Европа-Украина-Россия: третий не лишний

В Европе ситуацию скорректировал газовый конфликт Украины с Россией, градус которого ощутили на себе многие потребители ЕС. Сообщество пересматривает восточный вектор своей политики, говоря с Украиной и Россией о разном. Будет ли на сегодня целесообразнее для Киева выстраивать стратегию отношений с Москвой и Брюсселем в модели треугольника?
28 января 2009 года на форуме в Давосе слушали Владимира Путина. Гость из Москвы первым изложил свое видение причин глобального кризиса и возможностей его преодолеть. Еще месяц назад участники Всемирного экономического форума согласились, что хотели бы услышать Путина больше всех остальных — значит, и открывать Давос-2009 ему.
Российский премьер пожурил либеральных экономистов Запада за недостаточно ответственное отношение к мировой финансовой системе, рассказал о самодостаточности России и предложил работать сообща, избегая, впрочем, политики протекционизма. Сам поднял тему газового конфликта с Украиной. «Единственный путь обеспечения подлинной глобальной энергетической безопасности — формирование взаимозависимости, в том числе на основе обмена активами. Без какой-либо дискриминации или двойных стандартов», — заявил председатель правительства России.
Взаимозависимость России и Европы — реалия, уже до конца осознанная в столицах Старого Света. И речь идет не только о газе и нефти, речь идет о формировании стратегического партнерства. «Ну, разные у нас с Россией ценности, что поделать! При этом мы не вправе навязывать России наши ценности. Нужно искать точки соприкосновения», — такая мысль уже много месяцев подряд звучит в беседах европейских прагматиков. И, возможно, начнет приносить плоды на ближайших переговорах Брюсселя и Москвы.
«Пора прекратить примешивать идеологию к формированию политики в отношении России, — считает депутат Европарламента и в прошлом вице-премьер Румынии Адриан Северин. — Нам (Европе) нужно наконец согласиться с тем, что Россия — больше не коммунистическая страна. Подсознательно мы все до сих пор считаем, что „Россия“ равно „Советский Союз“. И пока такое заблуждение существует, нам будет крайне трудно формировать и выстраивать свою политику в отношении Москвы».
Между Евросоюзом и Россией — Украина. Географически, исторически, экономически и даже мировоззренчески Украина относится к обоим. А как соблюсти собственный интерес, не обидев партнеров, — до сих пор не определилась, она склонна выбрать одного и попросту отказаться от другого. Альтернативу такому подходу обсуждали на международной конференции во Львове, организованной Центром международных и сравнительных исследований.
«Не думаю, что слабость Украины или России — это хорошая новость для ЕС. Евросоюзу нужны сильные партнеры, а не слабые соседи, — говорит „Профилю“ Адриан Северин. — На данном этапе, пока Украина не в ЕС, мы говорим о модели треугольника. Но мне бы не хотелось превращать эту фигуру в ось или биполярную структуру. Нам не нужно соперничество, нам нужно сотрудничество».
«Я думаю, что именно Европа с ее достаточно высоким уровнем технологий играет первую скрипку в этом треугольнике отношений. И Европа заинтересована в гармоничных отношениях Украины с Россией, ЕС будет приветствовать нормализацию этих отношений», — считает посол Польши в Украине Яцек Ключковский.
В конце 2008-го, еще накануне газового конфликта с Россией, украинский премьер Юлия Тимошенко в колонке для журнала The Economist: The World in 2009 и сама изложила видение новой модели трехсторонних отношений. «Лишь учитывая европейские стремления Украины и России, ЕС сможет продолжить свой путь стабильности и процветания», — написала глава украинского правительства, настаивая на необходимости институциональных связей и общих политико-экономических проектов. По мнению Тимошенко, самая близкая аналогия нынешним Киеву и Москве — это союз Франции и Германии 1952 года, положивший начало самому ЕС.
От любви до ненависти

В январе 2009-го, во время переговоров с «Газпромом», самый четкий месседж Брюсселя, адресованный Киеву и Москве, звучал так: «Украине и России все равно придется договариваться». Правда, две страны тем временем развернули широкомасштабную информационную войну. И даже подписание газового контракта стало «примирением без примирения».
«Главные уроки последнего энергетического кризиса — мы все слишком зависимы друг о друга и слишком не доверяем друг другу. Недоверие в огромной степени и спровоцировало этот кризис, — считает Адриан Северин. — Не думаю, что на восточной границе ЕС должна проходить траншея или баррикада, думаю, там должен быть мост. Светлое будущее ЕС невозможно без сильных партнеров на востоке. В интересах ли Евросоюза Украина как форпост на российском фронте или Украина как инсайдер в сотрудничестве и выстраивании общей с Россией стратегии?»
Генеральный директор Центра международных и сравнительных исследований Анатолий Орел вспоминает совет президента США Билла Клинтона, в свое время данный украинскому коллеге Леониду Кучме: «Если вы не можете переместить Украину на место Индонезии, тогда вы должны проводить такую политику, которую бы сами россияне ни в коем случае не считали враждебной своим национальным интересам».
По мнению российского политолога, директора Международного института политической экспертизы Евгения Минченко, сегодня между Киевом и Москвой налицо — дискоммуникация.
«Весь газовый конфликт — иллюстрация того, что Россия исходила исключительно из логики экономического прагматизма, а Украина пока не может воспринять этой логики по отношению к себе», — считает Евгений Минченко. При этом добавляет, что успешная демократическая Украина — как раз в интересах России.
«России очень нужен просвещенный украинский национализм, а не глобализм, рядящийся в одежды защиты национальных интересов, — говорит российский политолог. — И страшит нас, на самом деле, возможность превращения Украины в серую зону, в failed state. Хотя есть в России политики, которые об этом мечтают. Но это маргиналы, и я не понимаю, почему в Украине так любят их цитировать и вытаскивать на телеэкраны».
Стратегическое партнерство Украина-Россия превратилось в стратегическое недоверие в течение всего нескольких лет: практически перестал работать Большой договор, стали проблемными газовые вопросы, массмедиа потеряли адекватность и объективность в освещении двусторонних тем, соцопросы фиксируют разочарование и даже враждебность. Кроме украинского МИДа, отношения с Россией курирует и особая структура при СНБО Украины, то есть при президенте. При этом в Москве уже перефразируют шутку Генри Киссинджера: «Кому звонить, если я хочу поговорить с Украиной?»
Как был сломан механизм сотрудничества, «Профилю» рассказал заместитель главы Комитета ВР по иностранным делам Леонид Кожара: «С 2005 года из всего спектра вопросов, обсуждаемых в рамках двустороннего сотрудничества Украина-Россия (а таких вопросов тысячи), были выбраны все проблемные и переставлены из второго-пятого десятка в первый. Распределение долгов бывшего СССР, базирование Черноморского флота, делимитация и демаркация границ — все это и стало повесткой дня, как будто других пунктов не существовало. Мы стали разговаривать с Россией не языком сотрудничества, а языком конфронтации и проблем. Мы разрушили межправительственные комиссии, прямое общение министерств с министерствами и агентств с агентствами, замкнули всю ответственность межгосударственных отношений на двух президентах, которые, кстати, не обязательно должны заниматься текущими вопросами. А президенты перестали встречаться: за четыре года существования комиссии Ющенко-Путин, а потом Ющенко-Медведев прошло всего два заседания».
Новый треугольник

В начале 2009-го Украина окончательно перестала быть «любимицей ЕС» — в диалоге зазвучал прагматичный тон, в нем нет эмоций. Кризис заставляет ЕС акцентировать собственные интересы, выстраивать отношения с точки зрения целесообразности — политической и экономической. И в этом смысле Европе более понятна Россия, которая руководствуется теми же мотивами.
«Если бы Кафка был жив и если бы он родился не чехом, но украинцем, то название его известного романа, возможно, звучало бы по-иному. Не „В поисках утраченного времени“, а „В поисках утраченной революции“, — горько шутит Адриан Северин. — Думаю, Украина потеряла четыре очень важных года своей жизни, четыре очень важных для Европы года. И должна ответить себе, почему так произошло. По-моему, все проблемы Украины на сегодня сосредоточены внутри страны, а не за ее пределами».
Разобраться в себе и сформулировать свои национальные интересы советуют Киеву и Брюссель, и Москва. Вопрос в том, готова ли Украина строить отношения с ними в модели треугольника — то есть отстаивать собственные интересы и при этом учитывать интересы обоих партнеров…
Генеральный директор Центра международных и сравнительных исследований Анатолий Орел уверен: прежде всего Украина должна вернуть доверие к себе как в Европе, так и в России. А в отношении Москвы — начинать с актуальных вопросов.
«Я считаю, что сегодня, в условиях экономического кризиса, нет в наших двусторонних отношениях вопроса более важного, чем торгово-экономическое и инвестиционное сотрудничество, — говорит Анатолий Орел. — В условиях, когда склады гигантов украинской промышленности забиты готовой, но непроданной продукцией, нам необходимо срочно восстановить утраченные за последние годы рынки сбыта на восток от наших границ. И ради достижения этой цели вполне можно отодвинуть в сторону те раздражители, которые отравляют наши отношения».