Россия будет вступать в ВТО в одиночку

Нашей стране проще и реалистичнее вступать во Всемирную торговую организацию (ВТО) одной, а не в составе тройственного Таможенного союза. Такое сенсационное заявление Дмитрий Медведев сделал после саммита в Аквиле. «Известия» пытались понять, что стоит за такой резкой сменой настроений.

Если следовать логике Медведева, то решение о том, в каком составе мы пойдем в ВТО, до сих пор не принято. По его словам, есть два пути. Первый — это присоединяться вместе с Белоруссией и Казахстаном. Второй, а на самом деле изначальный — двигаться в этом направлении в одиночку.

— Можно, согласовав некие общие стандарты и позиции внутри «тройки» Таможенного союза, вступать раздельно, что, на мой взгляд, является более простым и более реалистичным, но при соблюдении, конечно, прав и интересов других участников, — отметил российский президент, добавив, что скорее всего речь идет «о разноскоростном вступлении».

Между тем еще месяц назад казалось, что решение о тройственном вступлении — окончательное и обжалованию не подлежит. Тогда на саммите ЕврАзЭС, который не обещал никаких сенсаций, о нем объявил премьер Владимир Путин. Для российских переговорщиков, которые 15 лет вели мучительный процесс по вступлению России в ВТО, это заявление прозвучало как гром среди ясного неба. Но причины для такого решения были, и весьма уважительные.

Начав примериваться к вступлению в ВТО втроем, мы вдруг поняли, что так в организацию просто никогда не вступим

Инициатором выступил Казахстан. И не просто выступил, а сразу отменил все «особые условия» своего вступления в Таможенный союз с Россией и Белоруссией. Согласился на наши меры по защите рынка легковых автомобилей и на белорусские — по защите тракторов и автобусов. До этого Казахстан, не имеющий производств ни того, ни другого, настаивал на полном открытии рынков. Так вот, согласившись на эти меры, Казахстан поставил одно условие: вступаем в ВТО вместе, в рамках Таможенного союза. Благо после снятия всех разногласий союз этот начнет работу уже в 2010 году. Для России это могло быть выгодно — ведь выгоды от Таможенного союза, да еще на наших условиях, — это уже готовая «синица в руке». А вступление в ВТО, которое вроде бы уже совсем близко, на самом деле болтается перед нами как морковка перед осликом уже много лет. И держат эту морковку американцы, которые на словах за наше вступление, а на деле через другие государства не дают нам присоединиться к ВТО. Именно этим объяснялось решение в пользу Таможенного союза. Которое, впрочем, нисколько не означало, что мы отказываемся от ВТО.

Но теперь Дмитрий Медведев повернул процесс вспять. Почему? Есть два объяснения. Первое: начав примериваться к вступлению в ВТО втроем, мы вдруг поняли, что так в организацию просто никогда не вступим. Если Россия уже практически полностью соответствует требованиям ВТО и прошла этот путь на 90%, то Белоруссии и Казахстану предстоит сделать намного больше. ВТО еще ни разу не принимала в свои ряды подобный союз, и предварительные консультации в Брюсселе могли показать, что пройденный многолетний путь нам теперь придется начать с самого начала.

Не исключено, что повлиял на российского лидера и разговор с президентом США Бараком Обамой. Официально эта тема в повестке их переговоров не значилась, но обращает на себя внимание заявление американского министра торговли Гэри Лока, прозвучавшее 8 июля, — в этот день Обама как раз улетал из Москвы. Лок открыто заявил, что вступление Таможенного союза в ВТО невозможно. Косвенно американский след в этой истории подтвердил и президентский помощник Аркадий Дворкович. Он сказал, что США хотели бы видеть Россию членом ВТО уже к концу этого года.

Подобные «авансы» от американцев мы уже получали в этом году, и многие аналитики говорили о том, что осенью точно вступим. Но если вспомнить, сколько лет и сколько раз уже делались подобные заявления, то веры этому нет. Скорее всего, непростой торг продолжается. Причем не только с американцами и с ВТО, но и с партнерами по будущему Таможенному союзу. Достаточно вспомнить весенний торговый конфликт с Белоруссией, чтобы понять, как тяжело нам было бы вести переговоры в союзе со столь непостоянными партнерами.