Перспективы экономического интереса ЕС в Украине

Не смотря на то, что в мире уже давно говорят о глобализации, этот процесс все равно упирается в регионализм. Потому что в одной и той же стране регионам с развитым производством приходится уживаться с депрессивными областями, где отсталая инфраструктура и нет производства. И так – во всем мире.

Между прочим, именно процесс регионализации является родителем такого явления, как сепаратизм. И это логично: экономически богатые территории не желают делиться своими доходами с другими. Но государства, в составе которых они находятся, все равно заставляют их это делать. Потому что, стоит в Евразии отделиться хотя бы одному экономически развитому региону, как тут же пойдет цепная реакция, которая в итоге может привести к войне в, казалось бы, такой политически спокойной Европе. Но тихой и спокойной только на первый взгляд.

Европейские страны и сепаратизм: кому и как сейчас в ЕС живется

И сколько бы государства Западной Европы не строили подобие надгосударства под названием Европейский Союз, внутренние противоречия в странах-участниках проекта в последние годы только усиливались. Почти в каждом из европейских государств велика часть тех граждан, которые не приемлют идеи единства и разделение по принципу Карла Маркса через центральный бюджет доходов от регионов. Среди стран ЕС федеративными являются только Германия, Австрия и Бельгия, но по пути федерализма уже движутся Испания, Великобритания, Италия, Дания и Франция. Требования региональной автономии в этих государствах все больше напоминают модели экономического сосуществования, присущие отношениям между центром и федеральной территорией.

Автономизм, следующим этапом которого становится сепаратизм, везде развивается по схожему сценарию: сначала проявляется интерес к региональным языкам и культуре, с параллельными требованиями закрепить за ними статус официальных на территории конкретного региона и организацией их изучения в школе. Затем рождаются требования экономического характера, и, наконец — разговоры о создании собственной государственности. И руководство нашей страны тоже знает этот принцип. Поэтому всем регионам Украины навязывается украинский язык и вышиванки — в надежде, что поколения будут забывать русский язык и, таким образом, терять свою региональную идентичность. А вот в странах ЕС процесс появления региональных языков постоянно растет. Каталонский, баскский, галисийский, фризский или валлийский языки давно признаны самостоятельными лингвистическими школами, а валенсийский, балеарский, сардинский и окситанский многими языковедами хоть и в качестве диалектов, но все равно признаются. Тем не менее, что все они на уровне центральных правительств Испании, Италии и Франции признаны языками национальных меньшинств. В итоге европейские страны уже не могут контролировать процессы развития этих языков. ЕС спешит им на помощь – предлагает свою помощь в решении проблемы сепаратистских движений.

И все опять таки упирается в европейский прагматичный менталитет. В Европейским Союзе, вычислив, у кого и в какой стране больше всего денег, стали всячески заигрывать с экономически развитыми регионами. В 2006 году в Каталонии прошел плебисцит, на котором 51% жителей этого экономически развитого региона Испании высказались за расширения своих автономистских прав. Каталония тогда получила право оставлять у себя 50% всех собираемых налогов. Учитывая то, что регион на крайнем северо-востоке Испании обеспечивает стране 25% ВВП при 16% проживающего тут населения Испании, центральное правительство сейчас находится в постоянной борьбе за хлеб насущный. Каталония, где находятся процветающие предприятия фармацевтической, химической и текстильной промышленности, а также развитое автомобилестроение и виноделие, увеличили и без того заметную пропасть в благосостоянии с остальной частью Испании. Разрешив два года назад референдум, в Европейском Союзе повели себя очень даже расчетливо. В этом европейском надгосударстве пытаются напрямую дружить с экономически развитыми регионами – для того, чтобы получать у них и экономическую, и политическую поддержку. В итоге автономисты больше уважают руководителей организации под названием ЕС, чем политических лидеров той страны, в которой они территориально находятся.

При этом Каталония отнюдь не наиболее автономное образование ни в ЕС, ни в Испании — к примеру, там Страна Басков и Наварра оставляют у себя 100% всех собираемых налогов. Еще в 2005 году глава правительства Страны Басков Хуан-Хосе Ибарретче выносил на голосование в испанский парламент проект о признании за его провинцией статуса «государства, свободно присоединившегося к Испании». Но испанский парламент посчитал, что это уж слишком. Но на примере Каталонии в 2006 года лидеры европейских стран поняли, что пора бы им уже заканчивать потакать ЕС с практикой расширения прав экономически развитым регионам.

Потому что в авангарде сепаратистского движения внутри ЕС находятся наиболее экономически развитые регионы. Можно сказать, что отличительной чертой европейского сепаратизма является то, что в его основе лежат именно экономические требования. Так, закрытие шахт и промышленный спад после Второй мировой войны в южной части Бельгии привел к росту сепаратизма в северной части страны — Фландрии, где до сих пор в основу ставят экономическую целесообразность создания отдельного государства. Шотландская национальная партия еще в 1997 году добавила в свою программу пункт о повышении процента прибыли Шотландии от добычи нефти на шельфе в Северном море, которую получает весь центральный бюджет Великобритании. А призывы перестать кормить бедный юг с более высоким уровнем преступности привели к тому, что в Италии партия «Lega Nord», выступающая за создание государства Падания на севере Италии, стабильно получает на парламентских выборах в некоторых муниципалитетах по 30% парламентских мест.

Со вступлением в ЕС пострадает бюджет Украины?

Но руководство ЕС всячески лоббирует идею поддержки языков и культуры национальных меньшинств, а также потакает их желаниям получать больше прав. И некоторые европейские страны, очень хорошо это осознав, вообще отказались вступать в Европейский Союз. Так, Исландия и Норвегия не желают вступать в ЕС, дабы не пускать в собственные территориальные воды европейских рыболовов. Политические лидеры Исландии и Норвегии решили спать спокойно, увидев, как мучаются в соседней Дании, которая состоит в ЕС. Потому что экономисты из Фарерских островов подсчитали, что, в случае выхода Фарер из состава Дании и формирования вокруг островов фарерской экономической зоны в радиусе 200 морских миль, фарерские рыбаки станут самыми богатыми в Европе. Так что теперь лидеры Королевства Дании очень просят ЕС не начинать агитацию в поддержку сепаратизма Фарерских островов, которые и так являются автономным регионом Дании.

Кстати, есть еще один интересный момент политики ЕС. Кроме того, что там поддерживают языки национальных меньшинств, в ЕС еще и гарантируют национальным правительствам функции внутренней политики, предполагающие формирование иммиграционных квот в европейских столицах. То есть, граждане из экономически отсталых регионов страны спокойно могут мигрировать в экономические развитые регионы. В итоге националисты Страны Басков, Каталонии, Фландрии и северной Италии ныне сталкиваются с тем, что иммигранты по национальным квотам Испании, Бельгии и Италии оседают в их регионах. Потому уже сейчас требования о создании собственного государства обосновываются необходимостью формировать собственные иммиграционные квоты.

Иными словами, в международной организации под названием Европейский Союз взяли курс на то, чтобы сотрудничать с экономически привлекательными регионами-полугосударствами, обходя при этом отсталые области (ведь все равно там денег не дадут). То есть, для руководства ЕС куда более интересно дружить с Фландрий, Каталонией, Эускади, Паданией, Шотландией и, возможно, Сканией, а не регионами-аутсайдерами Галисией, Сардинией, Корсикей, итальянским Югом. Даже поляки и венгры, вступившие в 2004 году в ЕС, по-моему, еще не совсем в курсе, где очутились. В Евросоюзе их уже обязали провести административные реформы и, таким образом, уменьшить количество административных единиц: в Польше вместо 40 воеводств было создано 16, в Венгрии количество медье сократилось с 20 до 7. Эксперты признают: это – для того, чтобы ЕС было легче напрямую работать с экономически развитыми регионами в Польше и в Венгрии. Исходя из этого, вполне возможно, что, если Украина вступит в Евросоюз, то Донецкая, Запорожская и Днепропетровская области получат больше автономии. Но взамен им придется финансировать в первую очередь ЕС, а не национальный бюджет своей страны?

Ведь на данный момент Украина остается среди наименее конкурентоспособных стран. Главное, на чем она зарабатывает – это экспорт сырья, добыча которого централизована преимущественно в нескольких областях (Донецкой, Днепропетровской, Запорожской и т.д.). Видя нынешнюю политику Европейского Союза, кажется, что европейцы не станут финансировать депрессивные регионы Украины (Тернопольскую, Кировоградскую, Черновицкую области и др.). Более реальным кажется вариант, когда руководство Евросоюза сосредоточиться на дружбе с местной властью в экономически развитых регионах Украины и станет искать выходы на олигархов в этих областях. Для того, чтобы договориться с ними о том, что ЕС предоставит им больше власти и полномочий, поддержит их политически, а за это денежные мешки Украины должны будут слушаться руководство Европейского Союза. Как ни как, демократия демократией, европеизация европеизацией, а каждый думает в первую очередь о своей прибыли.