В то время как власти борются с нелегальным импортом, наводнившим многочисленные барахолки по образу и подобию “Черкизона”, отечественный легпром продолжает дышать на ладан. Отрасль пребывает в глубочайшем кризисе с 1990-х.
В российском Минпромторге полагают: стоит навести порядок на оптовых рынках, ситуация сразу улучшится. В бюджет вернется 650 млрд рублей, которые ежегодно терялись из-за неуплаченных налогов, будет реанимировано производство, все ввозимые в Россию товары станут легальными (до сих пор официальный импорт не превышал 13%).
Но государство не обращает внимания на то, что сегодня продукция отечественных производителей занимает не более 15-20% на внутреннем рынке. Остальное — в основном китайское.
Вспомните: когда в последний раз вы видели в магазинах российские ситец, шелк, шерсть? Пожалуй, лет 30 назад. После перестройки, в годы тотального дефицита, с полок вообще все исчезло. Тогда во многих областях ткани на выпускное платье или костюм люди покупали по блату, материю на свадебный наряд брали по талонам. В 1990-х торговые точки заполонили дешевые китайские подделки итальянских и французских товаров. В 2000-х стали исчезать и сами магазины тканей.
Известный модельер Вячеслав Зайцев, сделавший чрезвычайно модным обычный российский штапель, не раз возмущался: “Наша страна не развивает легкую промышленность, не меняет технологии и ассортимент товаров, не подстраивается под модные тенденции, желания и вкусы потребителей”.
Да как она подстроится, если за 30 лет устарело оборудование, резко сократились наборы в технологические вузы страны, начались истории с выкупом предприятий коммерсантами (а они нацелены в основном на экспорт). Тут не до новаций. Еще до кризиса легпром потерял более 400 тысяч рабочих мест.
По словам министра промышленности и торговли РФ Виктора Христенко, в середине 1990-х государство инвестировало в легкую промышленность $2 млрд. Средства предназначались для технического перевооружения фабрик. Однако многие предприятия так и не ощутили денежных вливаний.
“Два миллиарда? Нас они, видимо, обошли стороной, — говорит исполнительный директор Колобовской ткацкой фабрики (Ивановская область) Борис СМИРНОВ. — Оборудование не просто нуждается в замене, его выбрасывать пора”.
Тогда почему государство не проконтролировало, на что были потрачены деньги, кем и как использованы?
“Нам нужны не столько свободные рынки и деньги, сколько цивилизованные, четко отрегулированные отношения с государством и налоговыми службами. Давали бы вовремя кредиты, изменили размеры залогов (они в данный момент неподъемные), и все. Ничего нового изобретать не надо”, — уверен Борис Смирнов.
По мнению сотрудницы Ивановской текстильно-галантерейной фабрики Ирины ДМИТРИЕВОЙ, государственная помощь легпрому — это создание экономически выгодных условий, радикальное техническое перевооружение предприятий, заинтересованность в новых технологиях. К тому же легкая промышленность не может существовать отдельно — без химии, сельского хозяйства. Значит, и их надо реанимировать.
Наши СМИ любят критиковать Белоруссию. А между тем нам есть чему у соседей поучиться. У них легкая промышленность развивается рекордными темпами. И ее первоочередной задачей было одеть, обуть собственное население по европейским стандартам. И только потом задумались об экспорте. 90% товаров в белорусских магазинах — местного производства. Они дешевле, да и по качеству зачастую не уступят зарубежным.
А чем заняты 14 тысяч предприятий нашего легпрома? Чиновники любят разглагольствовать о необходимости поддержки отечественного производителя. При этом страна, которой они руководят, одета и обута в китайское.