Как в России делают бизнес на мертвых

Недавно я сделал прелюбопытное открытие: наши покойники начали гулять. В смысле – если раньше мертвеца клали в могилу, то он мог статично пролежать там двадцать, тридцать, а то и сотню лет. Нынче ситуация поменялась. Сегодняшние покойники мобильны и ходят, когда им вздумается. Не верите? Хорошо, поделюсь…

Началось с того, что несколько лет назад я похоронил отца. Дело это житейское, он полгода до семидесяти не дотянул, и, как говорится, Бог взял. Похоронил я его на маленьком кладбище маленького городка. И все бы ничего, кабы не одна деталь, затронувшая меня. Спустя месяц после папашиной кончины, похоронили рядом с ним двух братков, погибших в ходе обычной для этой категории разборки.

И вот, сразу же после «соседских» похорон, появилась вокруг одной из могил могучая цепь, объявшая не только подведомственную территорию, но и существенно залезшая на отцовские пределы. Боже, подумал я: им, покойникам, видно и на том свете не спится, так и норовят чужую землицу прихватить!

Спустя пару лет, я похоронил и маменьку… И сразу же подумал: а не поставить ли мне какую-нибудь оградку, что бы пресечь подобные поползновения? Хоть незатейливую, хоть маленькую, лишь бы у мамы свой, гарантированный «сегментик» был.

– Что ты! – отговорил меня товарищ. – Она же похоронена в новой части кладбища! А там, по правилам, любые оградки запрещены… Либо холмик, либо аккуратный бордюр. Вот за ними и ухаживай!

Бывая на Севере, я, как водится, навещаю родительские могилки. И приезжая, вижу там разного рода новации. Во-первых, вопреки запретам оградки сооружают. Причем, как повсюду на Руси, чувство меры здесь отказывает. Но, как не крути, любая оградка размерами могилы ограничена. Значит, следует соорудить могучее захоронение, а там уж, и оградка ему под стать!

Многие кладбищенские ансамбли превосходят по помпезности обелиски и мемориалы.

Любопытно и другое. В некогда строгие ряды стали селиться самозванцы. Идешь и видишь – тут чью-то могилку всунули, там нового «постояльца» подселили! Есть и закономерность – чем скромнее надгробие, тем больше соседей. К богатеям обычно не прописывают. Словом, как в жизни.

Сам механизм кладбищенских «коммуналок» показался мне странным: ведь буквально в ста метрах, открыто новое, «новейшее» кладбище… Селись, не хочу! Ан нет, все в тесноту норовят…Хотя, земли вокруг с избытком!

И тут меня осенило. А не является ли подобная практика умышленной? Ведь, где дефицит, там и денежка! Мысль, подобно ручейку, заструилась дальше, и я вспомнил две любопытные истории.

Первая стартовала лет десять назад. Схоронили мы одного приятеля. Человек он был пришлый, одинокий, и за могилкою его никто не следил. И местечко такое непрезентабельное, у дороги. Тем не менее, хоронили чин по чину: крестик, цветы, веночки… Но не спалось нашему приятелю вечным сном. Взял да и слинял куда-то! Наверное, уступил местечко более достойному.

А все дело в том, что в благодатные нефтедолларовые годы, то кладбище заборчиком обнесли. Красивым, ажурным. И запущенное местечко у дороги сразу стало престижным: аккуратным, чистеньким. Словно картинка для проезжающих.

Когда могилка пропала, я грешным делом подумал, что пески виноваты. Там, на Северах, сплошные пески, вот холмик-то и сдуло… Однако, когда через пару лет исчезла уже другая могилка, и уже в другом городе. Уральском. И тут мне не по себе стало! Тем более, на Урале и песков-то в помине нету! Здесь надгробный холмик и тайфуном не сдуть!

Словом, все течет, все меняется. Как и местопребывание отечественных покойников.

А у того, уральского покойника, дочка в Бельгии жила. Уехала в лихие 90-е, вслед за женихом. А папаша без неё помер, сынок младшенький похоронил.

Вернее, не так было. Папаша перепил лишнего, и умер на улице. Его сфотографировали и похоронили под бирочкой. Номерную табличку поставили. Сын-студент через пару недель хватился и начал родителя искать. Нашел по фотографиям в милиции, а потом и на могилку съездил. Цветы положил, начал о памятнике думать. И сестренке в Бельгию телеграфировал.

Та говорит:
– Ты, Серега, учишься, едва-едва концы с концами сводишь! Давай я приеду, и вместе по памятнику решим.

Взяла она бельгийские каникулы и прилетела на праздники. Иностранцы, они народ практичный, месяцами по кладбищам не бегают. Два-три дня, и довольно! Не Рио-де-Жанейро все таки…

Прилетела, она, цветочков накупила и на кладбище! Однако, подвел их папаша… Представляете, сбежал! Пришлось рассыпать цветы по травке, где доныне могилка была. Вот такой морской вариант. Они, конечно, сунулись к кладбищенскому начальству, а его и в рабочие дни днём с огнем не найдёшь! А тут – праздники…

И потом, здесь один деликатный момент имеется. Русского человека так сызмальства воспитывают, чтоб чувство вины ему прочно привить. Машину угнали – сам виноват: цепью к фасаду не приковал! Квартиру обворовали – сам виноват: надо было громкую музыку оставить! Могилку стырили – тоже виноват: не следил, круглосуточную охрану не выставил. Родич-то чей? Твой? Вот ты и охраняй!

В-общем проплакалась наша девушка и уехала ни с чем в Бельгию. Туда, где могилки ещё со времен Лютера и Гуттенберга нетронутыми стоят. Видать, поспокойнее покойнички у них там, в Европе. Лежат себе, не слоняются. И родне хлопот не создают. Не то, что наши, неуемные!

А наши – все больше и больше распускаются!

Пару лет назад по телеэкранам пронесся сюжет, где мертвецы уже коллективную прогулку предприняли.

Возле кладбища одного уральского городка целую кавалькаду гуляк обнаружили. Вышли, видать, на ночной моцион, а тут их третьи петухи и пригвоздили. Вот и остались лежать подле заборчика.

Сложив все в единую ленточку, я задумался…. Ладно если мертвые мертвых теснят, а если к этому делу – живые примешаны? А иначе б, зачем планировочный хаос на кладбищах плодить? Вон, в Америке, там все в стройные ряды замкнуто, попробуй убеги! Сразу же заметят! Это как колонну из стилобата греческого храма выдернуть. А у нас – хоть полкладбища выноси, и хоть бы что! Вот они и бегают! Сначала покойник убежит, а там – и могилку ветерком сдувает. А раз точка освободилась, её новый постоялец занимает. Пока его на подвиги не потянет. Что ж сделать, чтоб они не скитались?

Во-первых, надо выставить строгие «авеню» и «стрит»… И тогда они никуда не денутся! Отлучка сразу заметной станет. Но дело еще не в этом. Как я подозреваю, без реанимации извне тут не обходится. Ходят назойливые слухи, что местечко на кладбище нынче 60 тыщ целковых стоит. Причем, не в пределах Садового кольца, а вообще, по России. В Хабаровске, в Воронеже, в Оренбурге…

Ну, а раз есть спрос… Вот и торопят залежавшихся освободить местечко. Бродят по кладбищам реаниматоры с электрофибрилляторами, лежальцев к жизни возвращают.

Стимул для этого есть: за две штуки баксов и родную тёщу оживишь!

А пока высокие умы в НИИ над этой проблемою бьются, кладбищенские работнички успешно её решили! Ать-два! – и задвигался усопший!

Кстати, о баксах… А, давайте-ка подсчитаем! Считается легко, без калькулятора. Вот, допустим, понадобилось свежеумершему гражданину А. местечко на кладбище. В сухом и прохладном месте. А там уже лежит некий гражданин Б. Таким образом, если найдется посредник, предприимчивый гражданин В., то все быстренько уладится! Залежавшийся Б. обретет новую жизнь, а новичок А. – искомый покой! Не обидят и посредника. Две штуки «зеленых» — это ж разве плохо?

Бред какой-то! – скажете вы. Хорошо, бред… Тогда у меня три вопроса. Первый: а откуда те бесхозные покойники у оградки? Второй: девушка из Бельгии, и пропавшая могилка её папаши – тоже бред? И насчет шестидесяти тысяч – тоже выдумка? В таком случае спросите у тех, кто недавно родственника хоронил… Вам внятно объяснят: что бред и что реалия…

А мы считаем дальше. Если мне память не изменяет, там, у оградки было найдено около пятнадцати прогульщиков. Итак, 60 умножаем на 15, получаем девятьсот. Что равняется неплохому внедорожнику. Или комнатке в квартире. Недурно? Пусть это и фантазия, зато и наварчик фантастический! Покруче, чем у множества реалий!

Вот и появляется на наших кладбищах, вместо линейного порядка, витиеватый орнамент. Может он кем-то заранее задуман? Сначала большие цепи, затем точечные подселенцы, а потом и хаос. И тут начинается раздолье для нашего предприимчивого В., пусть он и образ собирательный. Мастер кадровой ротации средь усопших. Грабен-хантер.

Под занавес, финальное сальдо. Допустим, потрудившись ночь, два гробокопа удаляют ветерана-покойника. А назавтра, под траурные марши, кладут туда новичка. Потом, получив энную сумму, её делят. Схема примерно следующая: треть дирекции, треть – коллегам и бригадирам, ну а двадцать – самим себе. Итого – по десять тыщ на брата. За одну смену. Если б нашим профессорам столько же платили б – может, и у них бы дело пошло?

Вчера был на старом кладбище. Там захоронения запрещены, и ветер одиноко бродит средь могил. Однако, ничего не сдувает. Нет выгоды, наверно…