Банки в Украине Всё о финансах и экономики
Прогнозы Минэкономразвития РФ могут стать главным ориентиром для правительства, а также делового сообщества и населения, считают эксперты. По их мнению, идея нового главы МЭР Максима Орешкина превратить прогнозы министерства из «технического документа» в инструмент управления ожиданиями вполне реалистична и была бы полезной для всей экономики в целом.
В интервью газете «Коммерсантъ» Максим Орешкин заявил, что ситуация с прогнозами Минэкономразвития должна меняться. В частности, по его словам, прогноз должен объяснять, сколько те или иные меры будут прибавлять к экономическому росту и в какие периоды, на какие еще показатели это будет влиять.
«Прогноз сам по себе — это инструмент управления ожиданиями. И бизнес, и население должны из него узнавать, что правительство, министерства, ЦБ будут делать при разных внешних сценариях, в том числе негативных. Только имея понимание происходящих процессов и доверие к экономическим властям, можно уверенно планировать инвестиции. В противном случае бизнес будет вместо своей основной работы пытаться угадать валютный курс, инфляцию и когда случится следующий кризис», — отметил Орешкин.
Ранее Максим Орешкин уже занимался в том числе и макроэкономическим прогнозированием. Прежде чем занять должность главы МЭР, Орешкин с сентября 2013 г. по март 2015 г. был директором департамента долгосрочного стратегического планирования Министерства финансов РФ. Затем с 19 марта 2015 г. по 30 ноября 2016 г. Орешкин работал на посту заместителя министра финансов РФ Антона Силуанова. Он курировал макроэкономические вопросы в бюджетной части, анализ рисков в бюджетной системе, оценку и прогнозирование доходов, вопросы денежно-кредитной политики.
Прогнозы по экономике становились причиной разногласий между МЭР и Минфином. Так, в сентябре 2016 года прежний глава Минэкономразвития РФ Алексей Улюкаев не согласился со сценарием Минфина, в котором цена нефти на 2017 г. заложена в размере 30 долларов. Тогда Улюкаев отметил, что этот прогноз был предоставлен одним из сотрудников Минфина. Этим сотрудником был Максим Орешкин, который на конференции Fitch Ratings заявил, что Минфин РФ в стрессовом сценарии ожидает цену барреля нефти на уровне 30 долларов в ближайшие годы.
Новая прогнозная реальность
Идея Орешкина о трансформации прогнозов Минэкономразвития может быть достаточно быстро реализована с учетом опыта Банка России в налаживании коммуникации с деловым сообществом, считают экономисты.
«Я думаю, это очень хорошая идея, потому что, действительно, многие представители реального сектора были бы рады брать какой-то прогноз, а не пытаться что-то самим придумывать или где-то пытаться это узнавать. Последний пример ЦБ показывает, что эта задача абсолютно решаемая. После того, как ЦБ РФ стал выпускать ежеквартальные обновления своих прогнозов, все этого ждут, рынок этого ждет, рынок на это смотрит, что и куда ЦБ пересмотрел. Это используется как очень эффективный инструмент коммуникации. Можно просто повторить этот опыт, расширив целевую аудиторию за пределы финансовых рынков», — говорит главный экономист по России и СНГ ИК «Ренессанс Капитал» Олег Кузьмин.
По его словам, для этого требуется регулярно, например ежеквартально, обновлять прогнозы с комментариями, которые были бы изложены в короткой доступной форме. «Тогда это станет действительно абсолютно работающим инструментом в управлении ожиданиями, и тогда все представители реальной экономики, кого это интересует, от этого выиграют. Эта цель абсолютно реальна. Это то, что можно сделать достаточно быстро. Очень правильная и хорошая идея», — добавил экономист.
Тем не менее, Минэкономразвития будет несколько сложнее, чем ЦБ, считает главный экономист Альфа-банка Наталия Орлова. По ее мнению, отличие в том, что у ЦБ в руках есть всем понятный и наглядный инструмент — ключевая ставка, и регулятор формирует настроения и ожидания в экономике по поводу процентной ставки. Что касается МЭР, то с одной стороны у него в руках много рычагов, но с другой стороны — они менее конкретны для экономики, считает экономист.
«Совершенно понятно, что МЭР может пытаться на основе коммуникации макростатистики готовить экономику к реформам, но, во-первых, спектр этих реформ очень широкий, во-вторых, не только МЭР будет отвечать за их реализацию с большой вероятностью. Грубо говоря, нет одного индикатора, на который рынок и экономика могли бы смотреть и по нему формировать какие-то ожидания. Но в целом я абсолютно согласна с идеей, что так, как раньше, когда МЭР просто экспертно выступало и докладывало о том, что нас ждет 10 лет стагнации или какие-то такие непреодолимые сложности, это очень негативно влияет на ожидания. От правительства рынок ожидает информации о каких-то действиях», — отмечает Орлова.
В последнее время Минэкономразвития критиковали за то, что министерство фактически перестало заниматься экономическим ростом и разрабатывать меры по его стимулированию, увлекшись макропрогнозированием. Впрочем, к прогнозам ведомства также были претензии — министерство упрекали в неточности и недостаточно прозрачных и обоснованных методиках расчетов. Более того, бюджет на 2016 год был однолетним, хотя ранее формировался на три года, и одной из причин называлась именно неточность прогнозов Минэкономразвития, поскольку на их основе невозможно было строить среднесрочное финансовое планирование.
Минэк как ориентир
Сейчас Максим Орешкин выступает за то, чтобы МЭР выступало главным прогнозистом для правительства, полагает главный экономист ФГ БКС Владимир Тихомиров. «Я думаю, речь о том, чтобы сделать прогнозы МЭР главным прогнозом для правительства и бюджета, потому что последние пару лет возникала некая неопределенность, кто в конечном итоге будет отвечать за прогнозы. Раньше отвечал Минэкономики, далее прогнозы передали Минфину. Минфин как-то координировал с МЭР свои прогнозы, но параллельно существует и достаточно сильный аппарат прогнозирования у ЦБ», — отмечает эксперт.
Однако ориентиром для делового сообщества и населения макроэкономические прогнозы могут быть только в том случае, если они будут совпадать с реальностью. «Вопрос в точности прогнозов. Вопрос в сложности прогнозирования макроэкономических показателей в принципе. А для того, чтобы на эти прогнозы могли ориентироваться как население, так и бизнес, они должны отличаться большим уровнем точности. Это не упрек в адрес МЭР, а сложность прогнозирования. Если эти прогнозы не будут совпадать с реальностью, то и значимость этих прогнозов как ориентира для населения и бизнеса будет под вопросом», — говорит Тихомиров.
Самое большое расхождение прогнозов Минэкономики и реальности было в кризисном 2009 году. Так, в начале 2009 года Минэкономразвития предсказало спад ВВП на 2,2%, однако по итогу года снижение составило 7,9%. При этом соответственно замедлилась и инфляция и составила 8,8% против прогнозных 13%. Цена на нефть в базовом прогнозе указывалась на уровне 50 долларов за баррель, а составила по итогу 2009 года 60,94 доллара. При этом Минэкономразвития еще два раза в 2009 году уточняло свои оценки. Позже уже в 2010 году Андрей Клепач, который в те годы на должности замминистра экономического развития курировал блок макропрогнозирования, пояснял, что министерство предсказало, но недооценило глубину кризиса. А с другой стороны, наоборот, несколько переоценило эффект предпринимаемых властями антикризисных мер, так как он начал сказываться на реальном секторе экономики позже, чем ожидалось.
Помимо составления обновленных прогнозов, Минэкономразвития может стать центром генерации идей для других министерств и ведомств. По словам Максима Орешкина, Министерство экономики традиционно являлось штабом изменений. «Это та роль, которая всегда была у него, и я считаю, что ее нужно только усиливать. При этом наша роль не в том, чтобы просто собирать точки зрения ведомств и пытаться выступать арбитром во внутренних спорах. Мы должны быть источником новых идей, становиться лидером в подготовке программ изменений», — сказал он в интервью «Коммерсанту».
Новый глава МЭР мог бы сделать это министерство интегральным институтом, который брал бы на себя вопросы, затрагивающие несколько смежных сфер или даже разных сфер экономики, полагает Олег Кузьмин из ИК «Ренессанс Капитал». «Речь о том, я думаю, что МЭР должно занять какую-то более проактивную позицию относительно каких-то инициатив. То есть не только выступать арбитром или работать по поручениям правительства, где требуется, например, что-то согласовать: какие-то детали приватизации или детали отдельных инвестпроектов. Нужно, чтобы именно от МЭР шла инициатива, потому что это та организация, которая должна видеть всю картину в целом и ей где-то легче такие инициативы проводить», — сказал экономист.
Прогноз ускорения роста
Ключевым проектом Минэкономразвития на первую половину 2017 года станет подготовка плана ускорения роста экономики. Но уже сейчас, по словам Орешкина, министерство ожидает неплохих результатов от 2017 года. В частности, во втором полугодии 2017 года ВВП будет расти на 2% год к году и, возможно, даже больше, сказал Орешкин в интервью газете «Коммерсантъ».
Экономисты также ожидают ускорения роста российской экономики во II полугодии 2017 года. «Я ожидаю, что по итогам 2017 года ВВП вырастет на 1,2% в целом по году. Причем рост будет неравномерным, действительно, во второй половине года я тоже ожидаю некоторое ускорение по темпам роста экономики ближе к 2%, где-то 1,8%, то есть тут я совпадаю с Максимом Орешкиным», — отмечает Владимир Тихомиров из ФГ БКС. По его словам, причиной станет стабилизация на сырьевых рынках. Так, цены на нефть, если и не вырастут серьезно с текущих уровнях, но и не опустятся значительно, считает Тихомиров. Это поддержит экономику, бюджет и обеспечит стабильность курса рубля, параллельно упрощая задачу ЦБ по сдерживанию роста инфляции.
«Это соответствует нашим прогнозам. Как базовый прогноз мы исходим из того, что рост ВВП в этом году может составить 1,6%, и действительно, это рост чуть выше 2% во II полугодии. Инфляцию мы видим в этом случае ниже 5%. Пока мы не готовы говорить про инфляцию в 4%, как ЦБ, но инфляция может быть ниже 5% при этом», — добавляет Олег Кузьмин из ИК «Ренессанс Капитал».
По базовому прогнозу Альфа-банка, рост ВВП в 2017 году составит 1,5%, однако рост даже на 2% возможен в зависимости от бюджетной политики. «Это реалистичный сценарий. Но я на этот сценарий рассчитываю в предпосылке, что у нас будет бюджетное стимулирование, связанное с электоральным циклом. Если бюджетная политика останется жесткой и увеличения социальных расходов бюджета не будет, то рост в 2% может и не реализоваться. А если мы пойдем в логике электорального цикла, то это вероятный сценарий», — говорит Наталия Орлова из Альфа-банка.
