Экономический эгоизм — зло или благо?

В конце прошлой недели, во время визита Дмитрия Медведева в Азербайджан, председатель правления «Газпрома» Алексей Миллер назвал и во вторник на встрече с главой правительства России Владимиром Путиным подтвердил несколько цифр, которые прозвучали как сенсация. По прогнозу Миллера, к концу года Европа будет получать газ по 0 за тысячу кубов (раньше «Газпром» прогнозировал 9). А если цена на нефть увеличится с нынешних $ 140 за баррель до $250, что Миллер счел вполне возможным, то цена газа достигнет $1000. Все предыдущие прогнозы стабилизации или снижения стоимости энергоносителей напрочь опровергаются и оборачиваются для потребителей повышением цен на бензин, услуги ЖКХ и т. д. — поскольку без топлива ничего нельзя ни произвести, ни доставить.

Что случилось и насколько необратимы наблюдаемые сейчас процессы? Можно говорить о комбинации обстоятельств, настраивающих на мысли о долговременности нынешних трендов.

Человечество уже вступило в тот период (это хорошо доказал в последнем исследовании авторский коллектив во главе с академиком Евгением Велиховым), когда используемой энергии на планете начинает просто не хватать для полноценного удовлетворения запросов всех пользователей. На Земле наблюдается беспрецедентный скачок потребления энергоносителей, прежде всего за счет крупных развивающихся стран, среди которых на первых местах Китай и Индия, а также Россия и Бразилия. (Именно на эти четыре страны приходится и львиная доля прироста автомобильного транспорта.)

Колоссальный рост спроса никак не подкрепляется увеличением предложения традиционных энергоносителей. Напротив, в 7 из 15 ведущих стран — производительниц нефти в нынешнем году наблюдается снижение производства. Быстро его нарастить в принципе невозможно: существующие мощности используются на близких к предельным уровнях. Нарастает и стоимость самой добычи, только за последние 5 лет она удвоилась. Легких для добычи новых месторождений нефти и газа не осталось, приходится идти во все более сложные по построению месторождения и во все более отдаленные и труднодоступные регионы.

При этом цена нефти и газа измеряется в долларах, а он на глазах худеет. Влияет и кризис на финансовых и фондовых рынках. Повсеместное падение курсовой стоимости акций заставляет вкладчиков искать все новые финансовые инструменты для вложения денег. И одним из популярных инструментов стали нефтяные фьючерсы. Их массовое приобретение потащило вверх прогнозируемые цены на нефть, которые стали предметом спекулятивной биржевой игры.

Серьезным ограничителем для увеличения производства энергии являются экологические соображения. На Земле пока хватает угля, но многие страны ограничивают его использование из-за вызываемого им чрезмерного задымления и усиления парникового эффекта. Большие надежды в преодолении дефицита энергии связывают с мирным атомом, но есть государства (например, Германия), где его использование фактически под запретом из-за опасений негативных последствий. Реализация всех энергетических проектов в акватории Каспия задерживается из-за все более высоких экологических требований, которые правительства и общественность предъявляют ко вновь вводимым в строй месторождениям, опасаясь за хрупкую флору и фауну моря, включая рыб осетровых пород.

По схожим причинам закрыты для разработки 80% шельфа США, в чем многие видят очевидные признаки своего рода национального эгоизма. Но этот термин, который активно использует в последнее время и президент Медведев, часто отражает не только своекорыстное поведение, а и рациональную экономическую политику. Например, сейчас западные энергетические гиганты возмущаются задержкой с вводом новых месторождений в Казахстане, руководство которого в условиях роста цен вполне разумно настаивает на увеличении своей доли в нефтяных проектах, реализуемых на собственной территории. Государства повсеместно теснят транснациональные корпорации, во многих странах налицо тенденция к национализации, что сдерживает приток частных инвестиций в отрасль.

В ценовую гонку вносят свой вклад и государства-потребители. Покупая, скажем, российский газ за $300, западноевропейские компании продают его конечному потребителю и за $1000, и за $2000. Разница — не столько цена транспортировки, сколько прибыли компаний и, главное, налоги, питающие бюджеты стран-потребителей.

Рациональный «экономический эгоизм» проявляет и Россия, где добыча тоже не увеличивается. И дело не только в сверхвысоких налогах на прибыли нефтегазового сектора, недофинансированности разведки и добычи, ограничениях для зарубежных корпораций. России просто не нужно столько денег, сколько она сейчас получает от экспорта энергоносителей, экономика не в состоянии переварить такой объем. Средства стерилизуют в золотовалютных резервах, в резервном фонде, фонде благосостояния, но все равно не удается избежать инфляционного давления поступающей избыточной денежной массы и признаков «голландской болезни» (удорожание рубля, а значит — издержек для производителей, снижению конкурентоспособности). Есть и еще причина, делающая Россию все менее заинтересованной в росте экспорта энергоносителей. Наша экономика — одна из самых быстро растущих в мире — тоже требует дополнительной энергии и становится все более привлекательной для российских нефтегазовых компаний: цены почти те же, что на мировом рынке, но отсутствуют транзитные и внешнеполитические издержки.

А как же альтернативные источники энергии, на которые возлагалось так много надежд? Реально они смогут начать замещать традиционные лишь через несколько десятилетий. Технологии водородные, использования энергии ветра и солнца еще слишком дороги и не слишком эффективны, добыча из нефтяных песков и сланцев только-только начинается, до управляемого термоядерного синтеза — далеко. Да и используемое сейчас ядерное топливо, как выясняется, конечно. Производство гидролизного спирта из биомассы, которое начали активно субсидировать некоторые государства, явилось одной из главных причин нынешнего продовольственного кризиса: значительные площади земель были изъяты из сельхозоборота и задействованы для выработки биотоплива. От этой идеи уже начинают отказываться.

В цене энергоносителей всегда велика была политическая составляющая, связанная с оценкой рисков в добывающих странах и регионах. Нестабильность на Ближнем Востоке, нескончаемое кровопролитие в Ираке превратились в долговременные встроенные факторы риска. К этому все больше добавляется опасений возможной американской или израильской атаки на Иран для пресечения военных ядерных амбиций Тегерана. Плюс напряженность в Венесуэле, Алжире, Нигерии и т.д. Политика тоже толкает цены только вверх.

На обозримую перспективу энергоносители будут дорогими. Непосредственно для России — безоблачная жизнь для бюджета. И все более заметная инфляция. Удорожание энергии вызовет удорожание всего остального.