Капитализм в точке бифуркации

Международный финансовый кризис оживил дискуссию о «конце капитализма». Еще бы, ведь многим государствам сейчас приходится прибегать к ручному управлению экономикой. Рынки поддерживают беспрецедентными финансовыми интервенциями. В США национализированы ипотечные агентства Fannie Mae и Freddie Mac и страховщик AIG. Показательно то, что на это пошла республиканская администрация, хотя Grand Old Party считалась последовательным сторонником экономического либерализма.

Упрощенно — есть три точки зрения на происходящее и его последствия.

Согласно первой — обозначим ее как «ультраконсервативную» — использование дирижистского инструментария есть мера сугубо временная. После стабилизации ситуации все немедленно вернется на круги своя, поскольку «традиционному капитализму» якобы не может быть альтернативы.

Сторонники второй — этакие «конструктивные консерваторы» — прекрасно знают, что никакого «традиционного капитализма» нет, что капиталистическая система менялась, и менялась существенно. Они помнят, что до «неолиберальной революции» 1980-х гг. (обычно связываемой с именами Рейгана и Тэтчер) западные государства многие десятилетия активно вмешивались в экономику. Помнят они и Рузвельта с его «новым курсом» и т.д. Но уверяют, что тогдашние дирижистские опыты не поколебали «твердой» основы капитализма — примата частной собственности и свободной рыночной конкуренции (довольно спорное утверждение). И, дескать, нынешний разворот тоже не поколеблет. Пусть даже дирижизм опять надолго станет мейнстримом.

И наконец, третья точка зрения, условно «новаторская», базируется на уверенности в распаде как раз самой основы. Частная собственность, во всяком случае крупная, и тем более свободный рынок уже давно не считаются на Западе «священными коровами» (и еще вопрос: были ли они вообще когда-либо таковыми). Та же «неолиберальная революция» отнюдь не упразднила «социальное государство», не пресекла бюрократизаторский тренд ХХ века. Один ЕС чего стоит! Капитализм исчерпал себя, и этот кризис — сколь неизбежный, столь и необходимый — его добивает. Что дальше? «Новаторы» так или иначе сходятся в прогнозах усиления роли государств в качестве как регуляторов, так и непосредственных экономических акторов. Много говорится и о «справедливом» распределении богатства. Мол, до социализма, может, и не дойдет (хотя кое-где уже и дошло), но в любом случае мир в целом станет «государственнее» и «социальнее». В полемике с «конструктивными консерваторами» помимо прочего указывается, что во времена Рейгана или Рузвельта конкуренты Запада не вторгались в его экономику. Да, глобальное идеологическое противостояние ушло в прошлое, но зато российский, китайский, арабский и прочий бизнес, а главное — государственные корпорации и суверенные фонды теперь вовсю играют на западных рынках. И их роль там только растет (что, кстати, провоцирует ответные протекционистские меры). Как и мощь стоящих за ними правительств. Между тем у нас, не говоря уже о Китае, подходы к капитализму куда менее «догматические»…

«Ультраконсерваторы» явно неадекватны, «конструктивные консерваторы» занимаются самоуспокоением. Что же до «новаторов», то они, как минимум, торопят события и не вполне трезво оценивают возможности государства. Кризис подводит капитализм к точке бифуркации. То есть достоверно предсказать его будущее сейчас нельзя. Может, устоит в неких неодирижистских форматах, а может, изменения примут необратимый характер. Очевидно лишь то, что возврат к статус кво невозможен. Да и не нужен. Виталий Иванов, вице-президент Центра политической конъюнктуры России Известия