Антикризисный план Путина: бесполезные меры

Премьер-министр Владимир Путин подписал новый план антикризисных мер. Впрочем, назвать новым его можно лишь с очень большой натяжкой: речь, собственно, идет о том же самом плане, который уже был с большой помпой обнародован в марте.

В нынешней версии лишь уточнены отдельные цифры и сведены воедино предложения некоторых министерств. В результате получился документ в форме программы из 123 пунктов. С точки зрения бюрократических процедур, которым следует правительство, вероятно, все сделано правильно: есть документ, есть конкретные пронумерованные меры, есть выделенные под каждую меру суммы.

Однако есть несколько вещей, связанных с антикризисным планом, которые не могут не удивлять. Если судить по речи премьера, которой он сопроводил подписание нового-старого документа, то складывается впечатление, что он вполне доволен тем, как возглавляемое им правительство противостоит кризису.

«В мае показатель промышленного производства стабилизировался на уровне 83-85% от уровня прошлого года», — объявил премьер-министр. По его словам, наиболее тяжелая ситуация складывается в автопроме, где выпуск легковых автомобилей сократился более чем на 60%. Вместе с тем большинство отраслей постепенно адаптируется к новым экономическим реалиям. Это касается химиков, металлургов, пищевой промышленности, ряда других направлений", — обнадежил Путин.

На самом деле именно по итогам мая Росстат зафиксировал наибольший за этот год спад — 17,1% к маю прошлого года. Подобные темпы падения — вообще одни из самых высоких в мире. Если в Японии, до сих пор опережавшей Россию по темпам спада, в последнее время наметился определенный подъем, то у нас наоборот — темпы падения только увеличиваются.

По итогам мая можно констатировать: российский рынок никак не нащупает дно, все еще находясь в состоянии свободного падения. Многие эксперты надеялись, что помочь затормозить ему сможет дорожающая нефть, но этого не случилось: в мае баррель исправно рос в цене, а промышленность столь же исправно стагнировала. Если такое положение дел правительство считает успехом, то что же тогда считать неудачей?

Что касается положения дел в различных отраслях, то цифры Росстата тут тоже не слишком подтверждают оптимизм премьера. Скажем, готовый прокат черных металлов и производство стальных труб упали за первые 5 месяцев года где-то на 30% к соответствующему периоду 2008-го — вряд ли это можно считать показателем выздоровления металлургии. Точно также, как 30-40-процентный спад в производстве волокон, химических нитей и синтетических каучуков не есть свидетельство благополучия химической промышленности. И даже в „пищевке“, которая чувствует себя лучше других (кушать люди не перестают даже в кризис), по ряду позиций (чай, сухое молоко) заметный спад. О чем говорить, если водки произведено на 19% меньше, чем год назад!

Весьма странно и то, что правительство упорно утверждает, что безработных становится меньше. „Количество зарегистрированных безработных на 10 июня составило 2 миллиона 190 тысяч человек, что на 100 тысяч меньше, чем в апреле“, — объявил премьер-министр. А общий уровень безработицы, посчитанный по методике Международной организации труда, в России в мае снизился до 9,9% против 10,2% в апреле.

Эксперты рынка труда полагают, что официальные цифры здесь весьма лукавы: в стране растет уровень скрытой безработицы. Поскольку за безработицу официальную отныне своим креслом отвечают губернаторы, а к работодателю, слишком интенсивно увольняющего сотрудников, могут прийти прокуроры, то теперь в ходу другие способы „экономии“. Скажем, не платить зарплату, формально не увольняя работника. Не случайно в мае долги по зарплате снова выросли — почти до 9 млрд рублей. Опять-таки, эта цифра вряд ли может считаться показателем эффективности антикризисных мер.

Ситуация тем более тревожная, поскольку похоже, что всю ответственность за положение работников предприятий центр хочет „повесить“ на местные власти. Призыв Путина к губернаторам „работать с менеджментом, с собственниками таких предприятий, если они попадают в сложное положение, содействовать цивилизованной развязке корпоративных конфликтов, помогать с кредитами, с поиском заказов и сбытом“, звучит, конечно, хорошо.

Но в региональных бюджетах банально не хватает средств, чтобы брать на себя финансирование терпящих крах заводов и фабрик. Объем доходов консолидированных бюджетов субъектов федерации в январе-апреле этого года снизился на 5% по сравнению с соответствующим периодом предыдущего года, сообщил премьер. По оценке Минрегиона, в 11 регионах снижение доходов составило более чем 15%. Между тем, по самым скромным оценкам, в России моногородов, подобных уже прогремевшим Пикалево и Байкальску, никак не менее 200. Вряд ли проблемы всех их можно решить за счет местных бюджетов, общий дефицит которых превышает 1 трлн рублей за год.

Кроме того, в антикризисном плане содержатся становящиеся уже ритуальными слова о стимулировании инноваций, снижении административных барьеров для бизнеса и удержании инфляции в плановых годовых параметрах. Под всеми этими тезисами с удовольствием подпишется каждый, но беда в том, что они кочуют из одной правительственной программы в другую, а воз, как говорится, и ныне там.

Еще одна „ударная“ мера — повышение пенсий. Конечно, неплохо, что старики будут получать чуть больше, но пенсии им увеличивали регулярно и до кризиса. Причем тут антикризисные меры?

Не вполне понятно и то, чем собирается отвечать правительство на угрозу второй волны кризиса из-за роста „плохих“ долгов банков, сформулированной в свое время министром финансов Кудриным? О специализированном на „плохих“ долгах банке речь в России по-прежнему не идет, а собственно вложения в банковскую систему планируется уменьшить с 555 до 495 млрд рублей.

В общем, если называть вещи своими именами, то ситуация складывается следующая: кризис сам по себе, а антикризисные меры — сами по себе. Возможно, они несут какую-то смысловую нагрузку для чиновников, которые их разрабатывают и по ним отчитываются, но никак не для населения, которое в массе своей никакого облегчения ситуации не чувствует — ни по ценам в магазинах, ни по ситуации с зарплатами, ни по возможностям брать кредиты в банках. И новая, уточненная программа этих мер ничего не изменит.

Другое дело, что если экономика в силу сложения каких-то факторов начнет выздоравливать, то правительство, надо полагать, не преминет приписать это эффективности антикризисных мер. Ну а если падение продолжится, то, очевидно, нас будут убеждать в том, что благодаря этим мерам, промышленность „стабилизировалась на рубеже 70 или 60% от уровня прошлого года“ — и выдавать это за большое достижение.