Грозят ли России бунты безработных?

Когда Борис Ельцин в 1996 г. избирался на второй срок, в Кремле появилась карта с лампочками, сигнализирующими о кризисных ситуациях на местах. Комнату с картой показали журналистам. Тогда Кремль хотел внушить спокойствие населению. «Кажется, это называлось комнатой ситуационного анализа. Надо было показать, что он держит руку на пульсе», — вспоминает политолог Алексей Титков. Теперь в администрации президента опять создают такую систему с лампочками, но уже для себя. Чтобы знать, что все под контролем.

За социальной обстановкой на местах уже следят все, кто только может. Губернаторы создают антикризисные штабы, правительство в еженедельном режиме, согласно п. 27 подписанного Владимиром Путиным антикризисного плана, следит за всеми увольнениями в стране. Свой дневник наблюдений у Генеральной прокуратуры: прокурорам на местах поручено собирать с работодателей сведения об уволенных и запланированных сокращениях. «Сегодня на один из наших заводов пришло уведомление, — рассказал Newsweek в прошлую среду владелец промышленного холдинга. — В нем прокурор требует два раза в месяц сообщать, сколько уволено, сколько планируется уволить и какая задолженность по зарплате».

Теперь подключился и Кремль. Там понимают: кризис расширяется и без социальных последствий не обойдется. Низкие цены на нефть и металлы, инфляция, дефицит денег в экономике, падение рубля — с такими параметрами нулевой промышленный рост в следующем году, говорят эксперты, это оптимистический сценарий. Падает спрос, останавливаются конвейеры. Собственники задумываются, как сокращать издержки.

Так что люди не только беднеют — они начинают терять работу. На крупных заводах — таких, как КамАЗ, — часть работников уже отправляют в так называемый административный отпуск: работники сидят дома за 2/3 зарплаты. Увольнений — а вслед за ними массовых протестов — пока не было, и в Кремле всерьез думают, как их избежать в будущем. Для этого и нужна автоматическая система предотвращения кризисов в регионах.

ВСЕ ПОД КОНТРОЛЕМ

Устроена эта система с лампочками будет так. В специальную компьютерную программу, говорит кремлевский источник, из каждого региона будут поступать три потока данных: публикации в местной прессе, данные внутренних соцопросов по линии Спецсвязи ФСО, экономические показатели из полпредств — чтобы исключить человеческий фактор (кремлевский куратор региона может ошибиться, оценивая ситуацию). «Мы же не Шойгу, — объясняет источник, — это в МЧС все понятно: взорвалось — полетели. [А эта система], грубо говоря, сама покажет на экране: в Перми, допустим, [совсем все плохо], рост протестных настроений и задолженности по зарплате. Компьютерная программа все это сопоставляет и выдает: мол, объективно [все плохо] ».

Лампочки еще не работают. Пока Кремль присматривает за страной без компьютера — в ручном режиме. Регионы еженедельно сдают в полпредства анкеты. Полпреды делают сводные таблицы и сдают их в Кремль. У Newsweek есть такая анкета, уже заполненная в правительстве одной из областей Центральной России. «Массового сокращения рабочей силы не зафиксировано» — написано в пункте №2. Пункт №3 (названия изменены. — Newsweek): «По сообщению главы муниципального образования N, в ОАО “ХХХ” возникла предзабастовочная ситуация по причине невыплаты заработной платы работникам два месяца».

Профсоюзы тоже помогают властям. «Мы раз в неделю делаем мониторинги. У нас 21 000 профкомов. Профкомы предлагают работодателю никого не увольнять, увеличить зарплату на величину инфляции», — говорит глава профсоюза работников АПК Наталья Агапова, одна из лидеров движения «За Путина». Подключилась и «Единая Россия». Перед поездками в избирательные округа депутаты тоже получили анкеты, чтобы отчитываться потом о том, что происходит в их регионах. Пункт №3 этой формы — динамика безработицы, №4 — положение дел на градообразующих предприятиях.

Почти во всех регионах заседают антикризисные штабы. В Екатеринбурге, Челябинске и Тюмени кроме штаба есть отраслевые антикризисные группы при региональных министерствах. Появились они в первых числах ноября — еще до выступления Владимира Путина с антикризисными тезисами на партийном съезде. Антикризисные группы работают так: к министру приходят директора предприятий и рассказывают, какие у них проблемы с продлением кредитов в банках и выплатой зарплат сотрудникам, а потом министр идет к федеральному инспектору. С инспекторами в режиме видеоконференции связывается полпред, рассказала Евгения Тучкова, представитель челябинского минпрома. Полпреду докладывают, где и сколько могут сократить или уволить.

Оттуда информация идет в Кремль. «Мы эти данные от полпредств получаем в виде еженедельных сводок. По ним готовятся выводы. Все под контролем у нас», — говорит источник в Кремле. Кремль действительно «мониторит ситуацию», подтверждает министр экономики Свердловской области Михаил Максимов: «Но их не только [сокращения] интересуют, а весь свод вопросов. [Раньше] банки, а сейчас актуальный вопрос по металлургии ».

УВОЛИТЬ ПО-ТИХОМУ НЕ УДАСТСЯ

Вице-премьер в правительстве Чувашии Юрий Волошин говорит, что их приволжский полпред Григорий Рапота тоже больше всего интересуется, что с социальной стабильностью. «Мужик серьезный», — подчеркивает Волошин. В Иркутске штаб возглавил губернатор, заседают вместе с представителями МВД, ФСБ и налоговой. То же самое в Красноярске. «Федеральный инспектор всегда в курсе», — говорит представитель красноярской администрации. Московские префектуры тоже будут собирать информацию от предприятий, сообщил источник в одной из крупных компаний, зарегистрированных в столице.

Большой и средний бизнес, говорит Тучкова из Челябинска, без лишних вопросов дают министерству информацию о своих планах — все без исключения. «Наши сотрудники обзванивают крупный и средний бизнес, либо они сами [звонят]. Это уже поставлено на поток », — продолжает Тучкова. И у бизнесменов есть прямой резон никого не увольнять — те, кто заявил о планах по сокращению штатов, не получат денег, объясняет чиновница. Из областного бюджета выделено 200 млн руб. — субсидии по кредитам и лизингу.

В Архангельске тоже есть штаб, только назвали его на всякий случай по-другому — комиссией по обеспечению доходов бюджета. «Не хотим народ пугать этим словом. Проводятся заседания постоянно», — рапортует советник архангельского губернатора Дмитрий Таскаев. Народ не пугают — пугают бизнес. «Официально хочу предупредить всех: власть будет принципиально жестко отслеживать любые попытки под прикрытием кризиса ущемлять интересы человека», — заявил в четверг краснодарский губернатор Александр Ткачев.

Вице-губернатор одной из областей процитировал Newsweek недавнее выступление своего шефа перед деловой общественностью: «Если вы меня не поняли, то я поясню на конкретных примерах. Есть масса рычагов воздействия. Если мы увидим недобросовестное отношение к персоналу, мы с этим будем бороться. Как можем и чем можем. В конце концов, за ситуацию в области отвечаю я, а не вы. И мне решать, кого и когда надо отправить в отпуск, а кого уволить. Так что уволить по-тихому никого не удастся, даже не надейтесь». Губернаторы очень нервничают: случись что — спросят сначала с них.

ПРОГРАММА «КАТАРСИС»

Пока все спокойно. Даже в богатой тяжелой промышленностью Челябинской области встал лишь один завод в городе Верхний Уфалей — как раз градообразующее предприятие. Но его остановил не кризис, а цены на никель — они упали еще до кризиса. Владимир Путин на прошлой неделе специально указал, что за городами с градообразующими предприятиями надо следить особо.

В Уфалее завод стоит уже месяц, а работников — как на КамАЗе — отправили в отпуска с сохранением 2/3 зарплаты. Перспектив у завода нет, но они не выходят с транспарантами на улицу, а сидят дома. «Опасность массовых протестов небольшая по сравнению, например, с массовой паникой в банковском секторе. Рабочие уходят либо в мелкую подработку, либо в запой», — объясняет эксперт Титков. Правда, в соседней Свердловской области выступления уже были. В октябре рабочие Лобвинского биохимзавода, который перестал производить этиловый спирт и дрожжи, вышли на митинг и решили жаловаться в Кремль. В ноябре из Кремля пришел ответ: обращение рассмотрено и направлено в областное министерство. Больше не митингуют.

В Чебоксарах тоже тихо, хотя сокращения уже идут. «Мы их сокращениями не называем. Это реструктуризация бизнеса», — объяснят вице-премьер Волошин. В том смысле, что в других местах еще есть вакансии. Так уже сделали в Челябинской области: с одного завода увольняют, а на другом наладили выпуск электрических плит, а на плиты спрос. В Приморском крае тоже рассчитывают на внутреннюю трудовую миграцию. Завод полиметаллов в Дальнегорске загибается, а другой завод в этом же городе нанимает сотрудников. Краевой центр занятости в связи с этим разработал автоматизированную программу «Катарсис» — она позволяет оперативно искать рабочие места в соседних районах.

Пусть пока в регионах тихо — на воду в Кремле не дуют. Эксперты согласны: социальных взрывов исключать нельзя. Они сходятся в прогнозах: количество безработных в следующем году удвоится — с 4 млн до 8–10 млн человек. В целом для экономики страны это немного, но безработные сконцентрируются в конкретных точках, объясняет Евгений Гонтмахер из Института современного развития. Недавно в его статье «Новочеркасск-2009», опубликованной в газете «Ведомости», правительство нашло признаки экстремизма.

Набережные Челны, Череповец, Магнитогорск — экономист Гонтмахер полагает, что проблемы начнутся в крупных промышленных центрах. Не все чиновники с ним согласны: сначала пострадают небольшие города. Ярославская, Тверская, Тульская области, перечисляет сотрудник полпредства Центрального округа: «В Ивановской тоже. Там, где на одном заводе делают одну какую-нибудь фигню». В любом случае, везде по стране бизнесменов, по сути, поставили перед фактом: без санкции сверху они не могут сокращать штат. «Сейчас коммерсанты [для властей] — не налогоплательщики, а работодатели», — говорит эксперт Алексей Титков.

НОВОЧЕРКАССК – 1962: зарплатный бунт

В начале 60-х годов советское правительство тратило огромные деньги на космические программы и оборонку. Удерживать при этом низкие цены на мясо и масло государство больше не могло. 31 мая 1962 г. розничные цены на масло, мясо и мясные продукты выросли в среднем на 30%. В те же дни в Новочеркасске на электровозостроительном заводе дирекция уменьшила рабочим трудовые расценки больше чем на треть.

1 июня в сталелитейном цехе началась стихийная забастовка. Рабочие потребовали повышения расценок. Больше тысячи человек собрались у заводоуправления. Вышедший к ним директор завода Борис Курочкин оборвал одного из выступающих: «Не хватает денег на мясо – ешьте пирожки с ливером!» Курочкина освистали и прогнали с трибуны. Через несколько часов забастовка охватила весь завод. К полудню не работали более 5000 человек, бастующие перекрыли Северо-Кавказскую железную дорогу. По приказу Никиты Хрущева ночью в город ввели армейские части и внутренние войска.

Утром 2 июня многотысячная толпа с женщинами и детьми собралась у здания горисполкома. Там заседали приехавшие из Москвы партийные руководители и председатель КГБ СССР Александр Шелепин. Обстановка накалялась, толпа прорвала военное оцепление и проникла на первый этаж здания. После нескольких выстрелов в воздух военные открыли огонь по толпе. По официальным данным, погибли 24 человека, 87 были ранены. Бунтовщиков осудили: 7 были расстреляны, еще 105 человек получили от 10 до 15 лет колонии строгого режима.