США-ЕС: антикризисное перемирие

Вместо того чтобы стать объединяющим и конструктивным, экономический саммит «двадцатки» в Лондоне рискует превратиться в скандальный и деструктивный. С первых же минут стало ясно, что европейцы недовольны проектом резолюции, подготовленным США, а французский президент Николя Саркози даже пригрозил покинуть саммит досрочно.

Президенту США Бараку Обаме, как воздух, необходима надежда. Нужен сигнал, четкая демонстрация того, что страны готовы плечом к плечу встать и бороться против кризиса – так, как он, а еще лучше – под его руководством. Саммит G20, открывшийся в Лондоне в первый апрельский день, как раз и должен был, по его замыслу, стать провозвестником новой надежды для измученного кризисом мира. Ради этой цели он готов не только пойти навстречу неуступчивым европейцам в споре о новых конъюнктурных программах, но даже нарушить святую традицию абсолютной свободы финансовых рынков.

Передовица немецкой газеты Tagesspiegel объясняла, что правительство США думает о завтрашнем дне, в то время как Евросоюз печется о дне послезавтрашнем. Именно такое определение лучше всего описывает позиции государств по ту и эту сторону Атлантического океана.

Официально европейцы и американцы объявляют об общих целях: они выступают против государственного протекционизма и желают предотвратить будущие финансовые кризисы с помощью новых, согласованных на международном уровне правил игры.

Однако для европейцев определяющим остается вопрос о том, каким образом в долгосрочной перспективе можно предупреждать рецессию. Для американцев же определяющим является срочное противодействие массовым увольнениям в их собственной стране. При этом Барак Обама рассчитывает на поддержку других государств. Прежде всего, он ждет новых программ, которые в итоге подстегнут массовый спрос на товары и услуги, производимые в США.

Обама в поисках любви

В период предвыборной борьбы и первых дней президентства Обама привык к тому, что европейцы в большинстве своем беззаветно его любят. Феномен «Обамомании» по большому счету не успел еще исчезнуть, и Европа по-прежнему влюблена в своего чернокожего кумира.

Тем не менее, настойчивое желание президента США поднять экономику своей страны за счет денег европейских потребителей начинает утомлять лидеров Старой Европы. Впрочем, различие во взглядах вовсе не означает конфликт. Таково послание Белого дома, с которым Обама прибыл в Лондон на встречу двадцати крупнейших индустриальных стран (G20). «Нам нужна финансовая стимуляция, также как финансовое регулирование», – заявил он буквально в первые минуты пребывания в британской столице.

Десятки лет финансовую политику Соединенных Штатов (в том числе и в области контроля) определяет безграничная вера в свободный рынок и неограниченную конкуренцию. Управление надзора за ценными бумагами SEC, Федеральная резервная система, Управление контроля за безопасностью вкладов FDIC, – эти и другие государственные институты неусыпно следят за финансовой отраслью.

Но в этой системе имеются весьма ощутимые прорехи. К примеру – в области страхования. До сих пор регулирование в этой сфере служит, скорее, обеспечению безопасности конкуренции, чем безопасности вкладчиков. Тот факт, что основную роль при этом играет рыночная стоимость финансовых продуктов, оказался в нынешней кризисной ситуации фатальным. Для «гнилых» кредитов и превратившихся в макулатуру ценных бумаг не находятся покупатели, так что их рыночная стоимость провалилась в тартарары.

Теперь администрация Барака Обамы, похоже, решительно порвала с давней привычкой и готова отказаться от бережного контроля финансового рынка – в этом президент США делает решительный шаг навстречу требованиям Евросоюза. Американский министр финансов Тимоти Гайтнер еще накануне саммита заявил буквально следующее: «Наша система полностью отказала».

Теперь он, подобно своим европейским коллегам, требует новых правил для финансового сектора. Государственный контроль, «прозрачные» рисковые операции с финансовыми продуктами могут, таким образом, стать новыми стандартами в США. Согласно планам Белого дома, в недалеком будущем за деятельностью так называемых «системообразующих» банков и концернов станет следить некое центральное управление по надзору.

Хедж-фонды и схожие с ними финансовые предприятия должны приготовиться к тому, что госчиновники отныне будут весьма внимательно следить за каждым их движением. Цель – впервые в истории добиться регулирования и внебиржевых активов.

Евросоюз слезам не верит?

Европейские правительства уже обратили внимание на то, что тон выступлений представителей администрации США резко изменился. До сих пор Вашингтон требовал от европейских партнеров, в первую очередь, одного: все новых миллиардов евро в виде программ, способных подстегнуть покупательский спрос.

Нынешнее изменение американского курса приветствуется в Европе. Особенно новыми предложениями довольна канцлер Германии Ангела Меркель, последовательно выступающая за строгие правила для финансового сектора. В ответ на выступление министра финансов США спикер немецкого правительства Ульрих Вильгельм заявил, что «регулирование финансового рынка не является предметом спора между партнерами», так как Ангела Меркель еще раньше Обамы выдвинула концепцию «всеобъемлющего регулирования» и надзора за финансовой системой.

В особенности, по мнению министра финансов ФРГ Пера Штайнбрюка, это касается хедж-фондов и иных частных финансовых пулов. Подобная практика вполне обычна для Германии, причем независимо от того, какое правительство в тот или иной момент оказывается здесь у власти.

Эта традиция восходит к послевоенному периоду. Тогда характер немецкого финансового рынка долго определялся, прежде всего, общим желанием бундесбюргеров достичь стабильности и безопасности. Главной задачей регулирования было недопущение банкротств банков. Лишь в середине 1990-х годов Германия открылась для множества новых, порой весьма сложных финансовых инструментов, использование которых порой таит в себе высочайший риск. Международная конкуренция и общие правила, действующие на европейском внутреннем рынке, стали главными причинами дерегулирования финансового сектора ФРГ.

Теперь же европейцы решили, что именно немецкая система с малыми рисками, меньшими возможностями для огромных заработков, но с гораздо более высокой надежностью подходит им сейчас гораздо больше, чем привычная «англосаксонская» система. В преддверии лондонской встречи, на саммите в Брюсселе, лидеры ЕС приняли немецкую концепцию в качестве общеевропейской. Особенно активен был президент Франции Николя Саркози. Он тут же по привычке стал называть изобретенную немцами концепцию «французской».

Французский лидер так и заявил в Лондоне: если, мол, американцы не собираются отражать в проекте резолюции саммита французскую финансовую концепцию, то он, Саркози, готов досрочно покинуть британскую столицу, так как не хочет ставить свою подпись под «пустым документом». От имени всей Европы Саркози потребовал включения в резолюцию требования о международном контроле за рейтинговыми агентствами и большей прозрачности операций на кредитном рынке.

Так же, как и США, европейцы желают, чтобы в «тучные годы» банки увеличивали размеры собственного капитала с тем, чтобы выдержать «тощие годы». И решение о массивном увеличении средств Международного валютного фонда (МВФ) также является продуктом обоюдного согласия по обеим сторонам Атлантики.

Споры ведутся в основном о том, сколько власти должен получить МВФ в области международного финансового контроля. Вторым «камнем преткновения» остается желание США заставить Европу запустить новые программы, стимулирующие спрос. И снова главную роль в сопротивлении этим планам взяли на себя ФРГ и Франция. Евросоюз предлагает всего лишь «последовательное проведение в жизнь запланированных конъюнктурных пакетов». Официально общая их стоимость превышает 400 млрд евро. При этом Белый дом опять постарался, чтобы спор не выглядел, как открытый конфликт. Обама перестал уговаривать европейцев тратить больше денег. Через своего советника Майка Фромана он заверил, что в Лондоне никто не станет приставать к Европе с назойливым бормотанием «дай миллиард, дай миллиард!».

Впрочем, находятся и те, кто считает, что ни Европа, ни Америка не делают всего, что от них требуется. Нобелевский лауреат в области экономики Пол Кругман в своем последнем выступлении, которое он сам называет «стариковским ворчанием в микрофон», заявил, что «Америка борется с кризисом одной рукой, а Европа – тоже одной, но левой». Кругман считает, что нынешняя встреча в Лондоне имеет разве что символическое, но отнюдь не практическое значение.