Банки в Украине Всё о финансах и экономики
У НАК «Нафтогаз Украины» есть три функции, которые из «всего лишь» вертикально-интегрированной компании превращают ее в сильного монополиста на газовом рынке: трейдинг, добыча и транспортировка газа.
Согласно данным Минэнергоуглепрома, на долю частников приходится всего 10% импорта газа из Европы. Тогда как «Нафтогаз» поставляет 100% российского и 90% европейского голубого топлива.
НАК контролирует 85% добычи украинского газа. «Укргазвыдобування» (УГВ), крупнейшая газобывающая компания в стране, полностью принадлежит государству и находится в операционном управлении «Нафтогаза». Кроме контроля над УГВ, у «Нафтогаза» есть 50%+1 акция в «Укрнафте», которая дает преимущество в набсовете компании и позволяет менять менеджмент.
«Укртрансгаз» (УТГ), оператор газотранспортной системы и подземных хранилищ газа, также находится в управлении НАКа. УТГ транспортирует газ по территории Украины из России в Европу и Украину, а из ЕС в адрес отечественных потребителей.
Несмотря на споры с «Газпромом», доминирующее присутствие госкомпании во всех сферах газового рынка усложняет конкуренцию для частных трейдеров, а значит — монополия НАКа усложняет жизнь потребителям. Как раз для таких случаев и предназначен Третий энергопакет Европейского Союза, который внедряют в Украине: отделить функцию транспортировки. После этого, НАК должен соревноваться за доступ к трубе и газохранилищам на равных условиях.
Сейчас трейдеры жалуются, что «Нафтогаз» выкупил все мощности на границе с Европой и часто отказывает в доступе конкурентам. А с восточной границы доступ к мощностям заблокировал «Газпром», которого защищает российский федеральный закон «Об экспорте газа».
Отделение транспортировки от общего бизнеса «Нафтогаза» — технически несложный процесс. Фактически нужно из перечня готовых моделей, опробованных в Европе, выбрать подходящую и внедрить ее. Выбор был сделан в январе 2016 года — отделение собственности (Ownership Unbundling). Газотранспортная система ( ГТС) должна быть отделена и для ее управления создан новый оператор. Но профильное министерство и НАК умудрились поднять шум и здесь.
Диспозиция
Презентуя свое видение во время «круглого стола» при парламентском комитете по ТЭК, министр энергоуглепрома Владимир Демчишин едва не обвинил НАК в эксплуатации УГВ и УТГ. По его мнению, «Укргазвыдобування» из-за задержек в расчетах «Нафтогаза» за полученный газ не смогло вовремя заплатить налоги и ему насчитали пеню. А вот если бы УГВ была независима, то «Нафтогаз» не улучшал бы свои финансовые показатели за ее счет.
«Укртрансгаз» и вовсе не имеет доступа к деньгам, получаемым за транзит российского газа, потому что не является стороной контракта с «Газпромом».
К тому же, в министерстве опасаются, что противостояние с «Газпромом» в Стокгольмском арбитраже может закончиться проигрышем НАКа. Поэтому там считают, что чем меньше активов будет у «Нафтогаза», тем лучше. Прежде всего нужно беречь УГВ, которая «не защищена действующим законодательством запретом приватизации».
«В случае если решение суда будет не в пользу НАК «Нафтогаз Украины» (в частности, будут присуждены многомиллиардные выплаты), компания рискует лишиться ряда активов из-за ответных исков кредиторов на обеспечение исполнения решения арбитража», — озвучил свою позицию министр Демчишин на «круглом столе» в парламентском комитете по ТЭК.
Таким образом, идея отделить транспортировку от «Нафтогаза» переросла в идею полного разделения активов компании. В итоге министерство предлагает оставить НАКу только трейдинг. «Укртрансгаз» передать в управление Минэнергоуглепрома, а «Укргазвыдобування» — в госхолдинг при МЭРТ или Фонде госимущества Украины (ФГИ).
В НАКе предлагают обойтись оговоренным вариантом Unbundling: отделить функцию транзита и соответственно вывести из структуры компании только газотранспортную систему (ГТС). Это ровно то, что требует Третий энергопакет и что прописано в программе реформирования «Нафтогаза».
Оператором ГТС станет ПАО «Магистральные газопроводы Украины» (подчинено Фонду госимущества Украины). Для управления ГТС должны создать структуру управления в соответствии с принципами OECD (Организация экономического сотрудничества и развития). Сейчас согласно им реформируют «Нафтогаз»: идет набор независимых директоров в набсовет, а МЭРТ как акционер готовит изменения в устав компании, чтоб ограничить политическое влияние.
При этом «Нафтогаз» не хочет расставаться с подземными хранилищами газа. Менеджмент предлагает, отделив функцию транспортировки, сохранить ПХГ и «Укртрансгаз» в НАКе.
Отделение ГТС и создание отдельного оператора должно привлечь иностранного инвестора. В «Нафтогазе» надеются, что «труба» сможет дальше использоваться «Газпромом» и другими поставщиками. «Западные компании заинтересованы в транспортировке газа, а не в хранении (убыточного в Украине и в Европе — из-за избытка предложения, сужения спреда между летними и зимними ценами на газ)», — обосновывают разделение «Укртрансгаза» в НАКе.
Огромные ПХГ, по данным НАКа, уже который год убыточны: 500 млн грн убытка в 2012, 700 млн грн в 2013-м и 3 млрд грн в 2014-м году. Тем не менее «Нафтогаз» хочет сохранить контроль над ними, называя себя единственным субъектом рынка с достаточным опытом для реформирования этого сегмента.
Взгляд со стороны
В целом, обе модели соответствуют Третьему энергопакету, говорит директор энергетических программ Центра Разумкова Владимир Омельченко. С ним согласны и антагонисты в своем отношении к «Нафтогазу» — директор по исследованиям Центра экономических стратегий Андрей Бойцун и директор Института энергетических исследований Дмитрий Марунич.
Впрочем, дальше экспертные оценки расходятся. Марунич и Омельченко считают, что противоборство Миниэнерго и НАКа отражает не столько поиск лучшего управления активами, сколько — борьбу разных групп влияния.
«Просто идет борьба между разными олигархическими группами. Одна — в министерстве, вторая — в «Нафтогазе», — комментирует Омельченко. Аналогичное мнение озвучил и Марунич, уточнив, что министерство представляет позицию президента Порошенко, а «Нафтогаз» — премьера Яценюка.
Бойцун не вдается в политические нюансы, а указывает на противоречие между декларируемым и предлагаемым. В соответствии с принципами OECD (Организация экономического сотрудничества и развития), в конце 2015-го Минэнергоуглепром передал акции «Нафтогаза» в Министерство экономического развития и торговли Украины (МЭРТ), но сейчас, предлагая свою модель реформирования компании, по сути исполняет задачу акционера. Хотя как министерство, определяющее политику отрасли, не должно давать рекомендаций отдельным компаниям. Эта роль скорее относится к Антимонопольному комитету Украины (АМКУ) или держателю акций.
А если Минэнерго видит разделение «Нафтогаза» на добычу, транспортировку и трейдинг как демонополизацию рынка, то по подобным правилам должны играть и остальные участники — в том числе и частные, если они захотят заниматься трейдингом и добычей одновременно. Иначе, министерство дискриминирует «Нафтогаз», создавая правила специально для него.
Кто должен заниматься «Нафтогазом»
Активность министерства можно понять и простить — согласно распоряжению Кабмина от 25.03.2015 г №375-р, именно оно должно было вместе с АМКУ и НКРЭКУ подготовить для рассмотрения правительства план и модель отделения от «Нафтогаза» деятельности по транспортировке газа. Поскольку в постановление не внесено никаких изменений, то Миэнерго предоставило свои предложения.
Тем не менее МЭРТ вступило во владение акциями НАКа, уже предлагает изменения в устав компании, ищет кандидатов в наблюдательный совет. Поэтому было бы логичней, чтобы именно Минэкономразвития, как новый акционер, представило свое виденье будущего «Нафтогаза Украины».
К тому же, по словам Бойцуна, по заказу Всемирного банка было сделано несколько моделей Unbundling НАКа. Однако миниэнерго настаивает только на полном разделении. Хотя в презентации ведомства упомянут еще один вариант: привлечение к управлению транспортировкой газа отдельного оператора без отделения компании от НАКа.
Как говорит Омельченко, это нечто среднее между нынешними предложениями министерства и монополиста. Можно превратить «Нафтогаз» в холдинг, в котором системные операторы отделены от материнской компании в операционном управлении. Корпоративные права при этом сохраняются за НАКом.
«Нафтогаз должен быть холдингом. Это может быть штат 15-20 человек, которые бы проводили собрание акционеров, присматривали за выполнением принятых решений, и не заниматься напрямую коммерцией», — считает Омельченко.
Противоречивость намерений
Озвученные модели вызывают ряд вопросов. Больше всего шероховатостей эксперты насчитали в предложениях министерства. К примеру, они отрицательно оценили рвение Минэнергоуглепрома вернуть себе контроль над «Укртрансгазом». Собственно, этот момент и вызвал ассоциации с попыткой переделить рынок между политическими игроками, а не провести прозрачную реформу.
Бойцун уверен, что желание вернуть под свой контроль «Укртрансгаз» противоречит Третьему принципу OECD. В нем говорится, что один и тот же государственный орган не может одновременно определять политику сектора и быть собственником предприятий отрасли.
«Минэнерго должно определиться со своей ролью на рынке газа. Его задача — формировать цели, создавать условия для развития сектора», — настаивает Бойцун.
Однако в Минэнергоуглепроме считают, что в ФГИ недостаточно квалификации для управления ГТС. И поскольку это имущество не планируют приватизировать — нет смысла его и передавать Фонду.
Также в принципах OECD говорится, что государство должно централизировать свою функцию собственника. То есть должен быть некий фонд, держатель акций, который не осуществляет непосредственное управление. А управлять компаниями должны наблюдательные советы, независимые и ответственные в принятых решениях.
По идее, «Укртрансгаз» должен был войти в холдинг по управлению госпредприятиями. Однако МЭРТ не подготовило закон про госхолдинг, поэтому «УТГ» должен отправится в Фонд госимущества.
Если разделение «Нафтогаза» — это будущее энергосектора, то тогда и с остальными газовыми компаниями должны поступить аналогично — разделять добычу и трейдинг, например. Что, кстати, противоречит еще одному принципу OECD — стандартизация и упрощение правил сектора, в отрасли не должно быть искусственных ограничений.
Не оценил идею Минэнергоуглпрома отделить «Укргазвыдобування» от НАКа глава компании Олег Прохоренко. Он считает, что в таком случае «УГВ» как минимум придется завести свой отдел продаж. А поскольку уровень неплатежей, скорее всего, не очень изменится, придется обзавестись и отделом сбора долгов — «выбивать» задолженности у потребителей.
А поскольку «Нафтогаз» продолжит закупать и продавать импортный газ, то его отделы продолжат работу. Поэтому функции «УГВ» и «Нафтогаза» попросту будут дублироваться.
Проблемы на вырост
В перетягивании «Укртрансгаза» и «Укргазвыдобування» есть экономический момент. С имплементацией европейского газового законодательства и последних решений НКРЭКУ стоимость транзита подорожала вдвое (около $4,5 за транспортировку 1 тыс. куб. м на 100 км).
По словам Юрия Витренко, директора по развитию бизнеса НАКа, доходы от транзита российского газа возрастут с $2 млрд в 2015 году до $6,4 млрд в 2016 году. Будет ли «Газпром» работать по новым правилам? Этот вопрос остается открытым, так как Россия не имплементировала Третий энергопакет. Но остальные трейдеры обязаны подчиняться законодательству Украины. А значить — доходы УТГ возрастут в любом случае.
Что касается «Укргазвыдобування», то к 2017 году цена отечественного газа должна стать паритетной импорту, и компания сможет инвестировать в развитие добычи. В «Нафтогазе» даже надеются вывести ее на IPO и полностью приватизировать к 2020 году.
Но политического влияния в ситуации намного больше, считает Омельченко.
«Пока существует влияние теневых структур, ни одна из моделей не принесет необходимых изменений. Например, наблюдательный совет — это хорошая, нормальная идея. Но как она воплотится в жизнь?» — спрашивает он.
Поэтому, для начала необходимо, чтобы новый наблюдательный совет «Нафтогаза» после формирования доказал свою состоятельность и независимость от политической системы Украины. Лишь в этом случае следующий шаг — Unbundling НАКа — не будет восприниматься как разделение зон влияния Порошенко и Яценюка. А станет очередным этапом формирования прозрачного рынка газа.
