Россия – ЕС: за границей нефти и газа

Не стоит придумывать себе другой России. Сотрудничать надо с Россией, которая есть. Эта, казалось бы, простая и естественная мысль приходит в голову далеко не всем европейцам. Еще реже она посещает «младоевропейцев» — новых членов ЕС и наших ближайших балтийских соседей.

Между тем вопрос, каковы ваши отношения с Россией, преследует представителей Латвии, Литвы и Эстонии, в какой бы точке мира они не оказались. Для международной политики вовсе не безразлично, находятся ли они в диалоге с самой крупной державой к Северу от них или молчат глухо, как в танке.

Все-таки дискуссии — лучший способ доказать, что между странами нет непреодолимых препятствий. Даже в такой наиболее чувствительной сфере, как историческое наследие. И если здесь еще продолжают оставаться существенные разногласия между Балтией и Россией, то именно межгосударственный диалог способствовал выводу российского военного контингента, разрешению российско-латвийских пограничных разногласий. А, возможно, лет через 10-15 спор о том, был ли СССР в свое время оккупантом или освободителем в Прибалтике, начнут вспоминать с улыбкой, и то только на базарной площади. Такое предположение сделал экс-президент Латвии Гунтис Улманис, выступая перед участниками Балтийского форума.

В мире немало мест, ставших удобными площадками для дискуссий. В том, что Латвия предложила свою Юрмалу для диалога «ЕС и Россия в 2008 году», — добрый знак для поиска политических ответов.

Они сегодня востребованы даже больше, чем когда Евросоюз и Россия впервые подписали договор о стратегическим партнерстве. Его срок истек еще в 2007-м, и создание нового документа явно затянулось. Хуже того, за 10 истекших лет от здания, где стучали топоры, что-то строилось и надстраивалось, теперь осталось разве что крыльцо, куда кто-то запрыгивает только чтобы заявить, почему партнерство не может быть продолжено. Положение заметно осложняют новые члены ЕС, у которых никак не проходит синдром СССР. И поскольку не могут предъявить ему претензии по причине отсутствия такового, то все прошлые и нынешние болячки переадресовывают России. В свою очередь европейские старожилы, проявляя европейскую солидарность, тоже не форсируют события. Ведь Евросоюз теперь обязан выступать единым голосом, и любая страна вправе заблокировать переговоры.

Но что бы ни говорили скептики, обе стороны не могут жить друг без друга. После США и Китая Россия — третья страна в списке торговых партнеров ЕС. Причем в области наиболее значимой, которая касается энергетической безопасности континента. Если вычесть объемы углеводородов, экспорт из России равен примерно торговли Исландии с ЕС. И еще надо взвесить, кому легче, — вполне возможно, что Европе, сосущей из российской газовой трубы, а вовсе не России, постоянно попрекаемой газовым давлением.

Во всяком случае, Юрис Савицкис, чья компания обеспечивает Латвию энергетическими закупками из России, предостерег коллег от чрезмерной строгости в отношении страны, ни разу не нарушившей своих экспортных обязательств. Особенно тех, кто неудачную географическую ситуацию усугубляет конфронтационной политикой. По его мнению, «Норд стрим» случился именно по этой причине. И странам-изгоям, не интегрированным в европейский газовый рынок, продуктивней было бы не заниматься обвинениями России, а присоединиться вслед за Латвией к Северному потоку. Он имел в виду прежде всего Литву и Польшу.

Все-таки между политическими принципами и экономическими реалиями дистанция весьма заметная. Ее можно сделать короче, если разговор о стратегических отношениях Россия — ЕС вынести за пределы нефти и газа. В этой плоскости Майкл Вебб, генеральный Директорат по внешним сношениям Европейской Комиссии, видит его перспективы в связи с избранием нового российского президента. Он вообще пошел дальше, сделав допущение, что вскорости в США тоже может появиться молодой лидер, а там не за горами и выборы председательствующего в Евросоюзе. Если у этих трех центов силы появятся не обремененные стереотипами руководители, процесс понимания получит свою динамику. Впрочем, Фрейзер Камерон, директор Брюссельского центра ЕС — Россия, уже сейчас усмотрел позитивный сигнал: 50 тысяч английских болельщиков, без особых проблем въехавших в Москву, — хороший аргумент на пути к безвизовому режиму. От себя добавим, что и Билан со своей песней «Верь мне» выиграл Евровидение во многом благодаря голосам из стран Балтии и Восточной Европы. Значит, симпатии к России здесь все-таки сильнее прежних обид.

Правда, петь в микрофон гораздо проще, чем иной раз расслышать друг друга в тихих переговорных кабинетах.

Чего хотят от России члены ЕС? Много, потому что их самих ни много, ни мало 27. Одни — большей предсказуемости, другие — сговорчивости, третьи — щедрости. И далее — по списку. Россия же полагает, что практически выполнила «домашнее задание» для нового договора. Скорей всего, как в анекдоте, и те правы, и она права.

Здесь ничего не остается, кроме как моделировать договороспособность. Так, как это взялась сейчас делать Финляндия, чтобы помочь продвижению диалога между Россией и Эстонией.

Участники Балтийского форума в майской Юрмале контуры будущего соглашения не дорисовали. Хотя Латвия, взявшая на себя роль моста в переменчивых водах европейско-российского партнерства, доказала свою устойчивость. Есть шанс принять диалоговую эстафету Ханты-Мансийску. На саммите в июне Дмитрии Медведев вместе с двумя высшими чиновниками Евросоюза должен привести ее к новой фазе стратегических договоренностей — приемлемых для всех членов ЕС. Но и для России тоже.