Почему «двадцатка» не перевернет мир?

В течение почти 30 лет американские президенты прилетали на экономические саммиты не столько вести переговоры, сколько диктовать свою волю. В их портфеле неизменно лежали три «предложения», которые выдавались за лекарства от всех экономических болезней нашей планеты. То были: более глубокая экономическая интеграция, гомерические шпоры для свободных рынков и миниатюрная уздечка для «обуздания» капитализма.

Когда президент Обама вступил на землю туманного Альбиона, он немедленно почувствовал, что каждое из этих традиционных американских предложений будет встречено в штыки. Экономическая интеграция явно отступает. Многие государства держат круговую оборону для того, чтобы мировой кризис как можно меньше зацепил их. И действительно, те страны, которые находятся на обочине глобальной экономики, меньше пострадали от кризиса. Вновь возвращаются времена регулирования тяжелой рукой.

Надо признать, что на дальних подступах к лондонскому саммиту президент Обама высказывал определенный оптимизм насчет того, что «остальной мир» последует его руководству и его рецептам — большим пакетом финансового стимулирования экономики. Но в Лондоне экономические сейсмологи не могут засечь никакого движения в этом направлении. По-видимому, оценив реалистически сложившуюся ситуацию, Белый дом сигнализировал, что он не будет вставать на путь конфронтации, в особенности с Германией, которая резко сопротивляется дефицитным расходам. В политическом отношении отказ от экономических рецептов Вашингтона означает отказ признавать американское экономическое лидерство. Конечно, это не означает, что президент Обама не будет доминировать в Лондоне по сравнению с другими участниками саммита. Но причина этого не столько лидирующее положение Вашингтона, сколько отсутствие реальной альтернативы американской стратегии реанимирования мировой экономики.

Многие страны Европы и Азии, которые сильно зависят от американского рынка, поддерживают курс Обамы на стимулирование финансовых институций в надежде, что в случае успеха крыло этого успеха заденет и их экономики.

Ведь, хотя все осуждают Америку за экономический кризис, всем нравилось жить в радужной атмосфере непрерывной накачки деньгами. И поэтому никто не хочет раскачивать давшую течь лодку, повергать в ужас мировые рынки, никто не хочет дисгармонии и без того в хаотическом финансовом мире, по крайней мере, в течение 36 часов бдений клуба G20.

Мне удалось мельком ознакомиться с проектом коммюнике, который ляжет перед лидерами двадцати наиболее экономически могущественных стран в конце саммита. Его участники, согласно этому проекту, обязуются приложить все усилия для удержания на поверхности своих экономик. Однако никаких конкретных целей в проекте найти нельзя. Ожидаются определенные соглашения, сформулированные так, чтобы избежать конфликтующих деталей. Впервые будет принято широкое соглашение о необходимости регулировать хедж-фонды, а также заставить так называемые «налоговые небеса» в районе Карибского моря и в Швейцарии подчиниться глобальным стандартам. Соединенные Штаты, по-видимому, дадут обязательство «подштопать» регуляторные меры, которые недавно позволили таким институциям, как AIG, оказаться без надсмотра. Однако американская делегация не согласна с тем, чтобы американские регуляторные акции находились под международным присмотром.

Накануне саммита его хозяин премьер-министр Великобритании Гордон Браун совершил блиц-турне по столицам стран — участниц G20 в поисках общих решений. Однако эта миссия окончилась неудачно. Иного трудно было ожидать. Следует учитывать, что G20 это уже не G7. В посудной лавке этой организации сейчас находятся два таких слона, как Китай и Индия. Здесь же мы видим страны с такими различными экономиками, как Индонезия и Россия, как Саудовская Аравия и Бразилия, как Франция и Турция. Китай обеспокоен своими инвестициями в американские казначейские бумаги. Внутри Европейского союза богатые нации Западной Европы не хотят раскошеливаться, чтобы помочь своим бедным родственникам из Восточной Европы. Они предпочитают, чтобы этим занимался Международный валютный фонд.

А в отношении МВФ тоже не все обстоит гладко. Министр финансов США Тимоти Гайтнер заявил, что США готовы увеличить свой вклад в МВФ на 100 миллиардов долларов. Это пятая часть необходимых полтриллиона. То же самое собираются сделать Китай и Япония. Но дальше начинаются неясности. Впрочем, и американские 100 миллиардов тоже находятся в подвешенном состоянии. Эту сумму должен одобрить конгресс, который «жмется» в связи с тем, что президент требует от него еще и ассигнований для помощи таким странам, как Афганистан и Пакистан.

Как сообщают из кругов, близких к американской делегации, сейчас там разрабатывается «новая форма общения». В чем ее новизна? «В скрещивании изъявления скромности с использованием мускулов влияния». По мнению хорошо осведомленного политического обозревателя Дэвида Сэнджера, «речь идет о весьма деликатном танце». Деликатность этого танца в том, что цель реструктуризации архитектуры мировой экономики все больше отходит на задний план под натиском стран — участниц G20, ориентирующихся на принципе «спасайся кто как может».

Вот что говорит Дэвид Липтон, специальный помощник президента Обамы по международным экономическим делам: «На любом международном форуме лидеры других стран хотят услышать от нас, что мы понимаем наши ошибки и хотим их исправить. Трудно представить какой-либо форум, включая нынешний, чтобы зарубежные лидеры не задавали нам эти вопросы». Вопросы заданы. Ответов все еще нет.