Россия. Проигранная битва за Арктику

УДЕРЖАТ ЛИ БЕЛО-СИНЕ-КРАСНЫЕ РУССКУЮ АРКТИКУ?

В условиях собственных развала, деградации и дикого воровства «элиты» РФ решила вновь претендовать на прежний царско-сталинский сектор в Северном Ледовитом океане (СЛО). Она первой представила свою заявку на гигантский ( 1,2 млн. квадратных километров) арктический сектор еще в 2001-м — и намерена дать бой за свои права.
Но вот чем давать этот бой? Пустыми словесами верховных балаболок Эрэфии?
ОКЕАНОГРАФИЯ: УПАДОК ПОСЛЕ РАЗВАЛА СССР

В июле 2007 г., погрузившись на полюсе, РФ вроде как заявила свои права на него. Заявила о том, что у нее есть владения и за пределами 200-мильной зоны. Москва обосновывает необходимость проведения внешней границы континентального шельфа Российской Федерации (ВГКШ) за гранью двухсотмильной зоны. Это вызвало острую реакцию США, Канады, Дании и Норвегии. И теперь Российской Федерации, дабы защитить свои права на полюс и прежний (почти по сталинскому канону) приполюсный сектор, необходимо доказать, что проходящий по дну океана хребет Ломоносова — это продолжение сибирского шельфа.
Однако канадцы доказывают, что эта подводная горная цепь — продолжение как раз их материкового склона.
Итак, дело — за океанографией. Претензии нужно обосновать. Нужно — коли Москва претендует на углеводородные богатства дна Ледовитого океана — разведать новые месторождения. В данном случае, наука играет почти решающую роль. Но… в РФ океанология пережила варварский погром с 1991 г. То же самое касается геологов и геофизиков. Зато на Западе планетоведческие исследования процветают. Смекаете, чем это пахнет для будущего русской Арктики?
Прежде всего, Российская Федерация позорно мало знает шельф собственных восточно-арктических морей: Лаптевых, Восточно-Сибирского и Чукотского, где, после проведения работ региональной стадии, ничего более не проводилось. Только после полноценных научных работ будет возможно наметить участки поисков месторождений углеводородного сырья для стратегического резерва Российской Федерации. Пока у нас нет современной Государственной геологической карты для этих морей. Для этого потребно создание полноценной геофизической основы. Ученые говорят о проведении аэрогеофизической съёмки (магнитной и гравиметрической) в масштабе 1:500 000. Для проведения таких работ в сложных полярных условиях на малоизученной территории необходимы соответствующие ассигнования. По направлению работ «Региональные геолого-геофизические геологосъемочные работы». Но вот найдет ли государство деньги на это дело? В свете нынешнего кризиса — вопрос крайне тревожный.
Претензии РФ на внешнюю границу своего шельфа за пределами 200-мильной зоны закреплены в Морской доктрине (2001 г.). Они заявлены в тексте постановления правительства Российской Федерации от 16 июня 1997 г. № 717 «О порядке утверждения перечней географических координат точек, определяющих линии внешних границ континентального шельфа Российской Федерации». Министерство природных ресурсов РФ, как может, решает задачи по геолого-геофизическому обоснованию заявки на установление внешней границы континентального шельфа Российской Федерации (ВГКШ) за пределами 200 морских миль.
Но выполнение основных и дополнительных работ на поднятии Менделеева и хребте Ломоносова не решает всех проблем, связанных с юридическим закреплением ВГКШ в Северном Ледовитом океане (СЛО)! Остаются не до конца решенными вопросы, поставленные Комиссией ООН по границам континентального шельфа, по определению подножия континентального склона на основе современных данных по батиметрии (измерению глубин), мощности осадочного чехла и другим параметрам. То есть, работы должны быть продолжены силами Минобороны и МПР РФ.
Легко сказать! А как вести все эти работы, если отечественные технико-технологические средства изучения недр в высокоширотных областях устарели. Это роскошные виллы в РФ строятся ударно и по «последнему слову» — а тут отставание таково, что необходимо развертывать большие научно-исследовательские и опытно-конструкторские работы. Флот научно-исследовательских судов (НИС) — это, по сути, советский, а не российский флот. Наши НИС тоже стары. Необходимо строить новые, современные. Назрела и перезрела необходимость коренного технического перевооружения как специального геолого-геофизического оборудования, так и навигационных средств при морских и сухопутных исследованиях в высокоширотных и полярных областях. Да и сами геолого-геофизические работы нужно расширять — в условиях нарастания борьбы между государствами и их союзами за пользование нераспределенными минерально-сырьевыми ресурсами планеты.
Иногда кажется удивительным, как в СССР, где такие громадные деньги тратились на вооружения и на помощь союзникам по всему миру, где сама страна была двое больше РФ, государство могло оснащать ученых необходимой аппаратурой. Да, с проблемами — но гораздо меньшими, чем сегодня.
СССР осуществлял постоянное слежение за состоянием СЛО. С 1948 по 1993 гг. в Арктическом бассейне каждую зиму проводились океанографические съемки с помощью самолетных экспедиций и производились круглогодичные океанографические, химические, биологические и геофизические наблюдения на дрейфующих станциях «Северный Полюс». В арктических морях летом шли океанографические съемки и комплексные наблюдения судами экспедиции «Ледовый патруль». Результаты этих наблюдений обеспечили нам приоритет в исследовании СЛО.
Однако поздняя горбачевщина и последующие годы поставили жирный крест на всем этом. Преимущество мы утратили. Экспедиционные работы в Центральном Арктическом бассейне прекратились, а в арктических морях существенно сокращены.
В то же время, в 90-х годах стала нарастать активность западных стран в исследованиях СЛО. Вначале то были отдельные рейсы судов и ледоколов в арктические моря и Арктический бассейн, авиационные экспедиции с высадкой на лед и др. Затем стали проводиться международные научные программы, которые целью своей имеют одно: исследовать океанографические процессы в отдельных частях СЛО. К началу текущего столетия в Ледовитом океане развернулись исследования, по крайней мере, по шести долговременным крупнейшим научным программам: «Арктические и субарктические океанические потоки» (Arctic — Subarctic Ocean Fluxes, ASOF), «Изучение изменений арктической природной среды» (A Study of Environmental Arctic Change, SEARCH), «Система наблюдений Канадского бассейна» (Canadian Basin Observational System, CABOS), «Изучение изменений канадского арктического шельфа» (Canadian Arctic Shelf Exchange Study, CASES), «Система наблюдений котловин Нансена и Амундсена» (Nansen and Amundsen Basins Observational System, NABOS).
Значительным шагом вперед стала выдвинутая США программа дрейфующих океанографических буев в Арктическом бассейне. Она значительно расширяет текущую Международную программу арктических буев (International Arctic Buoy Program, IABP).
Наши соперники в споре за Арктику получают возможность вести глобальное слежение за изменчивостью состояния СЛО. Объединенные информационные ресурсы этих программ фактически составляют долговременную океанографическую систему наблюдений за состоянием СЛО, которая может войти составной частью в «Глобальную наблюдательную океанографическую систему» (The Global Ocean Observing System, GOOS).
В Советском Союзе с 1950 по 1991 гг. в арктических окраинных морях и в Центральном арктическом бассейне велись непрерывные и комплексные научные и стандартные (мониторинг) наблюдения на дрейфующих станциях «Северный Полюс» (СП). Напомним, что «Северный Полюс-1» — это сталинская экспедиция 1937 г. Официальное открытие «СП» состоялось 6 июня 1937 года (высадкой с тяжелых самолетов вблизи Северного полюса). Руководил станцией Иван Дмитриевич Папанин, в ее состав входили: геофизик Евгений Константинович Ф ёдоров, радист Эрнест Теодорович Кренкель, гидролог Петр Петрович Ширшов. С 1950 г. станции «Северный полюс» начинают работать регулярно.
В Стране Советов проводились в зимне-весенний период и океанографические съемки СЛО — осуществлялись высокоширотные воздушные экспедиции «Север». Съемки велись также морскими экспедициями арктических морей (ледовые патрули).
Возобновилась подобная работа лишь 12 лет спустя после гибели СССР. Работа дрейфующей станции СП-32 (2003 г.) стала зарей надежды на восстановление утраченной за последнее десятилетие системы мониторинга морской природной среды высоких широт Арктики.
Нынче станции «Северный полюс» являются научно-исследовательскими и оперативно-производственными российскими базами, ведущими научные исследования природы и механизмов формирования гидрометеорологических и геофизических процессов в атмосфере, ледяном покрове и гидросфере центральных районов СЛО. Они обеспечивают сбор и передачу гидрометеорологической информации для передачи их в систему Всемирной метеорологической организации, выполняют методические исследования. Результаты проводимых на станциях работ включают большой объём материалов наблюдений за состоянием природной среды Арктического бассейна в области океанографии, изучения морского льда, атмосферы, озоносферы, биосферы и экологии. Данные этих исследований характеризуют интенсивность протекающих в центральной Арктике процессов и отражают трансформации её природной среды, происходящие под влиянием глобальных климатических изменений.
Тем не менее, российская система комплексных морских наблюдений в СЛО значительно отстает от таковой на Западе. Нам нужны специализированные научно-исследовательские ледоколы (типа «Полярштерн», Германия) и суда усиленного ледового класса для выполнения круглогодичных исследований в Арктике. Особенно — в высоких широтах Арктического бассейна. Лидер полярных исследований, научно-экспедиционное судно «Академик Фёдоров» задействован в антарктической программе РФ.

РАЗВАЛ НАУЧНОГО ФЛОТА ПРИ ТРИКОЛОРНЫХ БАНДЕРЛОГАХ

Необходимо как можно скорее обновить флот научно-экспедиционных кораблей! Состояние нашего научного флота сегодня — форменный национальный позор.
Уже сейчас намечается дефицит экономичных, современных научных судов, способных проводить работы в ледовых условиях, включая зиму. Научные экспедиции не от хорошей жизни проводятся на ледоколах, в том числе и на атомных. А это очень дорого. Атомоходы не для того строились. Ресурс НЭС «Академик Федоров» уже выработан. Судну Росгидромета «Михаил Сомов», главному поставщику ледовых данных для шельфовых проектов в Баренцевом море, уже 32 года. Надежное судно ледового класса, «Сомов» существенно дешевле крупных ледоколов, которые, к тому же, все в большей мере задействуются по своему прямому назначению — для проводки грузовых караванов по Севморпути. Но на очереди более сложное по ледовым условиям Карское море — и РФ может остаться без такого научного судна.
Огромная часть Арктического бассейна остается вне досягаемости российских экспедиций, прежде всего — из-за отсутствия подходящих исследовательских кораблей, из-за нехватки финансирования. У нас нет того, что имеется у западных конкурентов: научно-исследовательских ледоколов. Средний возраст научных судов, унаследованных от СССР, составляет (на конец 2008 г.) 24 года, а к 2015 более 80% «кораблей науки» должно быть списано из-за износа и плохого технического состояния. Объясняется аховое положение научно-исследовательского флота банально: практическим отсутствием бюджетного финансирования. Для обновления и модернизации флота в течение 1990-2006 годов у гребаного бело-сине-красного государства денег не находилось. Да и сейчас дают сущие гроши. Если не переломить ситуации, то к 2015 году РФ останется без научного флота.
Если в 2007 году РФ заливали потоки нефтедолларов и с финансами проблем не было, то теперь положение совсем иное. Придется государству от чего-то отказываться, но флот НЭС возрождать. Будь наша воля — срезали бы господдержку «Газпрома», заставив его не строить небоскреб ценой в 3 миллиарда долларов в Питере, а на корабли науки денег дал бы. А как решит проблему (и решит ли вообще) власть — не знаем.
Но и экспедиционные суда, к сожалению — не единственная проблема отечественной науки, действующей в Арктике. Не менее остра и другая: устаревшая приборно-измерительная база. Ведь новые и модернизированные корабли нужно «начинять» современной научной аппаратурой. А ее нет.
За годы, что протекли с момента гибели Советского Союза, произошли огромные изменения в приборном оснащении науки. Например, той же океанологии.
В 1990-е годы произошел качественный скачок. Теперь главным прибором заграничной океанологии стал комплекс зондирующего профилографа. Он позволяет с высокой точностью получать сведения о вертикальном распределении физических и химических характеристик морской воды.
В нынешнее время разрабатываются и внедряются приборы, которые позволяют делать бесконтактное зондирование вод океана. Они дают возможность определять не только физические и химические характеристики, но и отслеживать параметры динамики водных масс (морские течения, колебания уровня моря, волнение). Огромным шагом вперед стало создание сравнительно дешевых, автономно работающих приборов, способных оперативно передавать полученные данные по спутниковым каналам связи. Именно такая приборная база позволила западной науке начать реальное создание системы оперативного мониторинга океана. Появились и ледовый дрейфующий профилограф ( Ice-Tethered Profiler, ITP), и буи слежения системы АРГОС ( ARGOS), и полярная наблюдательная зондирующая система ( Polar Ocean Profiling System, POPS), и глайдеры.
Если раньше «прибороносцами»-платформами служили только исследовательские суда, то теперь — еще искусственные спутники Земли, самолеты и вертолеты, морские суда и катера, подводные аппараты, автоматические станции.
Так обстоят дела у наших соперников в борьбе за «полярную корону» планеты. А что в РФ? В течение 1990-х годов шли быстрые деградация и сворачивание отечественной наблюдательной системы на акваториях традиционной океанографической ответственности России. Все это сопровождалось резким количественным и качественным сокращением приборного парка, уменьшением количества действующих научных судов и других наблюдательских платформ. В конечном итоге, все это завершилось сокращением количества и качества проводимых исследований, «усыханием» потока получаемой информации.
КРАХ С НАУЧНЫМ ПРИБОРОСТРОЕНИЕМ

Главной проблемой сейчас стало практически полное отсутствие у РФ океанологических приборов, соответствующих общепризнанным международным стандартам. Сейчас, чтобы выполнить стандартную океанологическую съемку, необходимо приобретать зондирующие профилографы иностранных компаний. Полностью отсутствует отечественное производство доплеровских акустических профилографов и профилографов, устанавливаемых на автоматических станциях.
Почему? Развал Советского Союза уничтожил научное приборостроение. Многие его предприятия оказались «за границей» (на территории Латвии, Армении, Украины и т.д.), где попросту разрушились. Из-за отсутствия спроса умерла элементная база, практически прекратили существование большинство производственных комплексов. Остались немногие связанные с производством метео — и аэрологических приборов предприятия: Клинский и Сафоновский заводы, производственное объединение «Вектор». Сохранились только отдельные экспериментальные производства, но выпускаемая ими продукция не всегда конкурентоспособна на уровне современных мировых измерительных стандартов. Самое тяжелое положение сложилось в области океанографической техники. Практически все приборы, использующиеся в РФ для работ, требующих мировых стандартов качества, закупаются за рубежом. Исключение частично составляют химические и химико-аналитические приборы, среди которых все еще имеются образцы, успешно конкурирующие с западными аналогами. В стране нет надежной элементной базы, поэтому в большинстве выпускаемых приборов используется иностранная электроника.
Зависимость отечественной науки от импорта приборов предопределяет ее отставание от западной. В условиях, когда именно наука выходит на передний план в арктической конкуренции, такое положение просто опасно.
Ученые говорят о том, что нужно создавать государственную систему развития технических средств и приборной базы морских исследований. Иначе как наладить разработку отечественных океанологических приборов современных конструкций, соответствующих существующим международным стандартам? Как обеспечить их производство в необходимых объемах? Необходимо создание отечественной группировки «природоресурсных» искусственных спутников Земли, позволяющих получать широкий спектр данных о состоянии поверхности океана и морей, так сказать, с высоким разрешением.
Надо не только строить новые экспедиционные суда, но и создавать современные глубоководные исследовательские аппараты. Батискафы — если говорить простым языком. А то ведь работать приходится на технике еще советских времен. Исследованиям в Арктике необходима передовая акванавтика. И тут придется проектировать и строить подводные и глубоководные аппараты: обитаемые и автоматические, автономные и управляемые. Ибо без них — как проводить комплексные исследования глубинных и придонных слоев океана? В стратегическом же отношении необходимо сформировать техническую политику РФ в приборной области на перспективу.
Для реализации поставленных тактических задач (развитие отечественных технических средств и приборной базы исследований Мирового океана) необходимо дополнить федеральную целевую программу «Национальная технологическая база» мероприятиями, направленными на создание и совершенствование отечественных технических средств и научных приборов для всестороннего комплексного исследования вод морей и океанов. Создание отечественной приборной базы возможно путем приобретения патентов на производство гаммы современных измерительных комплексов — с налаживанием их выпуска на существующих в РФ высокотехнологичных производствах. В конце концов, в 1930-е годы мы не стеснялись действовать таким образом — и получили неплохие результаты.
Но разве наши правящие пигмеи смогут сделать что-то подобное?

СРАВНИМ БЕЛО-СИНЕ-КРАСНЫХ С БОЛЬШЕВИКАМИ

… В 1921 году Советской России было очень плохо. Разруха после Гражданской войны. Золотого запаса нет. Бюджет перенапряжен. В Поволжье — голод. В конце 1920 — начале 1921 вооруженные восстания крестьян охватывают Западную Сибирь, Тамбовскую и Воронежскую губернии, Среднее Поволжье, Дон, Кубань, Украину, Среднюю Азию. Все более взрывоопасной становилась ситуация в городах. Не хватало продовольствия, многие заводы и фабрики закрывались из-за нехватки топлива и сырья, рабочие оказывались на улице. Особенно тяжелое положение в начале 1921 сложилось в крупных промышленных центрах, прежде всего в Москве и Петрограде. Все это накаляло социальную атмосферу. В некоторых городах начались беспорядки. Весной грянуло восстание в Кронштадте. Потом — восстание тамбовских крестьян.
И в этой обстановке в 1921 году Ленин издает декрет о создании Плавморнина — Плавучего морского научного института! Ему передается недостроенное зверобойное судно «Персей», где оборудуются семь лабораторий. Инициатором дела выступает профессор Иван Месяцев (1885-1940 гг.) Выдающийся гидробиолог и арктический исследователь. В том же 1921 г. Месяцев уходит в научную экспедицию на пароходе ледокольного типа в Баренцево море, исследует северное побережье Новой Земли, идет в Карское море…
Итак, если голодной, холодной и залитой кровью Советской России хватило воли и государственной мудрости, чтобы поднимать отечественную океанологию, то бездействие сегодняшнего государства на сем направлении становится просто преступным…
Выводы? Очень простые. По мере приближения эры мировой нехватки углеводородов в 2010-х годах вероятность нападения США на Росфед увеличивается почти в геометрической прогрессии. Американцам крайне важно контролировать главные нефтегазовые богатства планеты. При этом совершенно неизбежной становится операция по захвату русского арктического сектора, крайне богатого нефтью и природным газом. И бело-сине-красное государство при этом сделало все, чтобы проиграть такую войну! Чтобы, к чертям, потерять нашу Арктику! Вместе с Восточной Сибирью и частью Дальнего Востока…