас ждет еще немало перемен. Пока что ценовой шок меняет характер потребления там, где эти изменения напрашивались — в Соединенных Штатах. Европу — и без того более «зеленую» — подкрепляет более устойчивая валюта, а жителей азиатских стран от резкого подорожания бензина защищают субсидии, позволяющие удерживать его розничные расценки. Но если нефтяные цены продолжат расти и плотина субсидий будет прорвана, — а так, вероятнее всего, и случится — «энергетическая революция», преобразующая сегодня Америку, распространится и на другие страны. «Мы пережили 80 долларов за баррель, — отмечает авторитетный специалист по энергетическим вопросам Дэниэл Йергин (Daniel Yergin), автор книги „Добыча: всемирная история борьбы за нефть, деньги и власть“ („The Prize: The Epic Quest for Oil, Money and Power“) и председатель правления консалтинговой фирмы Cambridge Energy Research Associates. — Но это не означает, что мы благополучно переживем и 200 долларов за баррель. Такая цена обернется гигантскими последствиями всемирного масштаба».
Партнеры

Еще год назад ни у кого и в мыслях не было, что нефть может подорожать до 200 долларов, а теперь на рынке только об этом и говорят — и с пугающей обоснованностью. Повышение нефтяных цен с 10 долларов в 1999 г. до прошлогодних 95 долларов не замедлило динамичного роста мировой экономики во многом потому, что рыночные игроки считали: этот скачок вызван увеличением спроса, в основном со стороны Китая и Индии, и подобное увеличение подпитывает рост. Проблема предложения тоже вызывала некоторую озабоченность, но еще несколько месяцев назад она ничем не напоминала панику, разразившуюся в 1970-х гг., когда страны ОПЕК затянули «удавку» на шее всего мира. Однако в последнее время, когда цены продолжали расти (на прошлой неделе фьючерсы составляли 135 долларов за баррель), преобладание получила более мрачная точка зрения: в долгосрочной перспективе ожидается уже не только увеличение спроса (здесь по-прежнему будут лидировать Китай и Индия), но и сохранение существующих угроз в сфере предложения — таких, как обострение военных конфликтов, падение инвестиций, инфраструктурные ограничения в отрасли и корректировка в сторону понижения оценочных объемов крупных месторождений в основных добывающих странах. Теперь уже многие (хотя и не все) серьезные специалисты воспринимают перспективу повышения цены до 200 долларов — и еще одного «нефтяного шока», как в семидесятые — вполне серьезно. Goldman Sachs предостерегает: планка в 200 долларов за баррель может быть достигнута в течение ближайших 6-24 месяцев.

Стой быстрый рост не может не беспокоить (или должен беспокоить) даже тех, кто приветствует подорожание бензина как стимул для энергосбережения и инструмент борьбы с глобальным потеплением. Уже достигнув заоблачных высот, нефтяные цены наносят весьма болезненный ущерб простым гражданам, угрожают глобальному экономическому росту и возрождают призрак инфляции. Ценовое давление сегодня особенно ощущается в крупных странах с развивающейся рыночной экономикой, вроде Китая и Индии, ставших за последние годы образцами ответственной финансовой политики, и препятствовавших раскручиванию инфляции в мировом масштабе за счет экспорта дешевых товаров и услуг. Теперь они могут превратиться в «экспортеров инфляции» — особенно если рухнет система контроля над розничными ценами на энергоносители. Американцы, компенсирующие свои убытки на бензоколонках, покупая дешевые китайские товары в универмагах Wal-Mart, могут лишиться этой отдушины. Не стройте иллюзий: если в 2009 г. баррель будет стоить две сотни долларов, речь пойдет не просто о рыночном «экологическом налоге» на мощные внедорожники — болезненные шоковые последствия коснутся всех и каждого.

«Черное золото» — настолько важный локомотив мировой экономики, что представить себе, как будет выглядеть ситуация при двухсотдолларовой нефти, практически невозможно. Несомненно, этот шок сильно ускорит процесс «экологизации» во всех странах — особенно в плане применения энергосберегающих технологий и перехода на новые виды неископаемого топлива. Но за шесть, и даже 24 месяца осуществить все это, конечно, невозможно. Поэтому большинство прогнозов звучит мрачно: некоторые аналитики говорят о сдвиге от мировой к региональной торговле и даже серьезном сворачивании результатов глобализации, поскольку из-за растущих транспортных издержек перемещение многих товаров на большие расстояния станет нерентабельным. Существенное ускорение процесса перераспределения богатств — за последние пять лет триллионы нефтедолларов уже перекочевали от стран-потребителей в закрома добывающих государств — должно изменить соотношение сил в мире, в частности, усиливая позиции международных "возмутителей спокойствия": авторитарных лидеров нефтяных стран вроде Ирана, Венесуэлы и России. В случае повышения цены до 200 долларов за баррель стоимость доказанных запасов нефти только в шести странах Персидского залива автоматически возрастет до 95 триллионов долларов, вдвое превысив совокупную капитализацию фондовых рынков мира, отмечает управляющий директор Morgan Stanley Стивен Джен (Stephen Jen). В результате бал на рынках ценных бумаг будут править Фонды национального благосостояния, созданные нефтедобывающими государствами. Запад, в свою очередь, удвоит усилия, призванные придать этим фондам, многие из которых контролируются королевскими семьями, большую открытость.

Некоторые оптимисты полагают, что нефтяные сверхдоходы обеспечат модернизацию Ближнего Востока, однако это вопрос спорный. Многие малые государства уже ломают голову над способами разумного вложения своего негаданного богатства, а разлагающие последствия „нефтяного проклятия“ хорошо известны. Майкл Л. Росс (Michael L. Ross), преподаватель политологии из Калифорнийского университета в Лос-Анджелесе, отмечает: процент от общего количества военных конфликтов в мире, приходящийся на долю нефтяных государств, увеличивается. Растет и само число таких государств — недавно их ряды пополнились Камбоджей, Восточным Тимором и др., а с повышением цен этот процесс продолжится. Многие из „новичков“ представляют собой малые страны, не подготовленные к борьбе с коррупцией, зачастую „съедающей“ нефтяные доходы.

Последствия подорожания затронут все отрасли промышленности. Любая компания, занимающаяся перемещением товаров или людей, нуждается в нефти. Когда она будет стоить 200 долларов за баррель, прогнозы о „гибели“ Детройта, или по крайней мере одной из трех крупнейших автомобилестроительных компаний, расположенных в этом городе, которые мы слышим уже давно, могут в конце концов воплотиться в реальность. В уязвимом положении окажутся и авиакомпании. Стремительное повышение цен на авиакеросин вынудило American Airlines заявить о сокращении количества рейсов из-за наличия в составе парка компании большого количества старых самолетов, расходующих много топлива. Air France-KLM недавно предупредила акционеров, что в этом году прибыли фирмы скорее всего сократятся на треть, а ее генеральный директор Жан-Сирил Спинетта (Jean-Cyril Spinetta) полагает, что двухсотдолларовая нефть вызовет в индустрии авиаперевозок куда больший шок, чем даже теракты 11 сентября 2001 г. или эпидемия атипичной пневмонии в 2003 г., в свое время пославшие ее в нокдаун. „Это будут не просто перемены, а революция, вся отрасль изменится до неузнаваемости, — замечает Спинета. — По Европе, США, Азии стремительно прокатится волна банкротств. Произойдет реструктуризация всей системы авиаперевозок, сокращение маршрутов, сокращение мощностей“. В результате слияний и сокращений аэропорты небольших городов в ряде регионов — от Тосканы до американского Среднего Запада — могут закрыться.

Депрессия, охватившая американских потребителей из-за подорожания нефти, возможно, может служить предвестником того, что произойдет и в других странах. В США уверенность потребителей в завтрашнем дне не находилась на столь низком уровне уже 15 лет. По данным Министерства энергетики цена бензина в 4 доллара за галлон наконец вынудила американцев реже садиться за руль; ожидается, что в этом году потребление бензина в стране сократится — впервые с 1991 г. И вряд ли делу помогут любые "фискальные стимулы": по оценке Citibank, даже если цены на бензин останутся на нынешнем уровне, их уже состоявшееся повышение по сравнению с прошлым годом „съест“ большую часть ожидаемой компенсации — налоговых льгот на общую сумму в 120 миллиардов долларов. Параллельно с ростом цен на бензин и продукты питания люди будут сокращать расходы на все остальное. Неудивительно, что гигантские дешевые универмаги вроде Wal-Mart показывают рекордную квартальную прибыль, а торговые сети со средними ценами испытывают трудности.

Следует ожидать, что вскоре эти тенденции проявятся и в Европе. Немцы уже начинают снижать скорость на автобанах, экономя топливо, подорожавшее по сравнению с 2000 г. с 0,92 до 1,53 евро за литр (на 66%). По мнению аналитиков, чем больше европейцы будут тратить на бензин, тем меньше они будут приобретать мебели, одежды и бытовой техники. Действительно, объем продаж по всем этим категориям уже снижается. „Для некоторых компаний этот процесс приобретает характер общемировой рецессии, — отмечает специалист Citibank по европейским ценным бумагам Ричард Рид (Richard Reid). — Мы ожидаем увеличения количества банкротств, слияний и поглощений. Вполне возможно, на рынок устремятся богатые фирмы из стран с развивающейся рыночной экономикой [например Tata], скупая неблагополучные западные компании по дешевке “.

В условиях, когда нефтяные фьючерсные цены всего за два месяца выросли на 40%, в США уже крепнет ощущение нарастающего экономического шока. Хотя еще до ценового скачка американский автопром начал постепенный переход на менее мощные машины, сегодня объем продаж внедорожников и пикапов падает так быстро, что ситуация, похоже, застигла автомобильные компании врасплох. „При 200 долларах за баррель GM рухнет, — полагает эксперт по энергетическим проблемам Филипп Фергелер (Philip Verleger). — Они просто не успеют скорректировать свой модельный ряд“. Две недели назад генеральный директор Ford Алан Маллали (Alan Mullaly), предупредив, что уже не ожидает выхода компании на прибыль в 2009 г., заметил, что, по его мнению, подорожание бензина — явление окончательное и бесповоротное. Ford сокращает производство пикапов серии F, в течение 20 лет лидировавших по объему продаж на американском автомобильном рынке. Nissan тем временем ввела в эксплуатацию новый завод стоимостью в 115 миллионов долларов недалеко от Токио: там будут изготовляться литиево-ионные топливные батареи для электромобилей нового поколения.

Конкретные решения, когда садиться за руль, покупать билет на самолет или новый телевизор, которые нам теперь придется принимать — лишь один из элементов макроэкономической угрозы, возникающей в связи с удорожанием нефти. Степень этой угрозы пока не определена: крупные финансовые институты вроде Morgan Stanley лишь приступили к серьезному анализу потенциальных негативных последствий цены в 200 долларов за баррель для мировой экономики. Уже, однако, очевидно, что рост нефтяных цен становится катализатором инфляции как в богатых, так и в бедных странах. В США этим летом ее уровень скорее всего составит до 5%, в Европе — до 3%. Однако в странах с развивающейся рыночной экономикой нормой вероятно станет инфляция, измеряемая двузначной цифрой. „В Америке мы столкнемся с ситуацией, прямо противоположной 1990-м, — полагает главный экономист Morgan Stanley Ричард Бернер (Richard Berner). — Но если вы считаете, что промышленно развитые страны ждут большие неприятности, подумайте о Третьем мире, где люди тратят 50% заработка на продовольствие и топливо“.

Действительно, существует озабоченность, что возможное сокращение и даже отмена щедрых топливных субсидий во многих азиатских странах из-за подорожания нефти вызовет резкое сокращение темпов их экономического роста, а отчаянье, которое охватит беднейших жителей планеты, может обернуться социальным брожением. Политические последствия этого (среди которых уже наблюдается отход от принципа свободы торговли), в сочетании с постоянно растущими издержками в ходе „нормального“ бизнеса, могут обернуться сворачиванием глобализации. „Это предвестник отхода от глобализации, — считает Джеф Рубин (Jeff Rubin), главный экономист CIBC World Markets. — При двухсотдолларовой нефти транспортные расходы возрастут настолько, что это по сути аннулирует результаты либерализации торговли за последние 30 лет“. Он прогнозирует перестройку международной торговли на региональной основе: то есть Япония по-прежнему будет ввозить товары из Китая, но Соединенные Штаты увеличат импорт из Латинской Америки. „Если присмотреться к периоду 1973-1979 гг. [когда резко возрастали нефтяные цены], мы увидим, что тогда происходило то же самое, — поясняет он. — Доля стран Латинской Америки и Карибского бассейна в американском экспорте увеличилась на 6 процентных пунктов. Это было связано исключительно со стоимостью грузовых перевозок“.

Взлет регионализма не ограничится сферой торговли. В богатых энергоносителями регионах — России, Латинской Америке и Персидском Заливе — возникнут новые центры в сфере финансов и услуг. Государственные инвестиционные фонды добывающих стран будут и дальше скупать солидные пакеты акций западных банков и "голубых фишек"; расширится также круг стран и валют, в которые они станут вкладывать свои капиталы (из-за чего колебания обменных курсов обретут более резкий и непредсказуемый характер). Растущее влияние этих фондов уже порождает ответную волну протекционизма, включая и принимаемые в США меры по ужесточению проверок иностранных инвесторов, приобретающих акции американских фирм.

Возможны и более острые конфликты. „В результате продолжения „взлета“ таких регионов и стран, как Ближний Восток, Африка, Россия и Венесуэла, в ряде государств неизбежно усилится „энергетическая алчность“, склонность к агрессивному поведению и неоколониалистским акциям“, — прогнозирует Скотт Нюквист (Scott Nyquist), глава юридической фирмы McKinsey, специализирующейся на энергетических вопросах. Рост доходов Ирана может привести к усилению „Хезболлы“. Китай, несомненно, станет наращивать свое влияние в Африке. На смену западным идеям относительно гражданского общества, охраны окружающей среды и прав женщин могут прийти новые системы ценностей.

Почти наверняка умножится и число кровавых конфликтов. Нефтяное богатство зачастую привносит хаос в экономическую и политическую жизнь страны, препятствуя многообразию, усиливая недовольство этнических групп и облегчая финансирование мятежей. Сегодня на долю нефтяных стран приходится примерно треть идущих в мире гражданских войн; в 1992 г. эта цифра составляла 20%. „Возникает заколдованный круг, — последствия мы наблюдаем в странах вроде Ирака и Нигерии — когда конфликты подпитывают рост цен, а рост цен в свою очередь подпитывает конфликты“, — отмечает Росс из Лос-анжелесского университета.

Отсутствие незадействованных мощностей в мировой добывающей инфраструктуре затрудняет урегулирование подобных ситуаций за счет санкций: изъятие любых объемов нефти с мирового рынка лишь усугубит и без того взрывоопасную обстановку. Основные тенденции, способствующие возникновению дефицита предложения на мировом нефтяном рынке, подпитывают друг друга. Повышение цен побуждает власти нефтяных стран, например, России и Венесуэлы, к ренационализации месторождений. Это зачастую ведет к снижению добычи, поскольку большинство государственных нефтяных компаний функционирует неэффективно, отмечает аналитик инвестиционной компании Sanford Bernstein Бен Делл (Ben Dell). Частным компаниям остается довольствоваться тем, что остается. По мере того, как месторождения в спокойных регионах (Аляске, Северном море) истощаются, охота за новыми запасами нефти перемещается в зоны конфликтов (Нигерию и Анголу) или территории с экстремальными природными условиями (Сибирь, глубоководные районы Мирового океана). И хотя повышение цен уже приводит к сокращению энергопотребления в богатых странах, эта тенденция не может компенсировать постоянно растущий спрос на развивающихся рынках.

В то же время, несмотря на разработку многообещающих экологически чистых технологий, ни одна из них не способна спасти положение в обозримом будущем. „Это ложное божество, — отмечает Робин Вест (Robin West), председатель правления PFC Energy. — Технологические изменения будут постепенно происходить, но люди забывают о масштабах нефтяного бизнеса. В прошлом году объем производства этанола составил 5 миллиардов галлонов — и это сопровождается большими субсидиями фермерам и ростом цен на продовольствие. Но ведь такой же объем топлива добывается на одной морской платформе у побережья Западной Африки“.

Итак, что же делать? Для начала политикам пора прекратить изводить крупные нефтяные компании в связи с высоким уровнем цен (поскольку они теперь контролируют лишь небольшую долю разведанных запасов „черного золота“, существенно повлиять на ситуацию им все равно не по силам), оказать поддержку по-настоящему перспективным „зеленым“ инициативам (например, связанным с налоговыми льготами за использование энергии солнца и ветра), а не бессмысленным затеям вроде производства этанола, и не потакать избирателям субсидиями и сокращениями налогов на бензин, не отвечающими новым реалиям: нефть — исчерпаемый ресурс, на нее претендует все больше людей, и продолжать обращаться с ней так же расточительно, как мы это делали раньше, уже невозможно. „Есть один дешевый, экологически чистый и вполне доступный „вид топлива“ — он называется энергосбережением“, — отмечает Вест.

По некоторым оценкам, мир смог бы сэкономить до 25% потребляемой нефти за счет таких элементарных мер, как соблюдение ограничений скорости, выключение света в домах, когда в нем нет необходимости, и полномасштабное использование уже имеющихся экологичных технологий (гибридных двигателей, улучшенной теплоизоляции и т.д. и т.п.). И хотя жители богатых стран — особенно Америки — никогда не стремились намеренно обуздывать собственное потребление, по мере роста цен на энергоносители они, несомненно, постепенно свыкнутся с этой идеей. Такое уже произошло в 1970-х гг. Так же случится и еще раз — и если нам очень повезет, именно это станет самым важным и устойчивым результатом подорожания нефти до 200 долларов.