Кризис захлестнул Индию и Китай

Словосочетание «мировой финансовый кризис», как правило, ассоциируется у нас в основном только с США, Европой и Россией. Но в игре отнюдь не только Запад; колоссальное значение имеют в ней и азиатские страны, в первую очередь – Китай и Индия как крупнейшие в мире по темпам ежегодного роста экономики. А воздействию финансового кризиса на них уделяется куда меньше внимания. Тем интереснее стала статья на эту тему в британском «The Economist» от 11 декабря.

Согласно точке зрения авторов, до недавнего времени индийская и китайская экономики, демонстрировавшие самые высокие темпы роста в мире, чувствовали себя во многом защищенными от «бациллы» финансового кризиса, поражавшей все новые рынки. Более того, оптимистически настроенные эксперты даже предсказывали, что две крупнейшие азиатские экономики могут стать локомотивами выхода из кризиса для всего остального мира. Однако теперь некоторые из них пересматривают свою позицию: глобальный экономический спад, похоже, затягивает и Индию с Китаем. Он несет им масштабную безработицу – а ведь эти страны и так бедны, несмотря на все их успехи. Так, например, в одной Индии, по разным оценкам, живет 0,4 всех детей в мире, страдающих от недостаточного питания.

Краски, возможно, чрезмерно сгущены. Как-никак, и Индия, и Китай до сих пор остаются наиболее динамичными секторами мировой экономики. Но обе страны уже действительно столкнулись с трудностями – как экономическими, так и политическими. Имидж Индии пострадал, помимо финансовых проблем, еще и в результате недавней террористической атаки на Мумбаи. Теракты, корнями своими уводящие в Пакистан и повлекшие за собой призывы к карательной военной операции, вновь возродили риск вооруженного конфликта в регионе. А экономические проблемы уже становятся очевидными. Так, в октябре текущего года объем индийского экспорта снизился на 12% по сравнению с прошлогодним показателем. Сотни небольших предприятий по производству текстильной продукции исчезли, и даже некоторые крупные производства (например, в автоиндустрии) были вынуждены приостановить производство. Центробанк страны снизил свои прогнозы темпов экономического роста в текущем году до 7,5-8%. В следующем году они могут составить всего 5,5% — это будет самый низкий показатель с 2002 года.

В случае с Китаем дело обстоит не лучше. В ноябре текущего года его экспорт снизился на 2%, а импорт – на 18% по сравнению с прошлогодними показателями. Производство электроэнергии сократилось на 7%. По оценкам Всемирного банка, рост экономики Китая составит в следующем году 7,5% (против ожидавшихся ранее 8%). Все эти обстоятельства в социальном измерении имеют своим следствием рост недовольства населения и масштабные социальные протесты. Они будут только увеличиваться – по мере того как лишившиеся работы рабочие будут объединяться с терпящим лишения сельским населением.

И тем не менее, как полагают авторы приведенной нами статьи, у Индии есть одно важное преимущество перед Китаем. Это – демократическая политическая система. Да, процесс принятия государственных решений в Индии тоже довольно громоздок и неуклюж. Но в то время политическая система Индии обладает гибкостью, которой так не хватает Китаю. И если китайские руководители озабочены в первую очередь тем, чтобы справиться с растущим социальным недовольством, то Индия сосредотачивает свое внимание на грядущих выборах. Китаю же мешает в деле борьбы с экономическими трудностями именно отсутствие демократии.

В концепцию авторов не укладывается только одно обстоятельство, которое они отмечают сами: в самой Индии все с большей симпатией начинают относиться к заявлениям Китая о том, что сильная власть – это благо для экономического роста, в то время как индийская демократическая политическая система рассматривается как непозволительная роскошь на фоне повальной нищеты населения.

Разорившимся индийским мелким предпринимателям (работавшим, скажем, в том самом текстильном производстве) демократические институты политической системы вряд ли важнее возможности накормить семью и возобновить свое производство, чтобы хотя бы с какой-то уверенностью смотреть в завтрашний день. И если дать им это может только усиление участия государства в экономике – едва ли целесообразно отказываться от этого только ради сохранения либеральных институтов самих по себе. Тем более что к помощи государства не стесняются прибегать ведущие мировые экономики с целью не допустить коллапса своих финансовых систем. Потребуется эта помощь и для политического спокойствия в регионе, напряженность в котором вновь обострилась после терактов. Так что же чревато более серьезными последствиями – сохранение демократической системы ради самой системы или экономическая и политическая стабилизация, возможная благодаря активизации усилий государства?

Сама по себе либерализация политической системы – рецепт, «прописанный» Китаю – вряд ли способен стать фактором преодоления экономических трудностей в этой стране. Эта мера могла бы сыграть свою роль в том случае, если экономическая сфера жизни китайского общества была бы «завязана» на политическую, подобно ситуации в бывшем СССР. Но специфика Китая как раз в обратном: при авторитарном политическом руководстве экономическая сфера отличается довольно большой степенью свободы. В этих условиях никакой прямой связи между либерализацией политической сферы и стабилизации экономической ситуации быть не может.