Банки в Украине Всё о финансах и экономики
Возможно, в западных СМИ придают слишком большое значение очередной дипломатической выходке иранского президента Махмуда Ахмадинежада. Тот, как и ожидалось, использовал трибуну Женевской конференции по расизму для выступления на свою «любимую тему» — низведения с лица Земли еврейского государства. Ничего нового — та же лексика, которой в приличном политическом сообществе давно уж не слышно в отношении каких бы то ни было народностей, те же аргументы насчет «надуманности» Холокоста и пр. Знали ведь, кого звали. Поэтому нечего изображать возмущенную невинность.
С другой стороны, непонятно, зачем вообще собирать нынче подобные конференции. Ведь ясно, что действо сие станет очередным торжеством фарисейства — и более ничем. Констатировать в очередной раз, что в мире есть расизм и ксенофобия? Ну констатировали. Еще перед президиумом сплясал под умилительные улыбки присутствующих некий чернокожий ансамбль аж из самой Черной Африки. Олицетворяя собой, так сказать, объектность расизма.
При том что в сегодняшнем мире нет и подобия единства в понимании как сути проблемы, так и средств ее решения. В мире нет общих понятий о политкорректности, о пределах межнациональной терпимости, о желаемой степени интеграции иных культур в культуру аборигенов. Зато есть всеобщая готовность использовать тематику расизма и толерантности, как и тематику прав человека в широком смысле, в сугубо политиканских целях. Политиканство давно уже дискредитировало правозащитную тематику. Двойные, тройные, четверные стандарты стали нормой отношений в данной сфере, а не паскудным исключением из правил.
Целый ряд стран бойкотировал Женевскую конференцию — США, Израиль, Германия, Канада, Австралия, Нидерланды. Вероятно, сие можно было бы принять за проявление некоей честности. Если бы это не было лишь иной формой проявления все того же политиканства.
Когда провокатор Ахмадинежад произносил свою речь, делегации стран Евросоюза вышли из зала в знак протеста. Председательствующая Россия осталась. Тем самым как бы не возражая. Наверное, логика остаться была такая: не плестись же нам в хвосте западной дипломатии, у нас же свой особый путь. Стремление показать свою особость — при том что антизападничество не подвергается сомнению в качестве незыблемой и самоочевидной ценности такой «самости» — легко допускает возможность оказаться в одной компании с самыми мракобесными режимами. Считается приемлемым, если это будет Иран, Северная Корея или импульсивная Венесуэла. Главное — против Запада.
Разумеется, у российской дипломатии, настроенной таким образом, не нашлось даже самых робких слов, чтобы отмежеваться от мракобесия иранского президента. Ну еще бы, это ведь может создать «опасную» иллюзию нашей подчиненности пресловутым западным интересам.
Накануне конференции замминистра иностранных дел Александр Яковенко разразился пространным интервью. Главной его темой стала «обеспокоенность» Москвы «политикой дискриминации меньшинств, а также попытками найти оправдания преступлениям фашизма в некоторых странах». "В ряде стран продолжает набирать обороты политика дискриминации меньшинств, в том числе этнических и языковых… такая политика уже приобрела системный характер во всех сферах жизни общества… И все это происходит в странах, которые причисляют себя к категории „демократических“. Обозначены и другие явные проблемы в Европе: там ведь процессы глобализации „привели к массовому притоку мигрантов из развивающихся стран… сформировались устойчивые диаспоры лиц азиатского и африканского происхождения. Европа попросту оказалась не готова адекватно решать возникающие вопросы, обеспечивать без дискриминации интересы и права этих людей“. То есть мы-то заодно с Ираном, подразумевается, готовы решать подобные проблемы у себя, а эти недоразвитые европейцы — нет. То есть вот они суть проблемы сегодняшней глобальной ксенофобии: корни надо искать только у балтийских националистов и европейских „псевдодемократов“.
Да, можно и надо искать! Но при этом защищать все же некие универсальные принципы. Но почему защита прав русскоязычных в Балтии отменяет защиту таких же русскоязычных, скажем, в Туркмении или Узбекистане? Почему изобличение двойных стандартов европейских „демо-фарисеев“ отменяет столь же принципиальное изобличение мракобесных сентенций и действий иранских мулл? А всего лишь потому, что такая политика есть, увы, не более чем проявление все того же беспринципного политиканства.
