Банки в Украине Всё о финансах и экономики
Эдуард Тополь шутя говорит, что родился до новой эры и прожил три жизни. Его фильмы запрещались цензурой, а книги издавались во всех европейских странах, в США и Японии. Закончил Всесоюзный государственный институт кинематографии. Работал в газетах «Бакинский рабочий», «Литературная газета», «Комсомольская правда». В 1979 году писатель эмигрировал в США, пять лет спустя получил там гражданство. В 1983 дебютировал в западной литературе романами «Красная площадь» и «Журналист для Брежнева». С тех пор издано 27 книг и около десятка фильмов.
70-летний Эдуард Владимирович живет на две страны — в Америке и России, снимает свое кино, издает книги, участвует в телепроектах. Русская жена Юля с 10-летним сыном Антоном живут в Принстоне. Антон каждое лето гостит в подмосковной деревне у бабушки с дедушкой и прекрасно говорит по-русски и по-английски.
— Эдуард Владимирович, вы как-то сказали, что если бы знали, что Советский Союз рухнет, то никогда бы не уехали из России.
— Я уехал по трем причинам. Первая — запретили два фильма, причем абсолютно невинных, на мой взгляд: комедию «Любовь с первого взгляда» и «Ошибки юности» с Мариной Нееловой, Николаем Караченцовым. Вторая — у меня не было московской прописки. Я 12 лет бомжевал в Москве, стал за эти годы автором семи фильмов, в том числе «Юнги Северного флота», членом двух творческих союзов, но и после этого Моссовет отказал мне в праве купить даже однокомнатную квартиру в Москве на свои деньги! По пятому параграфу я им не подошел. И третье — я придумал роман о еврейской эмиграции, об исходе евреев из СССР. И я поехал за этим романом — вел в дороге дневник, брал интервью у эмигрантов и даже у членов первой русской мафии в Италии. Но первым прорывом оказалась «Красная площадь». Причем сначала я с этой рукописью обошел пешком в Нью-Йорке 28 издательств, все писали мне: «Good luck with another publisher». А когда в Англии вышла эта книга и в течение двух недель стала мировым бестселлером, эти же издательства звонили и спрашивали, нельзя ли купить американские права.
— Что в Америке вас раздражает, а что приводит в восторг?
— Я никогда не обвинял Америку в своих трудностях. Хочешь реализоваться — реализуйся, там огромные возможности. Но есть и огромные недостатки, которые привели к кризису и даже возможной катастрофе, которую я не хочу даже предсказывать. Мне нельзя…
Лет 30 лет назад в Квинсе один американец мне объяснял: хочешь понять, что такое Америка — посмотри, кто сюда приехал. Авантюристы, бандиты, беглые из тюрем, неудачники. Они приехали сюда реализовать себя, сделать эту страну, и сделали, причем весьма неплохо. А сегодня огромное количество китайцев, индусов, русских, украинцев приезжают сюда не для того, чтобы начать с нуля и остаться навсегда, а чтобы отработать 5-6 лет, получить американские зарплаты и увезти их домой, чтобы всю жизнь на это жить, имея в штате по 20 слуг. К примеру, индусы в Америке не покупают мебель, спят на полу, они не цивилизуют пространство вокруг себя, потому что их задача — как можно больше заработать и как можно меньше потратить и уехать.
Со всего мира в Америку привозятся не только хорошие качества, но и плохие. Русские привезли с собой русскую мафию, свои ноу-хау типа того, как разбавлять бензин. Если 30 лет назад почту приносили два раза в день и по стране ее доставляли за один день, то сегодня почтовая марка стоит раз в пять дороже, а почту доставляют только один раз в день, причем на 5-6 день после того, как ее отправили из соседнего города. Если раньше на заправке студенты вам обязательно помыли бы окна, и вы давали им 25-50 центов, то сейчас все бензоколонки принадлежат индусам, а те ни за какие деньги вам окна не помоют.
— Вот уже 30 лет вы живете в Америке, но регулярно ездите в Россию «за музой». Таки она, муза, — патриотка?
— Не знаю, что вы называете музой. Я, как Чайковский, считаю, что никакого вдохновения нет — работать надо. Поэтому о музе мне не очень понятен вопрос. Работать — просто долг, ответственность перед самим собой. Если бы я не писал, я бы перестал себя уважать. А если тебя гложут сомнения — сможешь ты или нет, значит, надо менять профессию. Переквалифицироваться в управдомы.
— А где вам лучше работается — в США или в России?
— Я всю жизнь искал какие-то углы, где можно было бы окопаться вдали от всего и спокойно работать. И не важно, Америка это или Россия. До эмиграции у меня было Болшево — Дом творчества советских кинематографистов под Москвой, где телефон был один на весь дом, и по которому дозвониться было невозможно. Сейчас Болшево нет, зато один из моих читателей оказался руководителем спортивного лагеря под Москвой, работающего только летом. Теперь, как только есть возможность, я туда сбегаю. Там тоже нет ни телевизора, ни телефона.
В Америке я нашел свое Болшево — кемпинг «Аленушка» в Лонг-Айленде под Нью-Йорком, где абсолютно российская природа. Я по старой дружбе с хозяином могу арендовать там коттедж, уединиться на огромной территории и писать. Из гостей — только олени, зайцы и белки. У природы очень чистая энергетика, и это мощно подпитывает в работе. Я вообще уверен, что у писателя должна быть только чистая энергетика, так как она переходит в текст. Поэтому я стараюсь работать только утром. Рано встаю, делаю зарядку, пробежку, принимаю душ. Легкий фруктовый завтрак — и вперед!
— Кем вы себя считаете: американцем или русским?
— Это типично совковый вопрос. А ведь мы уже в 21 веке, все границы стерты, открыты, в Европе уже мало кто и знает, что такое «пересекать границу», а в России этот вопрос мне до сих пор задают. Мол, наш ты или не наш? Надеюсь, хотя бы у ваших детей такой градации не будет, ведь они родились в другой Украине. Они не были в комсомоле, им не промывали мозги по поводу того, что весь остальной мир — это враги.
— А где дороже жить?
— Конечно, в России. Здесь качество продукта не соответствует его цене. В Америке люди точно знают цену тому, что они покупают. Если это костюм Versace, то это и будет Versace. Причем на 5-ой Авеню он будет стоить $1000, а где-то за городом — $300. Но он не может стоить $10000, как это бывает в России. Причем даже за эту дикую цену может оказаться, что костюм этот совсем не Versace. В России в ресторане с вас берут за бифштекс или за кусок рыбы $30, и все равно половину украдут из этого куска. Потому что это уже в крови, здесь дурным тоном считается приносить клиенту полную порцию.
Вот буквально сегодня появилось сообщение — милиция проверила дюжину московских ресторанов и обнаружила, что в половине готовят из испорченных продуктов и разбавляют водой дорогие спиртные напитки. Это уже совковое. До 1917 года этого не было, тогда хозяин заведения знал — если что-то недодаст, к нему больше никто не придет. А сейчас в России никто не думает, придет завтра человек или нет.
Две недели назад в Принстоне, где живут зажиточные американцы, я в дорогом магазине купил дюжину свежайших роз всего $15! А в России одна роза стоит 4 доллара, и она никогда не распустится, оттого что ее побрызгали лаком для волос. В России надуть и облапошить — дело чести, доблести и геройства. Поэтому дороже жить в России, причем раза в три.
— Там хорошо, а вас все равно сюда тянет…
— Первые сорок лет жизни я прожил в своем, советском, болоте, воспитан на русской культуре и привязан к русскому языку и русскому характеру. О нем я имею право писать. А об американце не имею — я с ним в детский сад не ходил.
— Отразился на вас финансовый кризис?
— Конечно. Я был уверен, что сделаю приличное кино, и меня тут же забросают деньгами и попросят, чтобы я делал еще и еще. Но сегодня даже как-то невежливо разговаривать с инвесторами о следующем проекте. Мир ведь сейчас устроен по методу канализации — все «самое лучшее» немедленно всплывает по обе стороны трубы. Но если во всем мире кризис, то в России — спекуляция на кризисе. Я был дома 10 дней назад, там цена на бензин упала, вместо $4 галлон стоит 2,60. А в Москве она упала всего лишь на 15 копеек, и литр стоит 25 рублей, тогда как Россия — страна, которая поставляет нефть.
— В вашем творчестве наблюдается интересная градация: от «Красной площади» до «Интимных связей», от политических обличений до любовных историй.
— У меня был свой «совковый» политический багаж, который я в своих книгах реализовал, как мог. А теперь Россия — другая страна, здесь другой строй, другие люди, и все происходит настолько быстро, что успеть за фактами в таком большом формате, как роман, практически, невозможно. Ну, кому нужны сейчас описания того, что, к примеру, происходило год назад на Майдане, когда сейчас там уже происходят другие знаковые вещи.
— Совсем не сочетается с вашим образом сборник эротических произведений и вечеринка в казино с обнаженными девушками (в 2004 году). Это был пиар-ход или попытка уйти за пределы собственного образа?
— Смотрите, это было почти 5 лет назад, а до сих пор помнят! Значит, как пиар-трюк это сработало. Хотя это отнюдь не мое изобретение — есть в России один знаменитый политический деятель, который платит журналистам за то, чтобы они написали негатив. Потому что он больше западает в душу. А что касается той презентации, то не было там никаких обнаженных девушек! Это меня там обнажили до пояса. Я до пояса выгляжу прилично и до сих пор. Только я запрещаю выносить это в заголовок.
— Кто ваш первый и самый авторитетный цензор?
— Жена. Правда, она читает уже готовый материал. А сырой текст никому не показываю. Зато она может не только критиковать, а даже говорить: а вот это ты печатать не будешь! И я подчиняюсь.
— Как вы познакомились со своей второй женой, если не секрет?
— Это не секрет, а ненаписанный роман. Юля прилетела в Америку 20 лет назад повидать своего дедушку, который оказался там сразу после Второй мировой войны и которого она никогда в жизни не видела. Это было в горах на севере от Нью-Йорка. На ее роковое обстоятельство в жизни на берегу этого же озера, куда она вышла от дедушки плавать, оказался и ваш покорный слуга. Кончилось это тем, что она сбежала от дедушки и не вернулась в Россию.
— Сбежала к вам?
— Ну, не прямо ко мне, но неподалеку. В Россию она вернулась только когда получила американское гражданство в 1991 году.
— Завести ребенка в 60 лет — как вы решились?
— У меня был друг-экстрасенс — жаль, он уже ушел. А 25 лет назад он меня просто вытащил с того света, просто достал оттуда и вернул. С тех пор мы подружились. И у него, кстати, похожая история с женой была. Так вот он нам не раз говорил: «Надо рожать ребенка». «Ну, куда, мне ведь уже столько лет!» — сопротивлялся я. А он все равно: «Вот и надо рожать, чтобы помолодеть!» И оказался абсолютно прав. Рождение ребенка в этом возрасте — это совсем другое, чем когда тебе 20 или 30 лет! Это такой допинг, что мама не горюй! Сегодня я себя считаю молодым отцом и чувствую себя не на 60, а максимум на 40!
— Хотите, чтобы дети пошли по вашим стопам?
— Нет, пусть они идут по своим стопам. Вообще, думаю, дети не должны повторять то, что уже сделано родителями. Ведь Бог ему дал какой-то его талант, вот пусть он его и развивает, а не копирует мой.
— А какие ваши произведения нравятся вашей жене, и какие — нет?
— Не знаю даже, как вам честнее сказать. Ведь жизнь с писателем — не очень радостное существование для женщины. Даже если писатель работает дома, это не значит, что он есть. Да, он ходит по дому, ест, умывается. Но на самом деле он в это время находится бог знает где. Если к нему заходишь и говоришь: «Тебя к телефону!» или «Ты будешь кушать?», он кричит: «Я в Сибири, меня нет!» И это может продолжаться не один день и даже не одну неделю. Это может продолжаться и год. Первый раз жена с этим столкнулась, когда я писал роман «Китайский проезд». Мы жили в крошечной квартире, и я 4 месяца не вставал из-за компьютера. И все эти месяцы она ждала и терпела. Когда я закончил, она прочла… за ночь, а утром поцеловала меня и сказала: «Я согласна терпеть». И терпит по сей день.
— Вы счастливый человек…
— Думаю, что мне ее «оттуда» послали — за правильное понимание своего долга перед главным Судом. Я это вычитал у еврейского философа Бубера. Он писал так: когда нас возьмут обратно, туда, откуда мы пришли, то на том Суде не будет никаких подсчетов баллов — кого обидел, с кем согрешил. Это все пустое. У Него будет только один вопрос: «Посылая на землю, я тебя наделил такими-то способностями или таким-то талантом. И что ты с таким талантом сделал? Покажи!» Вот я и готовлюсь. Ведь раньше складывали в могилу оружие, копье, лошадей, слуг. Может, попросить, чтобы со мной положили полное собрание моих сочинений, чтоб потом не бегать туда-сюда? У меня вышло 27 книг, несколько фильмов, так что показать есть что. Но, похоже, меня здесь еще подержат — потому, наверно, что интересно пишу. А начну скучно писать, скажут — все, закрывай лавочку!
Э.Т. ВОЗМУЩЕН ИЛИ КАК ПИСАТЕЛЬ СТАЛ ПРОДЮСЕРОМ. Эдуард Тополь также автор сценария фильмов «Море нашей надежды», «Юнга Северного флота», «Несовершеннолетние», «Ошибка юности», а также сериалов «Красная площадь» и «У.Е.». Тополь не раз критиковал режиссеров за то, что они неправильно истолковывают его романы, переписывая сценарий на свой лад. А после выхода двух последних фильмов — «Ванечка» и «Монтана» — писатель решил никогда больше не отдавать свои романы режиссерам.
«Первый настоящий удар был нанесен после выхода на экраны фильма „Ванечка“ режиссера Елены Николаевой, — рассказал Эдуард Владимирович. — „Ванечка“ для меня очень дорогой ребенок. По сюжету ему всего полтора года, но вынашивал я его 30 лет. Режиссер моего „Ванечку“ просто „придушила“. Фильм провалился в прокате, но я говорил, что он будет бездарным, еще тогда, когда прочитал режиссерский сценарий. Я увидел пошлую галиматью, написанную на основе моего сценария.
Второй удар — фильм „Монтана“… Все, что я хотел сказать по поводу этой картины, сказано в титрах фильма. Вместо моего имени там написано: „Э.Т. возмущен“. Так вот, после этих двух последних „абортов“ понял, что больше отдавать своих „детей“ никому не буду. Так что теперь свои фильмы продюссирую сам.
Фильм „На краю стою“ закончил только что, его презентация запланирована на 17 декабря, а на ТВ, возможно, выйдет весной. Есть еще кинопроекты, причем они напрямую связаны с Украиной (привязаны к Киеву и Полтаве). Так что если есть желающие создать что-то значимое — я готов рассмотреть».
СОВЕТСКИЙ НОСТРАДАМУС. После того как в книге «Завтра в России» Эдуард Тополь за четыре года предсказал путч с разницей в один день, многие журналисты окрестили его Эдуардом Нострадамусом и стали ждать очередных предсказаний.
«Просто в 1986 г. я сел писать роман „Завтра в России“ и разложил художественный пасьянс — что будет в результате горбачевской перестройки, ускорения и нового „мЫшления“. Тогда моя первая жена просила: „Только не устраивай гражданскую войну в России“. Но получился путч, избежать которого мне не удалось даже в романе. Он был опубликован в Нью-Йорке в 1987 г., история повторила его в 1991-м. Ну не мог ЦК так просто отдать власть! К тому же, Горбачев, к сожалению, оказался характером слабее Ельцина и проиграл ему власть.
Но мало того! Когда я написал эту книгу, ни один из 14 издателей в разных странах мира не согласился это печатать, они как один говорили: „Мы не хотим отставки Горбачева!“. Я и потерял этих издателей. Книга вышла только по-русски в издательстве „Новое русское слово“. А когда выяснилось, что я был прав… Это было огромное огорчение. А дальше, после развала Союза Россия уже никому не была интересна. На первый план вышли Афганистан, Пакистан, теперь Грузия. То есть до 90-х годов иностранцы интересовались Россией, как марсиане — землянами. И я описывал, что на самом деле происходит внутри этого гиганта, который стоит над миром с ядерной дубинкой и стучит ботинком по трибуне. Как только это закончилось, никого уже Россия не интересует, будь то Тополь или „Искандер“. У людей сейчас нет времени, чтобы все это читать, у них другие реалии и другие угрозы. После того я зарекся что-либо предсказывать».
