Сколько врут во время кризисов?

«Никогда не врут столько, сколько перед выборами, во время войны и после охоты» (Бисмарк).

Кризис — что-то вроде «мирной войны». Сколько врут в это время?

Выражаясь верноподданно: какую часть информации политику стоит во время кризиса сообщать обществу, чтобы а) не вызвать панику, но и б) не обмануть людей?

Паника — очевидно, одна из главных опасностей в любой ситуации. Поскольку историю творят люди, паника — одна из самых страшных вещей, какие они могут натворить. Идея, порождающая массовую панику, — самовзрывающийся прогноз, а механизм взрыва — цепная реакция страха, переходящего в агрессию. Лавина паники практически всегда ужаснее того камня, с которого она началась.

С обманом — сложнее. Конечно, если люди поймут, что их обманули — сознательно, цинично, — то считайте, что «лидер обмана» накинул на себя петлю лжи, а когда ложь стала явной, стул из-под него вылетел. Народ не забудет, не простит. Но вся штука в том, что грань между «правдой» и «неправдой», а тем более между циничной ложью и «ложью во спасение» — очень гибкая, тонкая.

Классический пример грубой лжи — знаменитое выступление Сталина 3 июля. Вождь нагло врал, рассказывая, что «лучшие дивизии немцев» разгромлены, бесстыдно завышал цифры немецких потерь и преуменьшал цифры наших потерь. Словом, врал «строго по Бисмарку».

А в мифе, в сознании людей эта речь осталась как самая… Самая — что? Ну уж точно не самая лживая. Как самая важная, проникновенная, человеческая, самая ЧЕСТНАЯ… Словом, выстукав зубами о край стакана «дор-рогие братья и сестры», Сталин одним махом из «виновника торжества», каковым он был на самом деле, превратился в какую-то «Родина-Мать зовет!».

Интересное дело… Люди не могли не знать, что он врет, говоря, что немцы потеряли больше, чем мы, что они (а не мы!) измучены и разбиты: города-то продолжали сдавать, половодье похоронок разливалось вовсю.

Почему же они поверили? Чему же они поверили?

А поверили они той капле несомненной ПРАВДЫ, которая была в этой бочке лжи. Правда же была не в трепе о «разбитых немецких армиях», а именно в колотье зубов о стакан — правда ужаса, правда страха, правда гнева, правда горя. Правда элементарных человеческих чувств, небывалых у Бога тирании, Злого Хозяина. И эта правда была похожа на чувства 200 млн его подданных. Правда их на один миг и объединила. А в нагрузку к ложке правды Сталин впарил народу бочку лжи. Люди думали: «Да, наверное, не все лучшие немецкие дивизии разбиты, но многие — разбиты. Да, наверное, потери немцев не так велики, но все же велики. И т.д.». И общий вывод из такой речи — не усиление паники, а пробуждение надежды.

Итак, смешать правду с ложью и продать слушателю в одном пакете — великое искусство. Искреннее чувство заботы о стране — неважно даже, чем оно вызвано, — может в сознании людей превращать Савла в Павла, ложь в откровение!

Разными бывают мотивы и последствия лжи. Почему Сталин врал в своей речи? Потому, что спасал шкуру от народного гнева. Но своей ложью он спасал и народ, страну. Потому что правда, которая с несомненностью выяснилась в первые две недели войны, такова, что общественное сознание России и СЕЙЧАС, примерно через 70 лет, ее НЕ МОЖЕТ вынести. До сих пор нет честных фильмов, где были бы показаны неслыханные размеры катастрофы и сказано главное, что вовсе не превосходством железа побеждали немцы (этого превосходства у них и не было), а превосходством своей организации и духа. Только это сейчас можно обсуждать. А тогда сказать такую несомненную правду значило бы УБИТЬ НАРОД. Раздавить дух к сопротивлению.

Если же взять менее драматичные, мирные примеры…

Прав был Ельцин, когда лгал в 1991-м, что «ляжет на рельсы», если цены поднимутся? Да. Прав. Потому что надо было, необходимо было ШВЫРНУТЬ страну в рынок. Иного выхода все равно уже не было. А сделать это, честно объяснив предварительно, какой будет рост цен (специалисты это примерно представляли), было бы почти невозможно. Как ребенка ведут к врачу, говоря, что «не будет больно», — попробуйте затащить его, честно рассказав, что будет ОЧЕНЬ больно! Попробуйте, когда время идет на минуты… Народ бы «лег на рельсы» реформ, если бы знал правду. А Ельцин вместо этого «положил на рельсы» свой рейтинг. И эта ложь во спасение, им оплаченная, является его исторической ЗАСЛУГОЙ.

Прав был Ельцин, когда говорил в 1998-м, за две недели до дефолта, что его не будет? Нет. Неправ. Потому что многие люди все-таки поверили, не забрали деньги из банков, разорились, а банки потом все равно рухнули. Ни экономической, ни моральной пользы от этой лжи не было, один урон и для людей, и для власти.

В общем, говорить о прошлой лжи «легко и приятно».

А про день сегодняшний?

Не кривя душой я тем не менее могу сказать, что сейчас, если человека интересует реальная информация, он легко получит ее в любых количествах и качествах — есть тысяча достаточно объективных и абсолютно доступных экспертных изданий, есть, наконец, даже ТВ-канал — РБК. Нет у экспертов «приукрашивания» и нагнетания паники, но очень много очень быстро меняющихся цифр и совершенно разных и быстро скачущих оценок специалистов. Так что проблема совсем не в получении точной информации, а как в любой открытой системе — в ее оценке, ранжировании, фильтрации. А это уже — работа. Очень сложная, очень мало кому доступная, но никто ее за тебя не сделает. Экспертов много, а решать, в какой валюте держать деньги, брать ли кредиты или сворачивать бизнес, стоит ли «входить в рынок» ценных бумаг, что делать с недвижимостью, — решать все равно тебе. И платить за решения — тоже.

Но заметьте, все эти темы (кроме одной — в какой валюте держать деньги) мало касаются подавляющего большинства людей. Большинство интересуется а) ценами б) выплатой пенсий и зарплат в) сохранностью рабочих мест. И это большинство не имеет ни сил, ни навыка, ни времени получать разнообразную информацию, сравнивать ее и т.д. Вот почему в условиях абсолютно открытого информационного общества для огромного большинства вполне хватает сухой информпайки с трех больших федеральных каналов.

Так какой же уровень информации «для них» сегодня оптимален?

Мне кажется, что большинство вполне дозрело до того, чтобы их не убаюкивать словами как грудных детей, а вести с ними ВЗРОСЛЫЙ разговор. Сегодня люди его поймут и оценят.

Для начала неплохо бы вообще объяснить людям, что это за кризис такой, откуда взялся, что в нем не зависело от России, а что зависело, что смогли сделать для его предотвращения, что не смогли. Людям можно и нужно пошагово объяснить важные решения власти. Объяснять, ЗА СЧЕТ ЧЕГО им смогут заплатить пенсии, почему власть рассчитывает на восстановление экономического роста в мире в начале 2010 года, почему считает, что нижнюю точку кризиса есть шанс пройти весной 2009-го. И, конечно, было бы только полезно давать разные точки зрения — не только правительства, но и независимых и компетентных экспертов.

В этом случае школа кризиса могла бы стать школой политического здравого смысла, который пригодится уже после кризиса.