Молочный баланс нефтегазового экспорта

отя экономическая подоплека «молочной войны» достаточно проста и прозрачна — российское Правительство хочет закрыть внутренний рынок от иностранных конкурентов, — но сопутствующие этой войне обстоятельства заставляют сомневаться в правильности поведения российских хозяйственных органов. И дело даже не в том, что Беларусь — это единственный союзник России в Европе, как утверждает ее президент, и не в том, что существуют многолетние конфликты по поводу приватизации предприятий белорусского нефтехимического комплекса и транспортной инфраструктуры. И не в том дело, что кризисная ситуация в экономике вынуждает правительства всех стран принимать меры по закрытию внутренних рынков — и Россия здесь не исключение. Просто обстоятельства, сопутствующие российско-белорусской торговой войне, таковы, что лучше бы России не только согласиться с белорусским продовольственным импортом (это, кажется, уже произошло), но и расширить его по максимуму. Расширить, несмотря на вроде бы очевидную невыгодность этого решения для российских товаропроизводителей.

Какие же обстоятельства должны заставить Россию полностью открыть свой рынок для белорусских товаров? Для начала — у России с Белоруссией хронически активное сальдо во внешней торговле, и размер этого сальдо, особенно в последние годы, принял угрожающие размеры:

Как видно из этой таблицы, за 2004-2006 годы активное торговое сальдо России находилось в районе $4 млрд. в год, в 2007 году оно подскочило до $8 млрд., а в 2008 году вообще достигло $13 млрд.

Скачок стоимости российского экспорта произошел из-за роста мировых цен на нефть, газ и нефтепродукты, так что сейчас, в 2009 году, этот фактор, дисбалансирующий взаимную торговлю двух стран, влияет на ситуацию уже не так сильно. Но, тем не менее, в годовом исчислении активное сальдо России будет не меньше $8 млрд., то есть таким же, как и в 2007 году, поэтому проблема урегулирования взаимных расчетов двух стран остается по-прежнему актуальной.

Белорусское руководство, судя по всему, это хорошо понимает, и изо всех сил пытается хоть как-то снизить накал проблемы и поэтому расширяет экспорт своих товаров в Россию. В свою очередь, российское руководство проблему понимает плохо и изо всех сил препятствует ввозу белорусских товаров на таможенную территорию РФ. Но сама проблема от этого никуда не исчезает, поэтому сверхдоходы, полученные Россией от торговли с Белоруссией, приходится возвращать обратно, предоставляя Беларуси межправительственные кредиты. При этом существует сильное сомнение, что республика хоть когда-нибудь сможет эти кредиты вернуть, поэтому поведение российской стороны трудно назвать адекватным.

Другое обстоятельство, которое вынуждает российское руководство открыть внутренний рынок для белорусских товаров, заключается в том, что примерно год тому назад была модной идея о превращении российского рубля в еще одну мировую резервную валюту. Нам тогда приходилось комментировать эту идею и высказываться в том смысле, что хотя она сама по себе неплоха, но вот только для конкретных российских условий не очень подходит. Для того чтобы рубль был резервной валютой, надо, во-первых, чтобы центральные банки стран — основных торговых партнеров России согласились включать рубль в состав своих валютных резервов, и, во-вторых, и это главное, чтобы у России было пассивное (отрицательное) сальдо в торговле с этими странами. Тогда российские хозяйствующие субъекты оплачивали бы это сальдо рублями (а не долларами или евро), а Центробанки стран-партнеров покупали бы их в свои валютные резервы и зачисляли бы свои национальные валюты, выпущенные против приобретаемых рублей, на счета фирм, экспортирующих свою продукцию в Россию. Вот тогда рубль действительно бы стал резервной валютой.

Однако хорошо понятно, что эти условия совершенно невыполнимы. Центробанки стран — основных торговых партнеров России (а это Украина, Белоруссия, Германия и ряд других стран) — даже и не помышляют о расширении перечня резервных валют, включаемых в состав валютных резервов. А что касается сальдо взаимной торговли с основными торговыми партнерами, то оно давным-давно является активным (положительным) для России, и пример с Белоруссией это наглядно подтверждает.

Поэтому сейчас, повторяем, никаких условий для превращения рубля в резервную валюту нет, однако ничто не мешает двигаться в этом направлении. Медленно, постепенно, но двигаться. И урегулирование торговых отношений с Беларусью в плане сокращения гигантского активного российского сальдо во взаимной торговле могло бы быть первым шагом на пути к этой, вполне реальной цели. Российское руководство, однако, ничего в этом отношении не делает и, наоборот, изо всех сил отдаляет ее достижение.

Какими могут быть аргументы российской стороны, объясняющие ее немного странное поведение, кроме, конечно, мирового финансового кризиса, на который сейчас можно списать все, что угодно? Как нам представляется, ничего, кроме защиты отечественного производителя от иностранной конкуренции, российская сторона предъявить не может. Но это очень слабый аргумент.

Конечно, во время кризиса происходит падение физического объема производства и доходов физических лиц. Столкнувшись с падением доходов, граждане начинают меньше покупать, и поэтому рынок сбыта для местных предприятий сужается еще сильнее. В этой ситуации наличие на внутреннем рынке привилегированного иностранного производителя ухудшает их рыночную позицию еще сильнее, и они изо всех сил пытаются выдавить его со своей территории. Однако эта тактика хороша для тех случаев, когда рядом с частными фирмами-производителями нет большого государства, обладающего серьезными финансовыми ресурсами, которое могло бы повлиять на рыночную конъюнктуру.

Наша ситуация совершенно другая, так как российское государство обладает достаточными средствами, чтобы развернуть мощную инвестиционную программу и эффективно простимулировать внутренний спрос. Если спрос вырастет, то возникнет необходимость его покрытия. Сначала, конечно, с этим могут справиться отечественные производители, но позже, по мере нарастания спроса, их ресурсов может и не хватить, и тогда к ним должны добавиться производители внешние. Причем было бы очень желательно, чтобы эти производители были из стран с пассивным сальдо торговли с Россией, и чтобы производители из этих стран принимали рубли в уплату за свои товары.

Белоруссия, как нам кажется, полностью удовлетворяет этим требованиям, поэтому бояться широкомасштабного поступления белорусских товаров на российские прилавки совсем не стоит. Однако действия российского руководства в этом отношении продиктованы, в первую очередь, именно боязнью белорусского экспорта, хотя, вроде бы, на рынке места должно хватить всем.

Впрочем, может быть, планы российского руководства по выводу экономики страны из кризиса уже поменялись, но мы еще про это ничего не знаем? Может быть, никаких масштабных инвестиционных программ не будет — и поэтому не будет расширения внутреннего спроса? Или, что еще интересней, инвестиции будут, но такие, как строительство нефтепровода БТС-2, после введения в действие которого Республика Беларусь будет намертво отрезана от российской нефти, и поэтому сальдо взаимной торговли выровняется само собой, но только не за счет наращивания белорусского экспорта в Россию, а за счет сокращения экспорта российской нефти в Беларусь.