Инвестиции в тисках Кремля

Уильям Ф. Браудер был одним из самых видных иностранных инвесторов в России. Этот корпоративный смутьян применял тактику акционеров-активистов с Уолл-стрит в вольном мире постсоветского капитализма. Применял, но лишь до тех пор, пока в 2005 году Кремль не выслал его из страны. После этого Браудер сконцентрировался на том, чтобы спасти свои акции, общая стоимость которых исчисляется миллиардами долларов. Речь идет об акциях «Газпрома» и других крупных компаний, контрольные пакеты которых принадлежат государству. Браудер также добивается права вернуться в страну, с которой связан давнишними и весьма необычными родственными связями. В прошлом году, повстречав на Всемирном экономическом форуме в Давосе Дмитрия Медведева, будущего президента России, Браудер счел, что это благоприятный шанс.

В недолгой беседе за ужином на этом швейцарском курорте он настойчиво просил Медведева помочь с восстановлением российской визы. Медведев, в то время один из ближайших помощников президента Владимира Путина, согласился передать его просьбу в надлежащие инстанции. Вскоре в офис Браудера позвонил некий высокопоставленный сотрудник правоохранительных органов из Москвы, сообщивший, что знает о том, что Браудер снова подал заявление на визу, и, возможно, сможет ему помочь.

«Мой ответ будет зависеть от того, как вы будете себя вести, что вы предоставите и тому подобное, – сказал сотрудник, судя по записи разговора, предоставленной Браудером. – Чем быстрее мы встретимся и вы предоставите то, что необходимо, тем быстрее закончатся ваши проблемы».

В действительности проблемы у Браудера только начались. Этот телефонный звонок был лишь одним из элементов широкого наступления российских правоохранительных органов, в ходе которого Браудер подвергся парализующим проверкам того сорта, каким регулярно подвергались критики Кремля при власти Путина. По-видимому, конечная задача состояла не только в том, чтобы конфисковать инвестиционную империю Браудера, но и в том, чтобы превратить его в показательный пример удела тех, кто отклоняется от линии правительства.

Злоключения Браудера – пример того, как Кремль пользуется своей властью в путинскую эпоху. Верховенство закона подвластно желаниям Кремля, а те, кто впал в немилость, становятся легкой добычей.

История Браудера свидетельствует о коррумпированности официальных кругов, от которой страдает Россия, а также о нежелании Кремля принять серьезные меры по борьбе с этой коррупцией путем укрепления независимости милиции и судов. Возможно, Кремль чурается этих мер, так как хочет, чтобы богатства России были сосредоточены в руках лиц, преданных ее руководству.

До того момента, когда его виза была аннулирована и он перенес центр своей деятельности в Лондон, Браудер был колоритной фигурой в российском обществе – иностранным аналогом российских олигархов, которые сколотили состояния на массовой приватизации после распада СССР. Он стремился к известности и достигал ее ввиду своего весьма занятного происхождения: он приходится внуком Эрлу Браудеру, одному из лидеров американской компартии 1930-х годов. Браудер часто говорил, что, как и сама Россия, восстал против своих традиций, сделавшись капиталистом.

Браудер приехал в Россию в 1996 году после того, как поработал в Лондоне в инвестиционном банке, и быстро узрел благоприятные возможности.

Российская экономика подвергалась колоссальным преобразованиям, и Браудер позиционировал свою компанию Hermitage Capital как посредника для западных инвесторов, желающих получить свой кусок пирога.

После того, как в 2000 году президентом стал Путин, Браудер сделался горячим сторонником Кремля – утверждал, что для наведения порядка России нужен авторитарный правитель и называл Путина своим «главным союзником» в усилиях Hermitage по реформированию крупного бизнеса. Браудер процветал, и средства, находящиеся под управлением Hermitage, возросли до 4 с лишним млрд долларов.

Браудеру в точности не известно, отчего Кремль на него ополчился. Но в то время Кремль консолидировал свой контроль над ценными компаниями вроде «Газпрома» и, по-видимому, раздраженно реагировал на критику со стороны внешних акционеров.

Как только неприятности начались, оказалось, что Браудер бессилен. Милиция конфисковала из офиса его московского юриста важнейшие документы. Он обнаружил, что его холдинги украдены и перерегистрированы в одном провинциальном городе на имя некого человека, ранее осужденного за убийство. Те, кто стоял за этим заговором, завладели большей частью корпоративных структур Браудера в России, но не смогли добраться до денег его инвесторов. И все же, по словам Браудера, в последние недели ему стало известно, что его бывшие холдинги были использованы для хищения из российской казны 230 млн долларов.

Эта статья основана на интервью Браудера, его деловых партнеров и юристов, а также на предоставленных ими многочисленных документах, которые, по их словам, доказывают факты коррупции. Многие из заявлений Браудера были подтверждены независимыми источниками. Мы попросили о комментариях ряд российских правоохранительных органов, которые Браудер обвиняет в осуществлении тайного плана или отказе расследовать его. Эти ведомства либо не ответили, либо заявили, что от комментариев воздерживаются.

Кремль не высказывался о деле Браудера публично, несмотря на неоднократные просьбы со стороны его самого и высокопоставленных официальных лиц Великобритании и США. За последние два года журналисты дважды задавали Путину вопросы о Браудере. Оба раза он отрицал, что вообще знает его имя.

«Я не знаю, кто такой господин Бродер, как Вы сказали, почему он не может вернуться в Россию», – сказал в мае Путин, ныне являющийся премьер-министром.

«Могут быть какие-то сложности. Могут быть какие-то конфликты – конфликты с властями, конфликты по бизнесу, межличностные конфликты. Но это жизнь, она сложна и многообразна. А если человек думает, что его права нарушены, пусть идет в суд. Судебная система у нас, слава богу, функционирует».

Пресс-секретарь Медведева, который в мае сменил Путина на президентском посту, подтвердил, что в прошлом году Медведев беседовал с Браудером в Давосе, но от других комментариев воздержался.

Медведев, в прошлом преподаватель юриспруденции, поклялся воевать с коррупцией. Он часто повторяет, что Россия страдает «правовым нигилизмом». Однако и при власти Медведева Кремль продолжает игнорировать Браудера.

«Это и есть самый настоящий правовой нигилизм», – сказал Браудер в интервью в своем офисе в Лондоне, где теперь проживает.

«Собственно, я и боролся за то, чтобы в России лучше жилось, боролся с коррупцией. За это им следовало бы дать мне медаль, – сказал Браудер. – Вместо этого меня изгнали из страны и испакостили все, что я там сделал».

Личный интерес

Для 44-летнего Браудера Россия была не просто страной, где можно заниматься бизнесом. Его дед Эрл Браудер, пламенный коммунист из Канзаса, в 1927 году переехал в Советский Союз, где прожил несколько лет и женился на русской. Затем он вместе с женой вернулся в США, где одно время возглавлял коммунистическую партию и даже баллотировался в президенты.

Уильям Браудер надеялся разбогатеть в России, но уверял, что его борьба с корпоративными злоупотреблениями также пойдет на пользу стране. В конце концов, в 1990-е годы олигархи немыслимо богатели благодаря крайне сомнительным сделкам, но многие россияне впадали в нищету.

«Во мне есть много от моей семьи: я пытался каким-то образом связать мое прошлое с моим будущим», – замечает он.

Браудер вырос в Чикаго и учился в Чикагском университете. В 1989 году, окончив Школу бизнеса в Стэнфорде, он отправился в Лондон. Позднее он перешел в британское гражданство – по его словам, не из нелюбви к США, но поскольку в этой стране ему комфортно.

Его компания Hermitage Capital первоначально финансировалась миллиардером Эдмондом Дж. Сафрой, основателем нью-йоркского Republic National Bank. Браудер говорит, что Сафра, умерший в 1999 году, научил его не стесняться поднимать скандалы в защиту своих интересов.

Следуя этому совету, Браудер после приезда в Россию в 1996 году нажил много денег и массу врагов. Он создал себе репутацию проницательного аналитика российской промышленности, способного действовать категорично и проявлять упрямство. Вначале инвестиционный фонд Hermitage располагал 25 млн долларов, вложенными Republic. За первые полтора года своего существования фонд был столь доходным (его прибыль составила 850%), что вскоре привлек более 1 млрд долларов из средств западных инвесторов, в том числе институциональных. Когда в 1998 году в России грянул финансовый кризис, стоимость активов, в которые были вложены средства, по оценкам самого фонда, снизилась до 125 млн долларов, но за последующее десятилетие она восстановилась и на пике составила более 4 млрд долларов.

Несмотря на свои успехи, Браудер вел в Москве сравнительно аскетический образ жизни, чураясь антуража, которым окружают себя многие экспатриаты, и, по его словам, работая столь напряженно, что ему не удалось выучить почти ни одного слова по-русски. Он старался не привлекать к себе лишнего внимания, но во время конфликтов с другими акционерами пользовался услугами телохранителей.

Браудер предпочитал инвестировать в крупнейшие российские компания, большая часть которых работала в энергетической отрасли и в той или иной мере находилась под контролем Кремля. Hermitage стал опытным специалистом по «патологоанатомическому» аудиту их финансов – раскрывал самые разнообразные злоупотребления, от инсайдерского трейдинга до откровенного воровства. Браудер часто сообщал информацию в российскую и мировую прессу.

«Мной двигало не вдохновение, а отчаяние, – замечает он. – Если ты не желал, чтобы тебя кругом ограбили, приходилось становиться акционером-активистом».

Среди любимых мишеней Браудера был «Газпром», одна из крупнейших компаний в мире. Браудер обнаружил, что газ общей стоимостью в миллиарды долларов продавался сомнительным посредникам с огромными скидками.

Однако к 2005 году Путин в рамках своих усилий по ренационализации основных энергетических активов взял «Газпром» под свой полный контроль. Когда Hermitage опубликовал досье с обвинениями в некомпетентном управлении и коррупциями в этой компании, Кремль счел, что с него хватит.

Спустя несколько месяцев Браудеру аннулировали визу. В течение последующих двух лет несколько его деловых партнеров и юристов, а также их родственники стали жертвами преступлений, в том числе сильных побоев и ограблений, причем похищались, в том числе, документы. Ни одно из этих преступлений не раскрыто.

Жертва рейдеров

Однако настоящие неприятности начались в июне 2007 года, причем Браудер поневоле оставался за пределами России.

Десятки милиционеров ворвались в московские офисы Hermitage и его юридической фирмы и конфисковали документы и компьютеры. Когда один из сотрудников фирмы заявил, что обыск незаконен, милиционеры избили его и он две недели пролежал в больнице, сообщил глава юридической фирмы Джеймисон Р. Файрстоун.

Обысками руководил тот же сотрудник милиции, который за три с половиной месяца до этого звонил в офис Браудера по поводу визы, – подполковник Артем Кузнецов из отдела министерства внутренних дел, ведающего преступлениями в области налогообложения. Кузнецов заявил, что ищет вещественные доказательства в связи с подозрениями, что «Камея», одна из аффилированных фирм Hermitage, задолжала налоговым органам 44 млн долларов.

Согласно материалам судебного дела, которые получили в свое распоряжение юристы Hermitage, ФСБ одобрила это расследование. Министерство внутренних дел РФ и ФСБ от комментариев воздержались.

В их роли в действиях против Hermitage не было ничего необычного. При власти Путина правоохранительные органы неоднократно использовались против критиков Кремля или тех, чью сторону в имущественных конфликтах Кремль не принимал. В сезон парламентских выборов в прошлом году оппозиционные партии часто становились объектом расследований.

В последние месяцы в отношении ТНК-BP, третьей по величине нефтяной компании в России, было проведено 14 таких расследований; как уверяет британский нефтяной колосс BP, владеющий половиной акций этой компании, цель в том, чтобы вытеснить BP. По словам аналитиков, Кремль, по-видимому, хочет, чтобы ТНК-BP была поглощена какой-нибудь государственной компанией.

История с налоговыми отчислениями Hermitage весьма запутана, но она наводит на более фундаментальный вопрос: зачем милиции понадобилось проводить обыски и совершать выемку такой кучи документов, в том числе многих, не имевших отношения к «Камее», если подобные налоговые претензии вначале полагается предъявлять по обычным административным каналам, через чиновников?

У Hermitage разыгралось любопытство, и он поинтересовался у российских налоговых органов, задолжала ли им «Камея». Ответ был отрицательный.

Но это уже не имело значения. Hermitage вскоре стал жертвой того, что в России называется рейдерством: захватом компаний и других активов при поддержке коррумпированных сотрудников правоохранительных органов и судей. При Путине этот феномен процветает.

Спустя несколько недель после того, как милиция конфисковала документы фонда, кто-то воспользовался ими, чтобы переоформить владение тремя из холдингов Hermitage на фирму, зарегистрированную в Казани – столице региона, расположенной в 450 милях восточнее Москвы. Как гласят архивы, согласно регистрационным документам владельцем фирмы является мужчина, ранее осужденный за убийство.

Захватив три холдинга Hermitage, рейдеры воспользовались классической стратегией выкачивания из них денег.

В июле 2007 года в один из санкт-петербургских судов был подан иск против этих холдингов, где утверждалось, что в 2005 году они мошенническим путем лишили другую компанию, «Логос плюс», сотен миллионов долларов в ходе сделки с акциями «Газпрома».

В действительности иск был насквозь сфабрикован, говорят юристы Hermitage.

Hermitage никогда не вступал в деловые отношения с «Логос плюс». В документах, представленных в суд, содержались явные нестыковки, свидетельствующие, что преступники не боялись быть выведенными на чистую воду. Полномочия поверенного одной из дочерних компаний Hermitage были выданы за четыре месяца до учреждения этой компании.

Остается неясным, знала ли судья о мошенничестве, но, как бы то ни было, она дала ход делу. Адвокаты, чьих имен Браудер никогда не слышал, явились в суд защищать компании Hermitage и признались в незаконных действиях. Судья вынесла вердикт в пользу «Логос плюс».

В общей сложности было подано 15 подобных исков. Hermitage были предъявлены претензии по суду общей суммой в 1,26 млрд долларов. Между тем фонд узнал об исках лишь спустя три месяца после рассмотрения дел.

Охота на конкретную жертву

На деле рейдеры не получили с Hermitage ни гроша. После аннулирования визы Браудер, опасаясь подобного натиска, потихоньку вывел свои российские активы в офшоры и почти целиком распродал. Холдинги были «фирмами-однодневками».

Тем не менее, была применена другая уловка. Несколько недель назад Hermitage обнаружил, что фальшивые иски послужили и другой цели. Рейдеры, воспользовавшись постановлениями судов, внесли исправления в бухгалтерские книги холдингов – представили дело так, что за 2006 год фирмы вообще не извлекли прибыли.

Затем они обратились в налоговые органы и попросили вернуть налоговые отчисления, которые Hermitage выплатил со своих доходов за 2006 год. По словам юристов Hermitage, власти выдали рейдерам 230 млн долларов из российской казны.

Хотя Браудер не понес катастрофических денежных убытков, его работа в России пошла прахом. Теперь у него в России остались лишь небольшие инвестиции. Своих российских сотрудников он эвакуировал в Лондон, опасаясь за их безопасность.

За последние год-два Браудер начал все с начала, и теперь Hermitage инвестирует в других странах мира более 3 млрд долларов.

За период с декабря прошлого года Hermitage и его банкиры подали в российские правительственные органы десятки пространных жалоб и представили много вещественных доказательств, в том числе запись телефонного разговора с Кузнецовым. Все было бесплодно.

В мае Медведев создал комитет для разработки программы борьбы с коррупцией, и Hermitage послал письма его членам. Ни один из них не ответил.

Одновременно с тем, как Браудер стал жаловаться активнее, министерство внутренних дел взяло на мушку его лично. Оно возбудило уголовное дело по подозрению в том, что в 2001 году он нарушил некую малоизвестную норму налогового законодательства.

Правда, Hermitage все-таки убедил одно ведомство – Государственный следственный комитет при Генеральной прокуратуре – рассмотреть дело. Но затем пришел к выводу, что это расследование тоже наверняка ничем не кончится.

В июне юрист Hermitage, придя на совещание в Следственном комитете по этому делу, увидел знакомое лицо. Оказывается, среди сотрудников, которые руководят расследованием обвинений, выдвинутых Hermitage, есть и подполковник Кузнецов.