Саммит G20: грядет новая эра?

В состоянии ли G20 эффективно действовать? Этим вопросом в сегодняшнем комментарии, опубликованном в Der Tagesspiegel, задается корреспондент Кристоф фон Маршалл. «По прошествии саммита можно сказать, что он был историческим – монополия на власть G7 пошатнулась, развивающиеся страны требуют права голоса», – уверен автор статьи.

Хотя, продолжает корреспондент, итоговая декларация заставляет сомневаться в реальной значимости саммита: документ ограничивается добрыми намерениями и ни к чему не обязывающими призывами.

Кроме того, интерпретации договоренностей сразу после саммита стали резко отличаться друг от друга: представители континентальной Европы подчеркивают намерение повысить контроль над финансовыми рынками, а американцы и, в той или иной степени, британцы предостерегают от чрезмерного регулирования.

К тому же, отмечает издание, непонятно, куда Америка повернет при новом президенте – как далеко Барак Обама пойдет в регулировании финансов.

И тем не менее, уверен автор статьи, саммит можно считать историческим. Несколько десятилетий семь промышленно развитых государств, по его словам, управляли мировой экономикой. Но сегодня такие развивающиеся страны, как Бразилия, Китай, Индия и Индонезия, требуют права голоса. «Эти страны обладают резервом капитала, необходимым Западу для того, чтобы преодолеть кризис», – пишет обозреватель издания.

Но здесь, отмечает корреспондент, стоит учесть и наличие сложностей, которые могут возникнуть при столкновении цивилизаций. Переход от G7 к G20 может и не состояться – если, к примеру, не заладится общение и культуры друг друга не поймут. «Бесспорно, государствам и экономикам сливаться не придется, однако успех придет только в том случае, если у партнеров будет одинаковое представление о проблемах, их возможных путях решения и разделении ответственности».

«Саудовский монарх с его абсолютной властью, лидер однопартийного китайского государства, босс хрупкой индонезийской полудемократии правят не так, как главы государств и правительств западных демократий». Но они хотят иметь право голоса. «Возьмут ли они на себя ответственность, если это не будет находиться в сфере их непосредственных интересов?» – не констатирует, а вопрошает в заключение автор статьи. Начало новой эры, резюмирует он, зависит в первую очередь от готовности G7 поделиться властью – а также от желания новичков должным образом играть непривычную для них роль.