Почему в газовом споре Украина и ЕС забыли про Россию?

Поначалу история с подписанием декларации о модернизации украинской газотранспортной системы между Европой и Украиной и обидой России на то, как эту декларацию подписывали, кажется необычайно простой.

Конечно же, ужасный Путин, ненавидящий оранжевую революцию и мечтающий поставить на колени маленькую, несчастную, но независимую Украину, мечется в бессильной злобе, потому что ее газотранспортная система навсегда выскальзывает из его цепких рук. И он, всегда мечтавший захватить эту систему и окончательно поставить Украину на колени, теряет теперь вожделенные трубы навсегда. Вот такая красивая история.

Только, при ближайшем рассмотрении, она выглядит не совсем так. Конечно, Россия спит и видит, чтобы прибрать к рукам украинские трубы. Да и как не желать их прибрать, если Европа из России получает 20 процентов своего газа, из которых 80 процентов идет через Украину.

Конечно, Путин не любит оранжевых. Но, как кажется, его любовь все больше принимает понятные основания. Итак, как сообщает в своем интервью бывший спикер Верховной Рады Украины Анатолий Яценюк, «Россия и Украина подписали контракт, согласно которому "РФ де-факто арендует украинскую трубу».
И я понимаю, что стоит за этой фразой.

Когда г-жа Тимошенко разруливала газовый голод, то была готова на все. Это все частично, я так понимаю, было положено на бумагу, а частично закреплено устно. Но, так или иначе, бумаги были подписаны. И смысл их прост: Россия производит газ для Европы и Украины, а Украина его транспортирует.

И в новом договоре с Украины с европейцами для России не было бы особых проблем, кроме политических, конечно, что не мы это делаем, а Европа, если бы не один маленький, но принципиальный пункт.
Украина в декларации с ЕС обязалась открыть свою газотранспортную систему для сторонних компаний.
А это рождает у меня вопросы: так сколько газа реально нужно добывать России для Европы, например, через пять лет.

Если по украинским трубам будет идти только российский газ, то это можно как-то просчитать и вменяемо развивать или сокращать отрасль. Но если разный, то как просчитать? И не окажется ли однажды этот трубопровод так мифически переполнен другим газом, что Украина заявит, что для российского там нет места.

Но остановить газ – это не остановить автозавод. Это миллионы километров труб и сотни тысяч людей, работающих в этой отрасли в России. И, самое главное, это инвестиции в новые месторождения, но только в том случае, если имеет смысл их разрабатывать.

Пусть Тимошенко, Ющенко и Европа не уважают Путина лично, это их право. Но понять, что невозможно подписывать подобный договор без учета интересов и доводов целой страны, которая сейчас их греет – разве это трудно? Собственно, этот вопрос я задаю только европейцам, потому что Киев, как кажется, не очень склонен быть последовательным.

Но зато Киев ироничен. Мадам Тимошенко, конечно, красиво сказала: «Да, мы знаем, что российской делегации не все понравилось. Но, возможно, России и не понравилось то, что „Шахтер“ выиграл у ЦСКА. Это же не является изменой национальным интересам России, это просто победа». Но пусть Тимошенко не обидится, если в следующий раз ЦСКА все же победит «Шахтера». Но с маленьким нюансом: «Шахтер» не позовут на матч.
Или позовут, но не дадут ударить.

И это будет просто победа.