Россия. Сытые времена вернутся через три года

На протяжении последних месяцев мировая экономика демонстрирует все более отчетливые признаки постепенного преодоления глобального кризиса. О том, что ожидает мир и Россию по его окончании, мы беседуем с председателем совета директоров Арбат Капитал Менеджмент Алексеем Голубовичем.

"Yтро": Каковы ваши прогнозы относительно перспектив выхода мировой экономики из кризиса? Кто выйдет из него первым?

Алексей Голубович: Выход из кризиса в любой из стран мира будет связан с состоянием ее собственной экономики, в особенности – внутреннего спроса, внешней торговли и финансов. Для всех основных экономик мира это означает возможность, во-первых, стимулировать потребление, во-вторых – улучшить торговый баланс, в третьих – привлечь средства на финансовых рынках. Какие страны обладают для этого наилучшими возможностями? В первую очередь, те, которые имеют наибольший промышленный и научный потенциал, природные ресурсы и развитую финансовую систему, способную аккумулировать и размещать капиталы, в том числе, иностранные. Это США, Германия (у которой минеральных ресурсов нет, но это лишь стимулирует немецкую промышленность и технологию), а также богатые ресурсами и финансово стабильные Канада и Австралия. Среди индустриально развитых стран именно они выйдут из рецессии первыми.

Среди развивающихся рынков наилучшие шансы у тех стран, которые смогли построить эффективную систему стимулирования бизнеса, демонстрируют высокие темпы роста потребительского спроса и развития инфраструктуры и обладают значительными финансовыми ресурсами. С большим отрывом от всех здесь идут Китай и Бразилия, восстановление прежних темпов роста ВВП у которых, тем не менее, будет зависеть от динамики потребления в США и еврозоне.

Если прогнозировать сроки выхода из рецессии в указанных странах, то в основу прогноза необходимо заложить такие показатели, как отношение денежной массы к ВВП, торговый баланс и инфляция. По нашему мнению, на достижение положительных темпов роста ВВП в США уйдет не менее шести месяцев, в Германии – до года, а в КНР темпы роста и не опускались ниже 6% – 7% годовых (что, правда, означает почти нулевой рост с учетом неизбежного повышения госрасходов). Для восстановление докризисных темпов роста в 2% – 3% годовых США потребуется не менее двух лет, Германии – трех, а для развивающихся рынков это оценить почти невозможно.

Когда же ВВП начнет расти? Из всех упомянутых факторов раньше всех начинает действовать прирост денежной массы через кредитование потребителей и промышленности банками. Сегодня в США лишь один доллар из четырех, привлекаемых Федеральным казначейством на финансовых рынках, идет на потребительский рынок. Остальные три используются для рефинансирования долгов банков, санацию их балансов. Примерно то же происходит и в ЕС. Это было необходимо в первом полугодии, когда в США реализовывался „План Гейтнера“, а в странах ЕС – масштабные программы помощи банкам. Но сегодня нужны другие виды финансовой помощи – направленные на возобновление ипотечного кредитования, государственные инфраструктурные и социальные программы, модернизацию промышленности. Ожидается, что до конца текущего года „затыкание дыр“ в балансах американских и западноевропейских банков в основном закончится и главная часть госкредитов пойдет на стимулирование спроса. Для того чтобы ВВП США вышел на нулевой рост, необходимо потратить от $150 до $200 миллиардов на стимулирование спроса. Эти деньги попадут на рынок до конца года, главным образом, из средств „Плана Гейтнера“. Для достижения более существенного роста понадобится в три – четыре раза больше средств. Не похоже, что Конгресс США легко одобрит новые затратные программы и заимствования, сопоставимые с мартовскими. Но часть средств попадет в экономику за счет увеличения кредитования банками, балансы которых будут расчищены.

„Y:“ Когда, на ваш взгляд, администрация США начнет сворачивать программу стимулирования экономики? Удержится ли в этом случае наметившаяся тенденция к восстановлению?

А.Г.: Дальнейшая судьба программ стимулирования экономики в развитых странах зависит от темпов инфляции. Сегодня главные экономические советники Обамы, особенно Ларри Соммерс, считаются противниками инфляции. Но еще больше их в республиканской части Конгресса. Поэтому опасения роста инфляции будут главным тормозом кредитного стимулирования экономики в ближайшие годы. В то же время, это позволяет не опасаться отказа правительства США от стимулирования экономики вообще. Там, где администрация не захочет или не сможет быстро убедить законодателей в необходимости кредитного стимулирования, будут использоваться налоговые стимулы (которые при Обаме пока почти не применялись) и традиционные инструменты ФРС.

Что касается „наметившейся тенеденции“, то не исключено, что через несколько месяцев она вновь на какое-то время поменяется на негативную. Выход из рецессии может затянуться по таким причинам, как новый спад спроса на дома в США, скачок цен на нефть, из-за политической напряженности или климатических факторов, углубления банковского кризиса в Восточной Европе.

„Y:“ Какова дальнейшая судьба доллара? Насколько реально скорое появление новых глобальных и региональных резервных валют?

А.Г.: Главной причиной снижения курса доллара обычно называют страх перед инфляцией и ожидания, что КНР и другие крупные кредиторы США будут сокращать долларовые резервы. Но высокой инфляции пока нет, а Китай или арабские экспортеры нефти сами меньше всего заинтересованы в падении доллара. Поэтому снижение доллара к евро, а тем более к другим резервным валютам – японской йене и швейцарскому франку – маловероятно. Центральные банки развитых стран не заинтересованы в укреплении своих валют, так как это подорвет оздоровление экономики за счет улучшения платежного баланса. Вырасти к доллару США может только британский фунт, поскольку в мире сохраняется довольно высокий спрос на миграцию владельцев капитала в Великобританию.

Возникновение других резервных валют, даже региональных, таких как юань, потребует еще много лет, так как страна-эмитент такой валюты должна стать не только крупной экономикой и надежным заемщиком, но и превратить свои финансовые рынки в место для масштабных и высоко ликвидных инвестиций, сопоставимое с США, ЕС и Японией.

„Y:“ Как скоро начнет выбираться из кризиса Россия? Что станет локомотивом этого выхода?

А.Г.: Россия может относительно быстро (за один – два года) выйти из кризиса в двух случаях: если среднегодовая цена на нефть вырастет до $ 75 – $80 или если будут быстро проведены рыночные реформы, направленные на стимулирование импортозамещающих производств, масштабное расширение кредитования промышленности, резкое сокращение коррупции и влияния бюрократии на бизнес, увеличение госрасходов при отказе от национализации крупной промышленности. Поскольку второе сегодня менее вероятно, чем удорожание нефти, нет смысла оценивать меры правительства, не ведущие к существенному реформированию сложившейся экспортно-сырьевой модели. Большинство антикризисных мер правительства были проведены технически профессионально, но с опозданием, а главное – они были направлены на борьбу с последствиями, а не причинами кризиса.

„Y:“ Как вы оцениваете призывы к государственным банкам не сворачивать кредитование и не допустить роста плохих активов?

А.Г.: Эти призывы принесут практическую пользу, когда будут дополнены указаниями для ЦБ РФ и госбанков (ВТБ, Сбербанк) прекратить инвестировать свободные средства в ценные бумаги и направить их на кредитование целевых программ в наиболее жизнеспособных отраслях (производство импортозамещающих потребительских товаров, строительство дешевого жилья).

„Y:“ Будет или нет вторая волна кризиса? Если да, то каков ее сценарий? Если нет, что будет вместо нее?

А.Г.: Второй волны кризиса в экономике не будет, но банки в России могут существенно пострадать от волны корпоративных дефолтов во втором полугодии. Однако банкротств больших банков не произойдет – их рефинансирует государство. На фондовом рынке надуется еще один „пузырь“, который лопнет тем быстрее, чем выше взлетят котировки акций. Но реального сектора и карманов населения это серьезно не коснется.

А в 2010 г. российский фондовый рынок снова будет расти, так как он тесно привязан к ценам на нефть.

„Y:“ Как, на ваш взгляд, будет выглядеть российская экономика после кризиса? Когда страна вернется к уровню 2008 года?

А.Г.: Страна не вернется к докризисному уровню раньше, чем через три года. Новый пик цен на нефть ($140 — $150 за баррель) маловероятен в ближайшие пять – семь лет, если не будет роста инфляции или войны в Персидском заливе. А при растущем бюджетном дефиците и отсутствии реформ за счет других отраслей экономика сильно не вырастет.

Положительным моментом кризиса является то, что он стимулирует население к индивидуальной экономической активности, то есть будет расти малый бизнес. Но без радикального изменения курса страна останется в рамках, заданных экспортно-сырьевой моделью, еще надолго, и выглядеть экономика будет несбалансированной, недоинвестированной и чрезмерно зависящей от импорта. В такой экономике сохранится низкая норма накопления, бегство капитала и значительный теневой сектор.

Хотелось бы надеяться, что на перспективу пяти лет и более такой прогноз окажется неверным.