Украина. Вестники апокалипсиса

За Сергеем Яременко в банковских кругах в свое время закрепилось прозвище Мистер курс. Самой стабильной и дорогой гривня была в период, когда он определял курсовую политику в НБУ. В отставку Яременко уходил дважды. Последний раз — в 2005-м, с поста зампреда НБУ, не согласившись, как он сам говорил, «с отказом от политики, при которой курс является „ценовым якорем“, и переходом к контролю над инфляцией монетарными методами». Мы пригласили Сергея Яременко поспорить с Виктором Сусловым, по рецептам которого борьба с гиперинфляцией и кризисом велась в 90-е («фиксированный» курс, налоговое и таможенное законодательство, регулирование банковской сферы и финансового сектора). А в 1997-м Суслов на посту министра экономики спрогнозировал кризис 1998-го. Но тогда его не услышали…

Какой кризис все-таки переживает Украина — финансовый, бюджетный, платежный, экономический? Является ли он результатом «эффекта домино» мирового кризиса или его причины — в ошибочной экономической политике, которая проводилась и проводится в Украине?

В. С.: Когда говорят, что причиной украинского кризиса является мировой, это частичная правда. В Украине есть собственные предпосылки для кризиса, анализ ситуации с платежным балансом показывает, что кризис рано или поздно должен был произойти. Руководители Национального банка Украины утверждают, что в финансовом кризисе виноваты паникующие граждане, которые снимают деньги с депозитов, снижая платежеспособность банков, и скупают валюту, понижая тем самым валютный курс гривни. Это не так. Все серьезные политически незаангажированные аналитики сходятся во мнении, что причина экономического кризиса — это тяжелый кризис платежного баланса Украины, вызванный значительным превышением импорта товаров над экспортом и политикой наращивания внутреннего потребления за счет иностранных кредитов.

Опубликованы официальные статистические данные на 1 ноября. Экономическая ситуация продолжает быстро ухудшаться. В течение октября отрицательное сальдо торгового баланса увеличилось на 27% и достигло $1,7 млрд. за месяц. Отрицательное сальдо текущего счета платежного баланса Украины увеличилось до $1,9 млрд. Отрицательным стало также сальдо финансового счета платежного баланса — $2,1 млрд. НБУ вынужден был израсходовать $4 млрд. из валютных резервов для покрытия дефицита платежного баланса. Еще $2,5 млрд. было израсходовано Нацбанком для частичного покрытия спроса на наличные доллары. Остаток валютных резервов НБУ на 1 ноября составил около $32 млрд. Понятно, что при таких темпах расходования валютных резервов и с учетом необходимости гасить валютные долги российскому «Газпрому» и другим иностранным кредиторам, даже если в полном объеме будет получен кредит МВФ, валютные резервы будут исчерпаны через 4—5 месяцев с неизбежной невозможностью выполнения обязательств. Вот это и называется дефолтом.

С. Я.: Отличие нашего кризиса от западного заключается в том, что на Западе при здоровой экономике лопнул финансовый пузырь. И их задача — восстановить финансовую систему, поэтому они капитализируют финансовые учреждения. Хотя устранить причину возникновения пузыря невозможно, не разрешив противоречие — доллар является и мировой, и национальной валютой одновременно.

Наша задача намного сложнее. Украинская финансовая система подорвана жесткой монетарной политикой, которую с начала года проводили Владимир Стельмах и Виктор Пинзеник. Теперь к этому добавилась проблема оттока банковских вкладов. Ну и самая главная беда — наша нездоровая экономика. Она не производит конкурентоспособных товаров. Мы носим, едим и используем то, что мы не производим. Причем еще и в долг. Вот и результат: $100 млрд. долга и уничтоженное производство. И отсутствие нужной инфраструктуры, чтобы это исправить. У Нацбанка нет механизмов долгосрочного рефинансирования. У правительства нет ни Банка реконструкции и развития, ни Экспортно-импортного банка. То есть он формально существует, но не выполняет своей функции, а работает, как и все остальные банки, на прибыль. И никто ему не запрещает кредитовать импорт польской картошки.

В. С.: Не понимаю, зачем Пинзеник все время заявляет о профиците, а в больницах нет денег на покупку элементарных лекарств. Ведь явно начался бюджетный кризис.

С. Я.: Его цель — сохраниться…

На должности?

С. Я.: На свободе…

(Общий гомерический смех.)

Он приходит во власть и каждый раз приносит с собой проблемы. Такой себе вестник апокалипсиса…

(грустный смех.)

Как бы вы оценили антикризисные меры, проводимые правительством и Нацбанком и сформулированные в законе, который приняла Верховная Рада?

В. С.: А разве принимались какие-то реальные меры? Решение об увеличении размера компенсаций по утраченным вкладам в случае банкротства банков — это чистый пиар, поскольку Фонд гарантирования вкладов накопил суммы компенсаций, не превышающие 1% величины банковских депозитов граждан, то есть реально будет невозможно выплатить вклады даже в случае банкротства одного крупного банка. Создание Стабилизационного фонда — это тоже пиар и игра в тришкин кафтан, поскольку источники наполнения этого фонда и госбюджета одни и те же, и насколько денег больше будет в Стабилизационном фонде, настолько их меньше будет в бюджете. Запрет на досрочное изъятие вкладчиками депозитов мог быть эффективен только на короткий период времени, причем этот период обязательно нужно было объявить. Сейчас, когда любой новый депозит сразу оказывается замороженным, очень мало смельчаков, которые открывают новые депозиты. В основном вкладчики их изымают по мере завершения сроков.

Другие меры нанесли только ущерб. Все попытки административного регулирования валютного курса привели к вытеснению операций по купле-продаже валюты на черный рынок. Хаотические валютные интервенции НБУ, полная неопределенность с политикой валютного курса, которая делает невозможной нормальную внешнеэкономическую деятельность…

С. Я.: Антикризисные меры, оформленные законом, содержат взаимоисключающие вещи. С одной стороны, требования МВФ согласно монетарной теории: бюджет должен быть бездефицитным, а курс — плавающим. С другой — кейнсианский подход: национализация банков, активное внедрение государства в экономические сферы, поддержка бюджетными средствами экономики. С таким смешением противоположных подходов из кризиса мы не выйдем никогда.

Нам нужен собственный, глубоко продуманный план, который не должен быть точной копией планов развитых стран. Они производят, мы — нет. Они дают в долг, мы занимаем. Как же мы можем следовать их подходам? Почему мы не берем пример Турции и Китая — стран, которые создали собственное производство?

Что сделали в Китае, имея $1 трлн. валютных резервов? Они сделали то, что я хотел, но не нашел здесь единомышленников: создали Фонд инвестиций. Банк и правительство Китая договорились, что правительство занимает у Банка Китая юань, покупает валюту, отдает фонду, а тот идет по миру и все скупает за доллары — порты, оборудование, ценные ресурсы. Они не отдали эти деньги на хранение в американские банки и не вложили в ценные бумаги. Они их вложили в свое будущее.

Вы допускаете, что валютные резервы Украины, вложенные в западные (прежде всего американские) банки, могут быть «вне зоны досягаемости» из-за краха этих банков?

В. С.: Мы не знаем, сколько валютных резервов застряло в западных банках. Не исключено, что этим объясняются судорожные действия Нацбанка, который то выходит на валютный рынок, то не выходит: возможно, сидит и ждет, пока ему очередной депозит разморозят…

С. Я.: Без комментариев…

Что должен делать НБУ независимо от вероятного сценария развития событий, а что — правительство?

В. С.: Нельзя допускать рост импорта. Необходимо вводить огромные акцизы на импортные автомобили сроком на год-два, повысить цену на авто вдвое, заставить граждан воздержаться от покупки. Украина — единственная страна в мире, которая продала автомобилей на 14% больше в октябре, чем в сентябре.

Да, в политических силах, близких к правительству, у нас крупнейшие импортеры автомобилей, они будут изо всех сил отстаивать свой бизнес, но за импорт платит НБУ своими резервами. Он выдает кредиты рефинансирования коммерческим банкам, банки на эти деньги скупают валюту, клиенты на эту валюту — автомобили. Если так продолжать — крах неизбежен. Быстро и эффективно проводя политику, о которой я сказал, мы в силах резко обрезать импорт и восстановить равновесие торгового баланса. А дальше нужны программы стимулирования экспорта, развития и поддержки металлургии. Но об этом было сказано.

Я бы хотел обратить внимание на то, что на 1 ноября задолженность по валютным кредитам составила 156 млрд. грн., а так как они в основном брались по курсу 5,0 UAH/USD, смело можно считать, что на начало ноября физлица должны больше $30 млрд. Сумасшедшая сумма, обслуживать которую все тяжелее из-за падения курса гривни. Несчастные должники бегают, скупают доллары, но вернуть кредиты не смогут. Это будет люмпенизация среднего класса. НБУ вместе с правительством средний класс ликвидируют как таковой.

Есть разные способы, чтобы помочь людям, которые «попали» с валютными кредитами. Я даже распечатал закон, автором которого я был в 1996 году и который провел в Верховной Раде: о порядке погашения просроченных банковских займов сельхозпроизводителями. Закон оказался достаточно эффективным и позднее продлевался Верховной Радой до 31 декабря 1998 года. Благодаря этому закону поменяли порядок погашения кредитов: сначала выплачивается тело кредита, потом проценты, и пеня не взимается. Это многих спасло от банкротства. Подобные мероприятия имело бы смысл распространить на займы физических лиц.

С. Я.: Если мы хотим ограничить импорт легковых автомобилей, то нужно вводить квотирование. А банкам запретить (или ввести 100-процентное резервирование) под кредитование покупки легковых авто. Сделать все, чтобы наша собственная финансовая система не участвовала в кредитовании. Пусть «Мерседес» их «Дойче банк» кредитует, хоть на 40 лет вперед. Но это так, к слову.

Первое, что должен сделать Нацбанк, — огласить тренд. Как можно было взять stand by и не объявить, какими будут курс и монетарная политика?! Зачем тогда его брали? НБУ обязан посчитать и предъявить стране: такой-то тренд, на это мне не хватает из резервов такой-то суммы, я представляю уровень коллапса таким-то.

Может, если бы все расписали, оказалось бы, что и кредит МВФ не нужен, можно обойтись своими $20 млрд. И тогда вместо меморандума написали бы совместный план, что должно сделать правительство, чтобы вместе с НБУ в паре вытянуть экономику.

Скажем, Нацбанк говорит: я предоставляю гарантии всем коммерческим банкам по кредитам на экспортные операции. И прошу правительство принять такие-то меры по ограничению импорта. И никаких гостендеров с участием иностранцев. А деньги вложить в местные самолеты и летать по местным авиалиниям. И отказаться от зажимания дефицита бюджета: для таких стран, как наша, дефицит бюджета должен составлять 10%.

А так что? Тренд не объявлен. Stand by дается Центробанку для поддержания курса и предназначен для расчета по долгам с Западом. В соответствии с меморандумом приняли позицию — зажать всю ликвидность, чтобы спасти курс. И так экономика не кредитовалась, а в этой ситуации вообще произошел ступор. Пошла вторая волна кризиса. У банков убытки. Что будет с банками? Кому они нужны теперь?

В. С.: Национальный банк пока сосредотачивается на двух направлениях — обеспечении интересов иностранных кредиторов и заботе о «близких его сердцу» коммерческих банках. Предприятия реального сектора экономики до сих пор остаются без реальной поддержки. Конечно, разработка целевых кредитных программ для промышленности, сельского хозяйства и транспорта — это задача в первую очередь правительства, но Национальный банк должен обеспечить их кредитными ресурсами. Упомянутый Президентом Украины факт неподготовленной раздачи кредитов рефинансирования на 40 млрд. грн. коммерческим банкам вызвал вал увеличения спроса на валюту на межбанковском валютном рынке, но не привел к увеличению платежеспособности банков и тем более не вызвал увеличения конечного спроса на продукты реального сектора экономики. Это может достигаться только в ходе реализации специальных правительственных программ. Поэтому правительству и национальному банку пора прекратить препирательства и выяснения, кто ответственен за развитие кризиса, и выступить с совместной четкой программой его преодоления.

Уже сейчас можно говорить, что заведомо нелогичные, без четкой программы действия привели к тому, что первым условием выхода из кризиса является освобождение от должности нынешних должностных лиц и назначение тех людей, кому общество сможет доверять. Одни только шутки председателя НБУ по поводу того, что он пересчитал гривню по индексу «Биг Мака», и вышло 1,8 UAH/USD, чего стоят! Поскольку такого курса нет и не ожидается, обыватель делает выводы о непрофессионализме и неадекватности этих людей.

С. Я.: Он руководитель типа тех, кто ездит на отлаженной машине. В случае чрезвычайных ситуаций его действия неадекватны.

Нужно ли остановить валютные аукционы?

С. Я.: Аукцион в сто раз архаичнее, чем то, что у нас было. Я спрашиваю: неужто аукцион добавляет денег? Нет. Он подавляет спрос? Нет, он тянет его вверх. Какова же цель применения аукционов? Какого результата от них ждут?

В. С.: Безусловно, Национальный банк должен быть активным участником торгов на межбанковском валютном рынке. Действительно, нет смысла в разделении участия НБУ в торгах и проведения отдельных валютных аукционов. Это может давать курс, отличный от того, который складывается на межбанке. А любая множественность курса в условиях кризиса ведет к отрицательным последствиям и огромным злоупотреблениям.

Публичное обсуждение условий stand by или курсовой политики — это ошибка?

С. Я.: Это превратилось в шоу, где нет ответственности за сказанное…

В. С.: Стельмах как председатель НБУ, а также другие высокие должностные лица могут выступать в одном случае: когда они говорят правду. Недопустимо говорить неправду якобы для борьбы с паникой и успокоения общественности. Это подрывает доверие к НБУ, правительству и вообще к власти. Ну а возможность высказать свое мнение экспертам, представителям реального сектора, банковских кругов, журналистам не должна быть ни в коем случае ограничена. Должен продолжаться диалог общества и власти по самым сложным вопросам. И власть должна слушать не только себя, но и свой народ. Хотя бы иногда.

Вы видите свет в конце туннеля?

В. С.: К сожалению, нас ждет неоптимистический сценарий. Переход на бартер, давальческие схемы и расчет наличными долларами. Наступит социальная напряженность. Возникнут острые проблемы. Правового выхода нет. Выход только политический.

С. Я.: Я бы хотел этих ребят спросить об одном: как вы будете платить за газ?! «Нефтегаз» хотел купить $600 млн. для погашения долга «Газпрому», а ему не продали! Вот бордель в стране! «Газпром», наверное, смотрит и думает: больные люди. А дальше — зима. Я машину дров на дачу завез. Хорошую печку построил в маленькой комнатке, где можно нормально жить…

В. С.: Я тоже буржуйку поставил. Перезимуем. А в целом все проходит, пройдет и этот кризис…