Газовый конфликт: Европа умывает руки?

Газовые войны – привычные новости последних зим. Ничего нового не появляется, изменяется только накал страстей и совсем немного меняется позиция Европы: от практически полного игнорирования до нервного подергивания.

«Украина с 1 января, не получая ни единого кубометра газа из России как плату за транзит, сегодня взяла на свои плечи все расходы по транзиту газа в Западную Европу», — заявил украинский президент. Звучит актуально, только есть один маленький нюанс — сказано это было 1 января 2006 года. Заголовки трехлетней давности немногим отличаются от сегодняшних новостей.

Три года назад Европа лишь слегка ощутила холодное дыхание с востока. Но тогда критиковать «Газпром» осмелились немногие. В надежности России в качестве поставщика энергоносителей усомнились Италия и Польша. Голландия, Франция, Австрия и Германия, у которых имелись собственные газовые хранилища, критику не поддержали. Тогда же начались поиски других вариантов поставок газа. По словам министра энергетики Великобритании Малькольма Викса, «российско-украинская ситуация заставила вздрогнуть европейский энергетический хребет». Ныне, в 2009 году, этот «хребет» не только вздрогнул, но и существенно пострадал.

Хорошо отдохнув на рождественских каникулах, Европа не сразу определилась со своей позицией в очередном витке газового конфликта. В Украине как обычно надеялись на то, что ЕС примет сторону «обиженного» Киева. В России твердо верили в то, что Евросоюз найдет рычаги давления на Украину и заставит официальный Киев согласиться с условиями Москвы.

Европа также упорно ищет единое объяснение происходящему. То ли взыграли пресловутые имперские амбиции Кремля; то ли «Газпром» за счет Украины собирался решить собственные финансовые проблемы; то ли Москва планирует дискредитировать «оранжевых» руководителей Украины (даже жертвуя собственным имиджем) и таким образом повлиять на исход грядущих президентских выборов. За западной границей Украины окончательно утвердились лишь в мысли, что происходящее имеет исключительно политическое происхождение. Европейские эксперты считают, что «Россия использует свои энергетические ресурсы как политическое оружие для давления на Европу и бывшие советские республики с целью установить приемлемое отношение к Москве».

Путин считает, что Украина паразитирует на транзите газа в Европу. Украина требует от России пересмотреть цены за транзит газа. Информационное влияние, отсутствие диалога между сторонами, фактическое бессилие Запада повлиять на ситуацию — холодная во всех смыслах война обрела новые формы. Посредник был просто необходим.

1 января 2009 года Евросоюз подключился к украино-российским переговорам. В конце декабря 2008-го представитель Еврокомиссии Марк Инглиш заявил, что «государства-члены ЕС сделают все, чтобы содействовать нахождению решения». Но холодный январь остудил энтузиазм Европы. Новую позицию относительно «газовой войны» озвучил пресс-секретарь премьера Чехии (напомним, Чехия сейчас председательствует в ЕС) Иржи Потужник: «Сейчас мы полагаем, что это двусторонняя проблема, и ее следует решать двум компаниям („Нафтогазу“ и „Газпрому“. – „Подробности“) или правительствам. Мы не будем вмешиваться до того момента, пока давление газа не опустится ниже допустимых пределов ». Но давление упало…

А ведь на газовой игле в Европе сидят многие страны. Болгария, Литва, Словакия зависят от российского топлива почти на 100 процентов. Греция, Чехия и Венгрия – на 80 процентов, чуть меньше процент зависимости Польша и Румыния.

Теперь европейцы вспоминают, как греться подручными средствами. В Болгарии мерзнут животные в зоопарках, люди запасаются дровами, а особо горячие болгары занялись пикетами. В Софии посольство Украины пикетируют с лозунгами «Газовые террористы», «Вы — агрессоры» и « ЕС и НАТО не для вас». В Варне митингуют возле Генерального консульства России с плакатами «Болгария-2009 = Ленинград-1941» и «Стоп газовой войне Путина против школ и детских садов». Рубят дрова и в Румынии с Венгрией, а деревообрабатывающие предприятия в Сараево (Босния-Герцеговина) работают в несколько смен. В Сербии действуют более деструктивно – сжигают российский триколор.

Европа пытается удовлетворить свои энергетические потребности собственными силами. Италия, например, предвидя проблемы с поставками российского газа, максимально сократила свою зависимость от Москвы, увеличив импорт газа из Северной Африки. Кстати, Италия вместе с Германией потребляет около половины всего газа, который транспортируется из России в ЕС.

Президент Еврокомиссии Жозе Мануэль Баррозу считает, что репутация и Украины, и России находится под угрозой. Европейскому потребителю все равно, где создана проблема — в России или в Украине", — заявил президент Еврокомиссии Жозе Мануэль Баррозу. „Сompletely unacceptable“ – „абсолютно неприемлемым“ назвал Евросоюз отсутствие поставок газа (после того, как 7 января 10 стран отчитались о том, что российский газ к ним не поступает). И хотя сегодня Европа участвует в украинско-российском газовом конфликте активнее, чем когда-либо, выяснять, кто виноват, ЕС в очередной раз не хочет. Тем не менее, и Киев, и Москва периодически заявляют о том, что Европа поддерживает именно их позицию в споре – как минимум неформально.

Все то, что происходит сейчас с поставками российского газа европейским потребителям через украинскую территорию, официальный представитель еврокомиссара по энергетике Ферран Таррадельяс Эспуни назвал „тяжелым кризисом“. И пока Украина и Россия ждут, кто кого „переупрямит“, Европа задумалась об уменьшении своей зависимости от столь переменчивых отношений двух соседок. Чехия, которая с 1-го января председательствует в Евросоюзе, объявила своим приоритетом уменьшение энергозависимости от Москвы и продвижение проекта строительства транспортной системы „Набукко“. Этот трубопровод будет проходить через территорию Турции в Австрию. Но и здесь есть подводный камень: гарантий того, что Турция не начнет создавать проблемы для транзита, нет. Правда, по самым оптимистичным прогнозам раньше 2012 года „Набукко“ не построят. А значит, еще как минимум три года Европе придется участвовать в украино-российских разборках. И ее роль – не эпизодическая, не второго плана, а одна из трех главных.