Землянский: будущее энергетики Украины зависит от решения в Стокгольме

. 

Каков ваш прогноз по тарифам на газ для населения в следующем году? Будут повышаться или снизятся?

— Тарифы на газ для населения в лучшем случае будут на том уровне, на котором они есть на сегодняшний день. Об этом заявил уже господин Розенко, то есть правительство полностью признало таким заявлением провальность реформы газового рынка в части населения — налицо ручное управление тарифом. Поэтому самый негативный сценарий – это сохранение сегодняшних тарифов. Хотя не исключено, что тарифы будут корректироваться и в сторону снижения, потому что у правительства просто не остается выхода в такой ситуации – в бюджете нет средств для покрытия субсидий. Мы видим, чнто расходная часть растет, при этом доходная вызывает очень большие сомнения. Либо это будет бунт местных бюджетов, либо это будет финансовый коллапс поставщиков услуг, т.е. облгазов, теплокоммунэнерго и облэнерго. Соответственно, правительство вынуждено будет снижать тарифы. И, в принципе, мы уже видим определенную позитивную динамику – НКРЭКП приняло решение о снижении оптовой цены на электроэнергию, т.е. цены на электроэнергию для промышленности будут откорректированы на 15% вниз в следующем году. Я не исключаю, что и тарифы для населения тоже могут быть откорректированы на какую-то процентную составляющую, что будет подано, как победа правительства, как очень прогрессивное продвинутое решение для защиты украинских граждан.

Что будет с украинской газотранспортной системой?

— Это самый сложный вопрос, потому что, это зависит исключительно от того, как пройдет Стокгольм: какое решение будет принято, как дальше будет развиваться вообще процедура разделения «Нафтогаза», в каком это будет виде, какие будут после этого взаимоотношения между Украиной и Россией – между «Нафтогазом» и «Газпромом», какой правовой статус получит газотранспортная система. Все сейчас упирается в Стокгольмский арбитраж и, соответственно, пока не будет принято решение, прогнозировать очень сложно, какой вид это приобретет. Глобально у меня есть четкое понимание того, что рано или поздно оператором украинской газотранспортной системы станет одна из европейских транснациональных компаний, и к этому на сегодняшний день все идет. Это будет либо Франция, как зашедшая уже Engie, либо Германия. А вот какой формат это приобретет, пока сказать очень сложно. 

Приход транснациональной компании оператором ГТС – это потери или приобретение для Украины? 

— Скорее потеря. Это потеря государственного контроля. Потеря субъектности на переговорах, в том числе и с Европейским союзом. Потому что, с одной стороны, это вроде бы как бизнес, который общепринят в Европе, а с другой стороны, мы прекрасно понимаем, что европейским компаниям гораздо проще напрямую договориться с «Газпромом» и уже впоследствии самостоятельно убеждать или ставить перед фактом (а скорее всего, будут ставить перед фактом) украинское правительство, чем «Газпрому» вести переговоры с итем же НАК «Нафтогазом».

Если заработают все газопроводы в обход Украины, Европа будет отстаивать интересы Украины, лоббировать ее интересы, чтобы сохранить транзит газа по украинской ГТС?

— Кроме Польши – нет. Кроме Польши это больше никому не интересно. Поляки, например, заинтересованы в том, чтобы газ можно было получать по южному коридору. Более того, мы сейчас не понимаем, как будут развиваться события на рынке сжиженного газа после сделки, которая проведена между «Роснефтью» и Qatargas, — мы видим вхождение туда российского капитала. Европа не будет лоббировать стопроцентное сохранение украинской ГТС в том виде, в котором она есть. Европа будет отстаивать интерес на сохранении мощности украинской ГТС на уровне 25-30 миллиардов кубометров. Этого более чем достаточно, чтобы получить маневренную мощность на случай зимы, чего нет ни в Южном, ни в Турецком потоках, и, в принципе, «Газпрому» выполнять свои контрактные обязательства перед Восточно-Европейскими странами. Все контракты на транзит по территории Восточной Европы между «Газпромом» и европейскими операторами заключались по принципу «качай или плати», то есть в любом случае «Газпром» будет платить деньги простаивающие мощности.

Но нужно четко понимать, что Украина борется сейчас за сохранение транзита не столько по причине доходов, хотя мы видим, что 80% своих доходов НАК получил именно от деятельности по транзиту, сколько за то, что без транзита российского газа по украинской территории не будет реверса. Вся идея реверса построена исключительно на транзите российского газа в направлении Европы. Если этого потока не будет в тех объемах, которые есть на сегодня, Украине будет очень проблематично «закольцовывать» газ. Но опять же тут мы упираемся в Стокгольм, в то, насколько быстро будут имплементированы приложения Третьего энергопакета, насколько оперативно украинская ГТС станет частью европейской, и мы сможем использовать так называемый виртуальный реверс – схемы замещения – оставляя российский газ на своей территории, замещая его на европейской территории газом других производителей. То есть, как минимум, это не вопрос 2017 года.

Самое интересно, что нас ожидает в газовой отрасли в 2017 году – это решение Стокгольмского арбитража. Иски беспрецедентны по объему претензий, по суммам. И мы понимаем, что при всей кажущейся деполитизированности арбитража, глобальные геополитические тенденции все равно присутствуют, и они будут иметь свое влияние. И решение может стать ключевым не только для Украины, а ключевым для всей газовой архитектуры европейского рынка. И, соответственно, тектонические изменения, которые произойдут, произойдут как раз после принятия этого решения. А вот будет ли это в пользу Украины — далеко не факт.