Как влияет добыча ресурсов в Арктике на быт коренных народов

ТАСС, 29 января. Социологи из России, США и Нидерландов проанализировали особенности сотрудничества нефтяных консорциумов «Сахалин-1» и «Сахалин-2» с властями и коренными субарктическими народами острова. Работа сделана для дальнейшего анализа взаимодействия жителей Арктики и Субарктики с нефтяными компаниями на глобальном уровне.

Добыча нефти и коренные народы

Автор исследования, доктор социологических наук Мария Тысячнюк совместно с зарубежными коллегами изучает набор инструментов, с помощью которых взаимодействуют нефтяные компании, власти и коренное население Арктики и Субарктики. Опыт такого сотрудничества уже изучен в Коми, Ханты-Мансийском автономном округе, Ненецком автономном округе, на Сахалине и северном побережье Аляски. Социологи берут десятки интервью у представителей коренного населения, властей, компаний.

«В каждом регионе у добывающих компаний сложились свои правила взаимодействия с местным населением, в том числе коренными народами. Но при этом есть и схожие черты, например, у проектов на Сахалине и Пойнт-Томсон на Аляске, хотя экономика и политическое устройство у стран совершенно разное. Мы исследуем инструменты социальной поддержки, что они дают населению, и по завершении, возможно, разработаем общие рекомендации по сотрудничеству, которые предложим группе Арктического совета по устойчивому развитию в Арктике», — рассказала социолог.

По словам Тысячнюк, анализ инструментов такого сотрудничества будет полезен и для транспортной отрасли, которая развивается в Арктике.

Два консорциума — один Сахалин

Последняя работа социологов посвящена сотрудничеству консорциумов «Сахалин-1» и «Сахалин-2» с властями и населением острова, в том числе субарктическими народами уильта, нивхами и эвенками. Оператор проекта «Сахалин-1» — дочерняя компания американской ExxonMobil — Exxon Neftegas Limited, «Сахалин-2» — компания Sakhalin Energy, 50% плюс одна акция в которой принадлежат «Газпрому». Налоги консорциумов поступают в федеральный и региональный бюджеты, кроме того компании заключили соглашения с правительством области и региональным советом уполномоченных коренных малочисленных народов Сахалинской области.

Тысячнюк отметила разницу в методах работы этих консорциумов с населением. «Sakhalin Energy собрала много практик корпоративной и социальной ответственности, соединила их воедино и внедряла на Сахалине, пытаясь адаптировать к местным условиям. Компания делает грантовые программы для всех коренных народов острова, даже в тех местах, где нет разработок нефти. Exxon Neftegas Limited тоже социально ответственная компания, но в соответствии с их корпоративном политикой, действующей по всему миру, они поддерживают сообщества там, где работают», — сказала она.

Как рассказала ТАСС координатор Exxon Neftegas Limited Александра Хурьюн, оператор «Сахалин-1» не работает напрямую с физическими лицами — около 10 млн рублей ежегодно направляются общественным организациям.

«Что касается Sakhalin Energy, то в плане взаимодействия есть поддержка физическим лицам, национальным общинам, родовым хозяйствам. Поддержка включает в себя стипендии, финансирование платных операций. В целом сотрудничество населения с компаниями развивается стабильно положительно», — сказала Хурьюн.

Инфраструктура вместо компенсаций

По мнению Тысячнюк, сотрудничество «Сахалин-1» и «Сахалин-2» с коренным населением — один из наиболее успешных примеров взаимодействия, так как люди получают возможность самостоятельно принимать решения, например, Sakhalin Energy разрешает народам распределять гранты между собой. Другой пример — Ненецкий автономный округ (НАО), где коренные жители получают не просто компенсации за ущерб природе, а средства на развитие инфраструктуры.

Как сообщил ТАСС председатель правления Союза оленеводов НАО Владислав Выучейский, ненцы научились считать ущерб, составлять договоры и регулировать взаимоотношения с добывающими компаниями. «На присутствие промышленных компаний в целом никак не повлиять, поэтому приходится учиться с ними взаимодействовать. В частности, это касается помощи при строительстве убойных пунктов и других объектов оленеводства», — сказал Выучейский.

«Раньше жители НАО заключали договоры о компенсации, которая не всегда соответствовала ущербу, и это зависело от умения лидера общины договориться. Теперь есть методология для расчета суммы компенсации, и ненцы смогли построить свои убойные пункты. Пять лет назад коренные жители говорили — пришли нефтяники, выкачают всю нефть, мы останемся ни с чем, сейчас говорят — нефтяники уйдут, зато у нас останется инфраструктура, а природа восстановится. Дискурс изменился», — отмечает социолог.

«Сувенирная» культура и возврат к истокам

Нефтяные консорциумы, по словам Тысячнюк, влияют на жизнь коренных народов неоднозначно. «Местные жители говорят, что раньше праздники проводили для себя, а теперь культура стала более «сувенирной». Костюмы коренного населения никогда не были яркими, но компании стали поощрять выступление ансамблей за рубежом, финансировать поездки. Теперь жители шьют яркие красивые костюмы, чтобы они хорошо выглядели со сцены», — отмечает ученый.

Не все коренные жители оказались готовы к переменам и поддержке добывающих компаний, но вместе с тем у людей появилась возможность вернуться к истокам. Сегодня многие забросили традиционный образ жизни, говорит Тясячнюк. «Но и наоборот — некоторые люди всю жизнь прожили в городе, и гранты дали им возможность на пенсии поехать на землю предков, создать общину и заниматься традиционными промыслами», — отметила она.